Страница 38 из 65
Вот по такому делу и летели в жаркую экваториальную страну пять парней из далекой холодной России. Бесу не нравился заключенный контракт. Не смотря на щедрую оплату, на то, что наниматель позволил самому подобрать команду, воткнув к нему в группу лишь одного незнакомца — сопляка Студента, Бес чувствовал, что дело, чем дальше, тем больше пахнет жаренным. Он успокаивал себя, внушая, что просто ему не привычно работать в операциях такого уровня, да еще не на первых ролях, что все дело в том, что ему известен лишь маленький, касающийся только его команды кусок большого глобального плана и потому, кажется, что все делается не так, как должно с множеством грубых просчетов и откровенно по-дилетантски. Однако неясная тревога и мучительные дурные предчувствия не проходили. За годы работы на грани жизни и смерти Бес привык безоговорочно доверять своей интуиции, и потому все последнее время находился в угрюмом состоянии, каждый момент ожидая какой-нибудь пакости от ее Величества Полной Непредсказуемости, или по-простому неверной солдатской судьбы. Он никогда бы не взялся за подобное дело, а если бы и взялся, то после полученного от подсознания предупреждения немедленно «соскочил» бы, если бы не Вика…
Черт, опять Вика! Чертова память, ну неужели нельзя успокоиться за эти девяносто три дня и просто не вспоминать, не возвращать ежеминутно в исстрадавшийся мозг этот образ? Пушистое золото волос слегка колышется запутавшимся в них теплым, несущим сладкие цветочные запахи ветерком, внимательные серые глаза и нежный овал лица с бледной матовой кожей… Все хватит, прекрати этого не было на самом деле, нет сейчас и не будет больше никогда! Это был всего лишь обман! Сладкий, обворожительный, но обман! Причем одна из самых его гнусных и обезоруживающих разновидностей — самообман, когда жертва, сама напяливает на глаза розовые очки и всеми силами цепляется за них, отчаянно отбиваясь от всех попыток ее от этих цветных стекол освободить. Все, было и прошло! На самом деле такого в жизни не бывает, она просто лгала тебе с самого начала, иначе это невозможно объяснить. Иначе не захочется жить, если хоть на мгновенье допустить, что все было правдой, потому что тогда окажется, что ты потерял все, вообще все, что только есть в этой жизни, и сама жизнь станет пустой и ненужной. Поэтому соберись и скажи себе еще раз — ЭТО БЫЛ ВСЕГО ЛИШЬ ОБМАН, и радуйся, что ты вовремя соскочил, и забудь про разметавшиеся по простыне золотые волосы, про блестящие звездами в полумраке глаза и покорные нежные губы, шепчущие бессвязные ласковые слова. ЭТО БЫЛ ВСЕГО ЛИШЬ ОБМАН!!! Поэтому радуйся, что подвернулся этот контракт, радуйся, что работать выпало на другом конце земного шара и выкинь из головы все глупые предчувствия! Вспомни размалеванную дуру из хохляцкой селухи — Королеву, и пропой про себя вместе с ней прилипчивую спасительную мантру:
Все обман! И уже не важно,
Что случилось со мной однажды
В ночь, когда с неба падали конфетти.
Вот так, и сразу полегчало. Выкинь из памяти ее слова и последнюю встречу, выкинь из памяти ее саму. Ты же выкован из железа, у тебя нет и не может быть этих дурацких чувств, ты всегда был, есть и останешься образцом мужества, парнем из стали, волком, бегущим ночным лесом. Тебя невозможно зацепить такой ерундой, как очередная юбка, пусть даже она была совсем не такая как все перебывавшие у тебя до нее, пусть даже само слово «юбка» в применении к ней кажется нестерпимым оскорблением, заставляющим до хруста сжиматься и так зло сведенные челюсти. Все равно, просто очередная юбка! Юбка! Юбка! Каких было до черта, и столько же еще будет впереди! Ну же, соберись, парень, что-то ты совсем расклеился, ничего скоро приземлимся, займемся делом, развеемся. Все лишнее, наносное само из головы повылетает. А когда закончим работу, можно будет устроить грандиозный загул с омарами, настоящим французским шампанским и дорогими проститутками. Самое главное с проститутками! Как там в песне: "лучше баб могут быть только бабы?" Вот-вот, самое лучшее лекарство от душевной тоски и сердечных ран. Какая еще к хренам любовь?! Нет ее! Не бывает! А бывает только вот это, та же проституция, открытая или в более завуалированных формах. Сам по себе ты никому не нужен. Нужны только деньги, материальные блага, положение в обществе, комфорт и устроенность жизни. За это женщины готовы на многое, практически на все. Только выражается это по-разному, с проститутками на прямую — дашь на дашь, а с теми, кто именует себя порядочными и правильными в более щадящих психику завуалированных формах: "Я так люблю тебя, милый, а вот в этой норковой шубке я любила бы тебя еще сильнее". А то что ищешь ты: бескорыстная любовь ради тебя самого, с милым рай в шалаше и все такое прочее, бывает только в глупых женских романах, которые в большинстве пишут такие же продажные бабы, для самих себя, чтобы хотя бы на бумажных страницах показать какие они на самом деле тонко чувствующие и романтичные особы. Как она сказала при последней встрече: "Я не могу больше быть с тобой, потому что ты ненадежен, с твоим образом жизни тебя в любой момент могут убить. Мне уже скоро тридцать, а я все еще одинока. Жизнь проходит мимо. Мне нужна семья, любящий муж и стабильное будущее. А что можешь дать мне ты? Ничего!", ее слова стегали ударами кнута, жгли пощечинами, а тебе нечего было ответить, и ты лишь глубже втягивал в плечи голову, надеясь, что это лишь сон, что от этого можно спрятаться, укрыться. Ты боялся поднять глаза, чтобы не увидеть в ее взгляде холодной решимости, а потом громко хлопнула входная дверь и тонкие высокие каблучки так знакомо процокали по лестнице подъезда. В последний раз… Больше она не пришла и не позвонила. Так что наплюй, все что было, тебе просто показалось, точнее это тебе показали, развели, как последнего лоха. Классическая "медовая ловушка"! Поэтому выкинь все это из головы, парень! Как там писали: "Найти воображаемую точку, впиться в нее глазами и вперед марш!"
Чтобы как-то отвлечься, Бес еще раз прокрутил в голове детали предстоящей работы. Задание поражало одновременно грандиозностью замысла и абсолютной нереальностью подходов намеченных для его претворения в жизнь. Тем не менее он с радостью ухватился за него, лишь бы сбежать подальше, лишь бы дать наконец выход сжигавшим сердце и душу эмоциям, лишь бы забыть… Заказчик — маленький суетливый человечек с пробивающейся на затылке лысиной и неприятными потными ладошками. Александр Сергеевич… Хорошо, что не Пушкин, а то был бы полный набор идиотизма. Александр Сергеевич вышел на него абсолютно по-дурацки: в баре «Легионер» по наводке бармена Жоржика. Когда-то это действительно был реальный канал, для вербовки бойцов в частные армии, но с тех пор уж очень много воды утекло, и если бы не настойчивая просьба Жоржика Бес ни за что не стал бы даже разговаривать с тезкой великого русского поэта. Тем более у него уже был весьма печальный опыт заключения здесь контрактов.
Очень давно, на самой туманной заре становления в обновленной России общества дикого капитализма, на задворках большого города в одном из спальных районов возник бар «Легионер». Возник он не просто так, а с далеко идущими целями. Открыли его в складчину несколько бывших бойцов Карабахского фронта. История умалчивает, на чьей стороне дрались устроители в Карабахе, сколько скальпов висело у них на поясах и как много бумажек с невозмутимыми рожами заокеанских президентов они на этом деле заработали. О первоначальных хозяевах известно лишь, что было их трое и, по крайней мере внешне, они походили на славян со Среднерусской возвышенности. А дальний прицел состоял в том, что бар был задуман для того, чтобы в нем собиралась и отдыхала, прогуливая заработанное, публика подобная хозяевам. Там же заключались новые контракты, сколачивались команды для различных рискованных операций, просто происходили встречи профессиональных вояк, порой боевых друзей, а порой и бывших противников. На этот случай здоровенные гориллоподобные вышибалы бдительно присматривали за тем, чтобы выяснение былых противоречий не привело к разборкам на территории бара. Бес в то время был одним из завсегдатаев «Легионера» — именно оттуда он уезжал в Боснию, там его пытались подписать на заведомо проигрышную авантюру с попыткой переворота в девяносто третьем. Именно в баре «Легионер» спустя год состоялся достопамятный вечерний разговор, ставший прологом к тем событиям, которые до сих пор не отпускают его память, заставляя кричать по ночам, мучиться дикими приступами головной боли и блевать от одного запаха жарящегося мяса.