Фальшивая нота

— Значит, они его нарушили. Я, конечно, не говорю на их языке, но есть вещи, которые переводить не обязательно. Ругаться, по крайней мере, они умеют здорово.

— Мы нашли ключ, а они не хотели нам его отдавать. Уверена, это что-то очень важное! — еле отдышавшись, сказала Эми.

— Ты можешь перевести, что здесь написано?

— Давайте сначала отъедем подальше от монастыря, а то как мы будем объяснять агентству, что банда разъяренных монахов разбила машину?

— Да мы купим это агентство, а заодно и все аббатство. В этот раз мы сорвали большой куш!

Нелли удалось избежать пробок, и они быстро доехали до моста. Сделав несколько кругов, они припарковались в тихом переулке.

— Что ж, давайте посмотрим на ваш ключ, — и она взяла в руки пергамент.

— Мы думаем, что это какая-то формула, — возбужденно сказала Эми.

Нелли с головой ушла в исписанный старинной каллиграфией текст. Вдруг ее глаза расширились от удивления.

— Господи! Это невероятно!

— Класс, да? — довольно ухмыльнулся Дэн.

— Непонятно только, что это за формула, — продолжила свою мысль Эми.

Компаньонка снова и снова перечитывала пергамент, словно стараясь заново убедиться в том, что все это происходит на самом деле.

— Ослы! Это никакой не ключ! Это же рецепт бенедиктина!

— Бенедиктина? — переспросила Эми. — Ты имеешь в виду напиток?

— Это древнейший рецепт, известный только братьям-бенедиктинцам. Они держат его в секрете, вдали от всего мира, вот уже несколько сотен лет. Вот почему они так за вами бежали!

— Нас чуть не убили там из-за него, — застонал Дэн, — и все напрасно.

— Теперь понятно, отчего так расстроились монахи, — чуть не рыдала Эми. — Эта вещь — самое дорогое, что у них есть.

— Ну, ладно. Пусть это и не ключ, но зато для моей коллекции то что надо.

— Дэн! — взмолилась Эми. — Мы должны вернуть его!

— Желаю успеха, — с горечью произнес Дэн. — Как только мы ступим на их землю, эти мирные люди снесут нам головы.

— Нет, мы обязаны его вернуть. Может быть, по почте?

— О, давай, скорей пиши адрес: третья пещера справа, пройти еще пятьдесят туннелей, у сталагмита свернуть направо. И на немецком. — Он перегнулся через спинку сиденья и сел рядом с Саладином. — Сяду с кем-то, кто не такой тупой. Что с тобой, Саладин? Смотрите, он перестал чесаться.

— Я как раз собиралась вам сказать, но тут пришлось делать ноги от монастырских братьев. Короче, пока вы были в аббатстве, я свозила кота в ветклинику.

— Блохи? — спросила Эми. Нелли покачала головой:

— Доктор снял с него ошейник, и вдруг оттуда выпало вот это.

Она полезла в карман и вытащила оттуда миниатюрное электронное устройство размером с ноготь.

— Доктор сказал, что эта штука впивалась ему в кожу, поэтому он и чесался.

— А что это? — удивилась Эми.

— Ты что, вообще никогда телевизор не смотришь? Это прибор для слежки. Его прикрепляют к человеку, чтобы следить за ним, — с презрением отреагировал Дэн.

— А зачем кому-то следить за котом? — не поняла Нелли.

— Не за котом, а за нами! Точно! Это дело рук наших соперников! Поэтому кто-то всегда впереди нас! Куда бы ни пошли, кто-то все время следит за нами! — вдруг осенило Эми.

— Чувствую почерк Кабра! — оскалился Дэн. — Только пара таких богатеньких деток способна выложить кучу денег за обман в стиле хай-тек вместо того, чтобы думать собственными мозгами.

— Либо Ирина, — продолжала Эми. — Это вполне в духе КГБ. И вообще, это может быть кто угодно, да тот же мистер Макентайр. Помните, Саладин-то был у него, пока мы ездили по Парижу.

— Хорошо. Что мы теперь будем делать с этим приемником? Сломаем его? — спросила Нелли.

— Давай бросим его в канализацию! И пусть эти мошеннички поплавают за ним с аквалангами!

— Нет. Этим нельзя шутить. Ведь это же прекрасная возможность сбить наших преследователей со следа.

— С тобой никогда не повеселишься, — обиделся Дэн.

— О, нет. Еще как повеселишься, вот увидишь… — заверила его Эми.

Алистер Оу тяжело ступал по залам Дома Моцарта, больше, чем обычно, опираясь на свою трость с алмазным набалдашником. Разумеется, он уже знал, где находится второй ключ, но раз уж он здесь, в Зальцбурге, то надо проверить все до конца. Лишняя предосторожность никогда не помешает, рассуждал он.

Но все-таки возраст давал о себе знать, и, пройдя несколько залов со старинной мебелью и музыкальными инструментами восемнадцатого века, он почувствовал усталость. Он уже далеко не тот молодец, который когда-то изобрел буррито для микроволновки. Славные были времена! Но, увы, все лучшее позади.

Он присел отдохнуть на скамеечке для посетителей. Деньги почти все ушли, как, впрочем, и молодость. Меньше всего ему сейчас хотелось носиться по свету в поисках сундука с сокровищами Грейс Кэхилл. Да, но каким, однако, сокровищем! Фантастическое богатство, безграничная власть. Это бы вернуло ему былую славу, его буррито, и дало бы даже нечто большее.

Он почти не спал всю прошлую ночь. По правде говоря, его мучила совесть из-за вчерашнего инцидента с детьми Кэхилл в туннеле. Его не предупредили, что такая маленькая взрывчатка спровоцирует завал. Он хотел всего лишь припугнуть Эми с Дэном. Несмотря на то что это дети, все же они его противники, а противника надо побеждать. Но он бы никогда себе не простил, если бы с внуками Грейс произошло что-то ужасное.

Почти до трех часов ночи он смотрел новостной канал. Если с американскими детьми произошел несчастный случай, об этом наверняка скажут по телевизору. Будь она неладна, эта Грейс, за то, что сделала их врагами…

Он так и не закончил свою мысль. Уснул глубоким сном, едва — только на секунду — закрыв глаза. Усталость и бессонница дали о себе знать.

— Боже мой, еще один Моцартхаус.

— Я тут ни при чем. Это дядя Алистер, — сердито ответила Эми.

До этого Нелли обзвонила все отели и пансионы города, чтобы узнать, где проживает Алистер. После двух часов смертельной тоски вблизи отеля «Амадеус» Эми и Дэн наконец дождались своего старшего соперника и последовали за ним в Дом Моцарта.

И вот теперь они, прячась за роялем, смотрели на сухопарую фигуру своего дядюшки, расположившегося на скамейке.

— Отличное веселье, лучше не придумаешь! — жаловался на жизнь Дэн. — Этот парень — просто душа компании! Да ему сто лет в обед! Эй, а чего он не шевелится?

Эми посмотрела на Алистера. Его челюсть отвисла, рот открылся, и голова свесилась набок.

— Он умер.

— Правда?

— Да нет, глупый! Он просто спит. Давай попробуем засунуть приемник к нему в карман, пока он не проснулся.

— А если он проснется? — не отставал Дэн.

— Надо попытаться. Стой здесь.

Было еще рано, и единственными посетителями, кроме них, была молодая пара с норвежскими флагами на рюкзаках.

Эми подождала, пока норвежцы пройдут мимо, и тихонько подкралась на цыпочках к спящему дяде. Она осторожно достала приемник. Вдруг Алистер переложил руку к себе на грудь. Если она промахнется… Из груди дяди вырвалось что-то среднее между храпом и икотой. Эми замерла на месте, Алистер дернулся, повернулся и продолжал спать дальше.