Страница 144 из 145
23 января 1944 г.
С утра вызвали в штаб части по вопросу разведки. Петро Федорович [Солоид][412] сильно ругал тов. Зубко, который плохо занимается агентурной и военной разведкой. Мне предложили отозвать тов. Зубко и послать временно вместо него тов. Бочкарева, который хорошо знает район нашего обслуживания. В 18.00 послал письмо тов. Ганже, в котором предупредил, что, если он не сделает настоящего большевистского вывода из этих указаний, к нему будут применены самые строгие меры наказания. Вместе с моей разведкой поехал П.Ф. Солоид. Позже получил донесение от тов. Клокова.
В своей информации тов. Клоков излагает обстановку, а также вносит свое предложение о том, что необходимо для того, чтобы лучше громить немецко-фашистскую гадину. Для подрыва танков, мотоциклов и живой силы послал группу диверсантов с самодельными минами, сделанными с мин ротного миномета. Возвратилась группа с первой стрелковой группы, которая сопровождала разведку Красной армии. Тов. Стригунов принес три автомата и два ящика патронов. Тов. Стригунов рассказывает, как всю группу встречали штаб полка и штаб дивизии. Командиры Красной армии интересовались партизанской жизнью, работой и т. д.
Вечером получил донесение от командира диверсионной группы тов. Медяного, который в донесении пишет:
«19 января 1944 г. в 13.00 на ж[елезной] д[ороге] Ковель — Сарны, в районе Череваха — Маневичи, на ВПФ подорван вражеский эшелон, состоящий из 1 паровоза и 2-х вагонов с продовольствием. В результате крушения уничтожено 1 паровоз и 2 вагона с продовольствием. Минировали ж[елезно]д[орожное] полотно тт. Петрушин и Мошовец».
Поздно вечером приехал тов. Зубко. После нескольких минут был с ним крупный разговор. Крепко ругал я его за безделье и неактивность в разведке; тов. Зубко все молчал и только потел. Зубко докатился до такого положения, что стал ставить свою «шмоньку» Марию выше общественности. После 2-х часового разговора с ним я решил увеличить разведку — добавил еще 6 разведчиков, следующих товарищей: Белов Николай, Леоненко Петро, Миксюк Савелий, Дьяков Иван, Карасевич Петро, Бобранев Халик. Народ — боевой, способный выполнять любое задание. Всех разведчиков вооружил лошадьми и седлами, этой шестерке дал 3 автомата, а 3-х вооружил винтовками и гранатами. Со всеми разведчиками лично разговаривал, напомнил товарищам о том, что разведка является глазами и ушами.
24 января 1944 г.
День начался с того, что с 8.00 начал вызывать людей и знакомиться с ними. Дал указание всем командирам привести в полную готовность повозки, так как санями невозможно ездить, снега нет, зима в этих районах исключительно кислая — не зима, а больше похожа на весну: идет дождь, ежедневно низкая облачность и т. д.
Подошел тов. Зубко с вопросом: «Что мне делать? Решайте со мной. Давайте задание и т. д.». Через несколько часов тов. Зубко получил задание поехать в бригаду тов. Онищенко и арестовать команд[ира] националистической сотни.
В 19.00 получил донесение от командира разведвзвода тов. Ганжи, в котором сообщается, что в Маневичах находится около 500 человек противника; кроме этого, противник подбрасывает большие силы на р[еку] Стырь — по ж[елезной] д[ороге] идут танки, мотоциклы и живая сила.
25 января 1944 г.
Ночью было два самолета «Дуглас» с Большой советской земли — сбросили 19 мешков с грузом (винтовки, патроны и тол). Я получил одну винтовку СВТ с оптическим прибором — снайперскую. Сегодня основательно разобрался с тов. Зубко, предупредил его и послал в район нашего обслуживания. Тов. Зубко дал последнее обещание, что будет работать по-настоящему.
Почти целый день над нашим лесом летал самолет-разведчик противника, все, мерзавец, ищет партизан. Но партизанские лагеря так замаскированы, что хер он найдет их. Костров никто не палит, а поэтому никакого дыма в лагере нет.
В 15.00 получил донесение о том, что через нашу агентуру 19 января 1944 г. поставлена мина-магнитка (английская) в Черской пристанционной комендатуре (мину ставил агент Бабич). В результате взрыва мины погибло 8 немцев (работников комендатуры), в том числе 2 офицера, 5 рядовых и один технический работник. Кроме этого, 24 января 1944 г., группой диверсантов моего отряда заминирован большак ст[анция] Маневичи — дер[евни] Маневичи; на одной из этих мин подорвалась немецкая автомашина с живой силой; количество погибших офицеров в этой автомашине не установлено.
Получил донесение от тт. Клокова и Анисимова, которые просят направить 3-х подрывников и человек 10 бойцов. Кроме этого, тов. Ганжа пишет об обстановке в районе нашего обслуживания. В районе Повурск высажено 3 эшелона противника, и сейчас часть противника курсирует по населенным пунктам Трояновка, Маневичи, Черториск и Волцевск. В с[еле] Маневичи на сегодняшний день находится 1200 человек немцев. В с[еле] Градиск немцы сожгли несколько крестьянских домов, а также убито более двух десятков мирных жителей.
26 января 1944 г.
Сильно мучает меня эта проклятая зима, здесь, в западных областях, не зима, а какая-то пародия на зиму. За все время был только один [день] мороз, а все остальные дни — кислые: вместе идет все — снег, дождь и прочее. Беспокоит меня то, что нагруженный обоз с Олевска долго будет идти. Ведь весь обоз на санках ушел, а снега-то нет — нет санной дороги.
В 18.00 получил донесение от тт. Зубко и Ганжи, в котором сообщается, что противник на р[еке] Стырь делает укрепление. Мерзавец, собирается еще сопротивляться на этом рубеже.
Поздно вечером пришел Алексей Федорович со своей свитой, гуляли допоздна, а в 24.00 я со своим штабом пошел в землянку командования 1-й и 3-й роты, вместе с нами были и музыканты: барабанщик, мандолина и гитара. Застали тов. Плевако Павла Логвиновича с бабой Галей, а политрука 3-й роты тов. Вепринского — с Соней, медсестрой. Пришлось сыграть им свадьбу, несмотря на то что они оба конспирировали это. Жили с девками долгое время, но скрывали от всех. И вот сегодняшний день раскрыл всю тайну. Кончился день исключительно весело, женихам, конечно, невесело окончился вечер. Женихи даже испугались, так как мы наскочили неожиданно для них.
27 января 1944 г.
Подготовил и отправил диверсионную группу в количестве 32 человека на ж[елезно]д[орожную] магистраль Брест — Минск. Командиром этой группы пошел тов. Широков, политруком — тов. Кравченко, подрывниками — политрук Юдович, Чуб, Гордиенко, Савченко и Жарый. Из диверсионной роты — […][413]. Одновременно послал группу по заготовке фуража для лошадей; [с] этой группой отправлен груз (патроны, взрывматериал) в отряды им. Щорса, Чапаева и т. д. Перед диверсионной группой поставлена конкретная задача — пустить под откос 10 вражеских эшелонов. С группой сам лично беседовал. Надеюсь, что задание выполнят с честью.
В 18.40 прибыли связные-разведчики с донесением от тт. Зубко и Ганжа, в котором сказано, что из дер[евни] Маневичи противник ушел, а также большинство [его сил] ушло и со ст[анции] Маневичи, оставив ее не позднее 3.00, это было 23 января 1944 г.
Сегодня врачебная комиссия осмотрела меня и сделала следующее заключение: сердце — очень плохое, легкие — не полностью дышат, так как была резкая резьба (гнойный плеврит), а поэтому предложили немедленно бросить курить и водку пить. С этого времени бросил курить. Черт его знает, чем оно кончится, но пока что бросил курить.
412
Солоид П.Ф. (1907—?) — активный участник партизанского движения на временно оккупированной нацистами территории Украины в 1941–1944 гг.; майор; родился в селе Игнатовка Яновского района Одесской области. С 1934 г. — на службе в органах НКВД: уполномоченный экономического отдела НКВД Азербайджанской ССР, слушатель Центральной школы НКВД СССР, оперуполномоченный и следователь в аппарате НКВД СССР. В начале Великой Отечественной войны — начальник контрразведывательного отдела УНКВД УССР по Ворошиловградской области (сейчас — Луганская область); с июня 1942 г. — старший помощник начальника разведывательного отдела УШПД. В 1943–1944 гг. — заместитель командира Черниговско-Волынского партизанского соединения А.Ф. Федорова по разведке, затем — на работе в УНКГБ УССР по Винницкой области.
413
В тексте фамилия указана неразборчиво.