Страница 26 из 45
— Та-ак… Хорошо, что я врачом не стала. А мама ведь почти плакала, когда я в журналистику пошла. Что еще?
— Камни. Дивертикулы. Сужение уретры. Скинеит. Заболевания, передающиеся половым путем. Эндокринологические расстройства. Сахарный диабет. Опущение почки. Гидронефроз.
— Стоп! Хватит! — Верхнее веко Татьяны начало дергаться. — Скажи честно, это ты сейчас надо мной издеваешься или как?
— Нет пока, — буркнул Диланян. — А что?
— Ты вот посмотри на объем своей статьи! Куда я это впихну?
— На разворот, в восемь колонок…
— Боже, покарай этого человека за многословие и блуд!
— При чем тут блуд? Где ты видела блуд?
— Ты уже час талдычишь про влагалище! Это ли не блуд?! Сжечь бы тебя на костре!
— Я тебе еще про скинеит не рассказал, — улыбнулся Диланян. — Да и про эктопию далеко не все.
— Что еще про эктопию? — простонала редактор, силы уже покидали ее.
— В общем, обязательно надо указать, что если при цистите повышается температура, то надо пойти к врачу! — заторопился Диланян. — А еще — что эта самая эктопия лечится только хирургически: удлиняют уретру, чтобы ее устье не контактировало с обсемененной бактериями средой!
Редакторша молчала. Глаза ее были закрыты, на бледном лице нарисовано страдание. Мысль читалась слишком явственно, поэтому Диланян поспешил опровергнуть ее.
— Нет-нет, ты не думай! После операции уретра не висит! Никакого уродства, все красиво!
— Диланян… — не открывая глаз, очень медленно проговорила редакторша. — Пиши статью. В виде нашего разговора. И без терминов. И без кипяченой мочи. Без жженой плоти. Ладно?
— Спасибо тебе, Тань, — после недолгой паузы тихо уронил Диланян. — Тема все-таки важная…
— Не обижайся только. Я твою статью читать и редактировать не буду. Договорились? — Даже закрытые глаза редакторши выражали желание больше никогда не видеть Диланяна.
— Хорошо, Тань. Спасибо тебе. До встречи.
— Мария, налейте Татьяне Александровне еще сто граммов коньяку, пожалуйста. И это… не пускайте сегодня к ней никого. Пусть одна побудет.
ЧТО ТАКОЕ ПЕТЛЯ TVT И ЗАЧЕМ ЕЕ ЗАСОВЫВАТЬ ПОД УРЕРТУ?
— Натура — дура! — убежденно произнес Диланян, пододвинул к редактору популярного сетевого журнала пепельницу и, закурив, печально взглянул на нее. — Вот ответь мне, Тань…
— Оганес… — подавленность Татьяны не был в силах скрыть даже навороченный телефон с модными кристаллами. — Ну, как тебе объяснить…
— Ну… как-нибудь. Ты сотрудничаешь с хорошими, талантливыми врачами. Имеешь доступ к телу самого Диланяна. Более того — можешь звонить ему в любое время дня и ночи с воплями о том, что он запаздывает со статьей. И не смогла найти две минуты, чтобы рассказать ему о своей проблеме? — Брови Диланяна медленно устремились вверх, губы вытянулись в трубочку, и он стал похож, как ему казалось, на обиженного ребенка. На самом деле он был похож на гримасничающего Диланяна, но вы ему об этом не говорите, ладно? Пусть думает, что у него очень выразительная мимика. Дети, правда, иногда пугаются, но ничего.
— Да при чем тут Диланян! Все время один только Диланян вокруг! То гомеопатов крушит налево-направо, то откровенно вызывает у меня рвотные позывы кипяченой мочой и жженой плотью, то выступает против неумеренного онанизма… — редакторша заплакала, под глазами нарисовались черные пятна туши. Рот принял совсем уж бесформенные формы, а мозг перестал работать, в результате чего она так и не вычеркнула из текста эту тавтологию.
— Хм… Что, урологов мало вокруг? На мне, знаешь ли, свет клином не сошелся, — обиделся Диланян, потому что был уверен, что свет сошелся именно клином и именно на нем.
— Да нет у меня больше никого, кроме тебя, — тяжко вздохнула редакторша.
— Что тебя беспокоит, Танюш? Только честно и откровенно, ладно? — Неукоснительно и быстро Диланян превратился из капризного и малость шовинистичного автора известного сетевого издания во врача и приготовился выслушать жалобы.
— Понимаешь… Это очень личное… — прошептала Таня и густо покраснела.
— Тань, мне люди рассказывают о своих половых партнерах. О том, как изменяют мужу или жене. О том, что начали половую жизнь в тридцать пять лет. Вряд ли ты мне расскажешь что-то новое, — смел ее аргумент Диланян.
— Ну… Это плохо пахнет. Я в день по пять-семь прокладок меняю. В общем, я не могу нормально смеяться, чихать, кашлять… — подавленности редакторши позавидовала бы тень отца Гамлета.
— И все? — сказанное явно не произвело на Диланяна никакого впечатления. — Недержание мочи — и все?!
— Ну, да. А что, этого мало? — удивилась Татьяна.
— Может, я покажусь самонадеянным, но сегодня большинство форм недержания мочи излечимы, — сказал Диланян. — Главное — понять, чем вызвано это недержание.
— А чем оно бывает вызвано? — заблестели глаза Тани. Профессиональное любопытство взяло вверх над осознанием собственной болезни. — Что, само недержание не является болезнью?
— Это, скорее, симптом, — Диланян задумался над тем, как бы попроще объяснить. — Вот, например, твой случай, стрессовая инконтиненция…
— Диланян, я понимаю, что ты не русский, — сморщилась редакторша. — Но давай все же… С акцентом, но по-русски, а?
— «Стресс» — это давление, «инконтиненция» — недержание. Когда чихаешь, кашляешь, смеешься, в брюшной полости повышается давление. В том числе и давление на мочевой пузырь. В норме поддерживающие уретру структуры достаточно сильные, чтобы воспрепятствовать этому давлению. А недержание возникает, когда мышцы тазового дна по тем или иным причинам ослабевают.
— Из-за чего же они слабеют? Небось скажешь, из-за секса? — подозрительно сощурилась Таня.
— Ну, скорее из-за его отсутствия… — вздохнул Диланян, чувствуя необходимость объяснить биохимию патологии соединительной ткани, разворачивания коллагена, влияния эстрогенов, родов и так далее.
— Стоп-стоп-стоп! — забеспокоилась Татьяна Александровна, прочитав мысли Диланяна. — Ты, небось, хочешь сказать что-нибудь про гликозаминогликаны и метилирование эстрадиола?