Русские волки

Русские обычаи и представления здорово отличаются от сербских. Своеобразен и юмор православных братьев. Я помню, как пулеметчик играл траурный марш на пулемете. Правда, на одной ноте.

Глава № 4. Как пишутся книги? Рождение воина

Вернемся к упомянутой уже проблеме. Вы случайно не знаете, как пишутся книги? Накручивается сюжет, в единый узел сплетаются любовь и измены, дружба и предательства, убийства, деньги, заговоры. Мрачные тюрьмы и дерзкие из них побеги. Да, еще выбираются герой и антигерой. Герой — мифологическая фигура, обычно представленная гармонично накачанным детиной, который ударом пробивает стену, попадает в монету с сотни метров, голыми руками убивает медведя. При этом душа и помыслы героя должны быть чисты как слеза ребенка, ради которой он готов идти на подвиги, мстя за несправедливость. Нет, скорее на подвиги он идет ради любимой. А может, ради власти, славы. Антигерой фигура жестокая и коварная, но зачастую не лишенная зловещего обаяния. Он дьявол во плоти или служит какому-нибудь дьяволу. И именно это зло и должен победить герой. И ничто ему не преграда — ни многочисленные враги, которых он побеждает в жестоких схватках, ни стихии, ни законы физики, при этом также беспощадно нарушаемые. Еще надо побольше сочных, леденящих душу сцен насилия, крови, секса, красивых женщин.

Странные, однако, существа — люди. Они любят жить чужими фантазиями. Читать книги, сюжет которых высосан из пальца (в лучшем случае); смотреть фильмы, фантастические по сути — даже те, которые претендуют на реальность. В черном ящике нашего мозга почему-то особой привилегией пользуются мифы и образы.

Мне не нужно было придумывать героев. Я пишу только то, что видел и знаю сам, да еще полагаюсь на рассказы очевидцев, которым доверяю (но проверяю).

Не пытаюсь делать какие-либо подобия «Войне и миру» Л.Н.Толстого или бессмертной книге Ремарка «Время жить и время умирать»… Меня никто не учил их писать, но кто-то сказал, что каждый человек, писатель всю жизнь пишет только одну книгу, так же как художник всю свою жизнь пишет одну картину.

А смысл? Быть может, в судный день перо и чернила перевесят меч и порох солдата. Как я понимаю «судный день»? Апокалипсис? Вряд ли. Апокалипсиса не будет. Он лишь постучится к нам в дверь, мы услышим его шаги и дыхание, но он не войдет к нам. Судный день — это подведение итогов, покаяние в содеянном. И Ад — загробные угрызения совести.

Тема может показаться неактуальной, да и я — не писатель. Если эту книгу все-таки напечатают, критики обзовут ее нехорошими словами. За (якобы) ангажированность, за нелогичность… За подобие коктейлю «Кровавая Мери», где компоненты в одном бокале, но не смешиваются… Назовут каким-нибудь фашистским манифестом или песней наемникам и бандитам. Но это — хроника той малой войны, о которой ходят легенды. Сага о воинах наших дней. Там были разные люди, герои и берсерки, че геварры и гарибальди, романтики и бесшабашные вояки. Я — лишь скальд. А в этой саге каждое слово — правда. Но, быть может, певец — это предтеча жреца…

Дебют. Первый отряд

Первым большим дебютом русских в Боснии и Герцеговине стал сентябрь 1992 года.

Тогда под городом Требинье в Герцеговине против хорватов в сентябре-декабре 1992 года воевал 1-й Русский добровольческий отряд (РДО). Карта республики Босния и Герцеговина напоминает треугольник, где северная сторона — река Сава, а восточная — Дрина. Герцеговина же занимает южный угол этого треугольника, там где он ближе всего подходит к Адриатическому морю. Район этих боев находился недалеко от Дубровника, важного хорватского порта.

Ядро РДО составила группа питерцев, сформированная Беляевым. Были там и самостоятельно прибывшие русские добровольцы. Отряд действовал в составе сводного сербо-русского отряда. Во главе его в течение месяца стоял морской пехотинец Валерий Власенко. В дальнейшем он уехал домой и не смог вернуться. К концу года отряд распался.

Не последнюю роль сыграл разный подход русских и сербов к тактике боев. Во время хорватского наступления сербы оставили позиции и на время отступили. Русские же остались без поддержки с флангов, но продолжали вести бой. Во время выезда на первую акцию, когда машина подорвалась на противотанковой мине, погиб Сергей Мережко.

Время с конца осени 1992 до окончания весны 1993 стало своеобразным пиком действий русских в Юго-восточной Боснии. В Вишеграде, городке с населением в несколько тысяч человек — осенью был сформирован 2-й РДО, известный как «Царские волки». Костяком его стали ветераны приднестровских боев. 1-е ноября 1992 года считается днем рождения 2-го РДО. Именно тогда из Москвы прибыла первая пятерка бойцов. А через пару дней они ушли в свою первую боевую операцию.

Громкое, чуть странное название свое они с честью оправдали. Почему «царские»? Да потому, что в РДО были монархисты, и дрались добровольцы под имперским черно-желто-белым знаменем. Бойцы предпочитали носить черные береты.

Возглавил РДО-2 27-летний Саша по прозвищу Ас, худощавый жгучий брюнет с печатью интеллигентности на строгом, мрачноватом лице. От типичного героя сказки (легенды, триллера) в нем нет ничего. Но именно он был легендой для русских добровольцев, это о нем и его группе с ностальгией вспоминали в Сараево летом 1994-го. Заместителем у Аса был человек также сугубо мирный в «той жизни» — историк Игорь.

Прежде чем возглавить РДО-2, Ас уже прошел огонь и воду, всей своей жизнью опрокидывая представления о «спившихся и вялых русских». Он — яркий тип людей, воевавших в Боснии. Всмотритесь внимательно, быть может, увидите в нем немножко себя, и поймете, что вы, читатель, тоже могли быть им, стать таким как он.

Кто-то недавно отметил, что Ас смотрит на людей, как на предметы эдаким «фантомным» взглядом.

Почему-то вспоминаю, как январским вечером 1997 я шел с Асом по улице. Неожиданно раздался скрежет — у ехавшей навстречу нам «Лады» оторвалось заднее колесо, пронесшееся мимо нас как камень, выпущенный из пращи. Машину занесло — и она шла юзом, высекая искры из асфальта. Мы не сразу разобрались, что это за черный не то комок, не то клубок пролетел мимо нас, но потом поняли — да, нам повезло, потому что еще чуть-чуть, если б машина ехала быстрее или мы прошли дальше — жизнь могла отвернуться от нас.

Жизнь Аса

Это еще не жизнь, а прелюдия к ней.

Саша родился в 1965-м в одном из городков сибирского Кузбасса, окруженного «зонами». С детства он слышал тюремную «феню», но тем не менее в 70–80 годы никакого криминального беспредела в его городке не было. Предки будущего «волчьего» вожака происходили из-под Воронежа, откуда они пришли в Сибирь после отмены крепостного права в 1861-м. Прадед его был семипалатинским казаком, а Саша вырос в простой советской семье: отец шахтер, мать — врач.

В школе он занимался легкой атлетикой и классической борьбой. В восьмом классе, подравшись, он упал с лестницы. Пришлось удалять почку. Из-за неравномерно разрезанных и сшитых мышц начал развиваться скалиоз искривление позвоночника. Путь в спортсмены и военные оказался закрыт. На срочную службу он не призывался.

Саша пошел учиться на повара, и окончил на «отлично». Затем устремился на комсомольские стройки. В 82-м — Нижневартовск, затем — родной Кузбасс. В восемнадцать лет стал работать водителем, получив старый КРАЗ с неисправными тормозами. В 84-м уехал в Норильск. Сначала — водителем, потом — рабочим геодезической экспедиции.

Дважды он поступает в ВУЗ — на исторический факультет и политехнический. И оба раза бросает: очень уж трудно учиться заочно на Севере, где и книг-то нужных не найти.

Вернувшись в 1990-м в Кемерово, Саша подался в бизнес. Устраивается брокером-посредником в контору «крутого» кавказца. Колесит по стране, скупая тогдашний дефицит — грузовики и легковушки. Живет с комиссионных, быстро налаживая связи среди директоров и снабженцев предприятий.