Бриллианты для невесты

Не-е-е-ет, — выдохнула Ли, потрясенно глядя поверх бокала.

Да-а-а-а-а-а, — ликующе протянула Эмми.

– Жирная! Жирная! Толстуха! — заверещал Отис. Адриана хлопнула по клетке ладонью, которую Отис немедленно попытался укусить.

Расскажи нам все! Кто он? Где? Когда? Как? Хорошо было? Он отец твоих будущих детей?

Эмми села на пол и сделала долгий глоток, наслаждаясь вниманием.

Зовут его Джордж. Он учится в юридической школе в Майами. Познакомилась я с ним, когда навещала Иззи и Кевина. И это случилось, — сказала Эмми, разглядывая свои руки.

Адриана игриво толкнула ее в плечо:

Ты все сочиняешь. Как по-твоему, Ли?

– Считаю, что она на самом деле это сделала, — задумчиво произнесла Ли, — но

что-то тут не складывается. Мне кажется, это не настоящая история. Ты влюбилась, да? ‒ спросила она, наклоняясь вперед. — Вот оно! Ты по уши влюбилась в этого парня и уже представляешь его своим мужем.

Адриана согласно кивнула.

– Сто процентов. Юрист, друг твоей сестры, вероятно самый приятный парень на земле. Что ж, я счастлива за тебя, дорогая. Не удивлена, должна сказать, но счастлива.

Однако, — Адриана погрозила пальцем, — требую признать, что я, как и обещала, установила отношения, которые приведут к помолвке в ближайшие полгода, и, значит, официально выиграла наше пари.

– Я свидетель, — подтвердила Ли. — Я тоже счастлива, что ты встретила парня своей мечты, Эмми, но ты проигрываешь Адриане.

Адриана взяла с кофейного столика пачку меню доставляемой на дом еды и принялась их перебирать.

– Давайте закажем сейчас, чтобы доставили к началу «Анатомии Грейс». Суси?

– Подождите минутку, — попросила Эмми.

– Подождите! Толстуха! Подождите! Толстуха! — закричал Отис.

– Не знаю, как ты живешь с этим отвратительным созданием, — заметила Адриана.

Эмми отобрала у нее листки, а затем выхватила у Ли из рук пульт дистанционного управления. Выключила телевизор и сказала:

– Пожалуйста, мне бы хотелось вашего полного внимания.

Ли вздохнула.

– Ты помолвлена? Только не говори, что вы с этим парнем уже поженились.

Они с Адрианой рассмеялись.

– Хочу, чтобы вы обе знали, — Эмми подняла палец, — Первое, у меня был совершенно случайный, без обязательств секс с человеком, которого я никогда в жизни больше не увижу. – Довольная, что завладела вниманием подруг, она продолжила: — И второе, мне это понравилось.

Заявление было встречено молчанием, которое в конце-концов нарушила Адриана:

Правда?

Эмми кивнула.

И говоря, что парень был неподходящим, я нисколько не шучу.

Эмми сама поняла, что наделала, только на следующее утро, когда небрежно упомянула имя Джорджа в разговоре с сестрой.

Кто? — переспросила готовившая яичницу-болтунью Иззи.

Парень по имени Джордж. Вчера вечером я спустилась к бассейну, чтобы позвонить Ли, и он был там. Мы немного поговорили. — Пауза. — Он показался мне довольно милым.

Джордж, Джордж... не знаю я никакого Джорджа, — сказала Иззи.

Может, он новенький? Да ладно, не важно.

Никогда раньше Эмми ничего от Иззи не скрывала, но просто не могла заставить себя поведать о том, что случилось между ней и Джорджем. На фоне беременности сестры это почему-то казалось таким... таким мелким. Глупым.

В кухню вошел Кевин и налил себе кофе.

О ком мы говорим?

Вчера вечером у бассейна Эмми познакомилась с одним из наших соседей. С Джорджем. Но я не знаю, кто это.

Кевин повернулся к Эмми и спросил:

Студент-юрист?

Та кивнула.

Да, он сказал, что учится в юридической школе в Майами.

Высокий мальчик, приличного вида, всегда в шортах?

Точно, — согласилась Эмми.

Хорхе! Я все ждал, когда же он начнет называть себя Джорджем. Этот мальчик — местная легенда.

Что-то в том, как Кевин повторял «мальчик», заставило Эмми насторожиться, да и слова о «легенде» не обнадеживали.

– Что ты имеешь в виду? — спросила Эмми, хотя на самом деле знать этого не хотела.

– Невероятный бабник. В буквальном смысле слова новая девушка каждый вечер, иногда две. В двадцать три года у того парня перебывало больше девушек, чем у большинства мужчин за всю жизнь.

Эмми застыла, не донеся до рта стакан с апельсиновым соком:

– Двадцать три?

Иззи тоже села за стол и откусила кусочек тоста.

– Да, он совсем ребенок. Но девушкам нравится. — Она странно посмотрела на Эмми.

– А что? Что-то случилось?

Эмми постаралась не подавиться и сказала:

– Не смеши меня! Конечно, нет. Ты же меня знаешь...

Кевин допил кофе и завязал шнурки на кроссовках.

– Иззи, дорогая, хоть Эмми и красавица, но, думаю, Хорхе интересует возраст от восемнадцати до двадцати пяти.

Опа!

Эмми пересказала содержание этого разговора подругам, которые к его окончанию смеялись до слез.

– Ты шутишь! — выдавила Ли. Схватившись за живот, она каталась по полу.

– Ему двадцать три, querida? Правда?

– Я же не знала! И уж конечно, не подозревала, что у чего такое хобби — заниматься любовью у бассейна с ничего не подозревающими женщинами...

– Ничего не подозревающими женщинами старше его, ‒ добавила Адриана.

– Смейтесь сколько хотите. — Эмми набросила на клетку Отиса полотенце. — Но это был лучший секс в моей жизни пожилой леди.

Ли подняла руку:

– Подожди-ка секунду. Мы забыли о самом главном, сколько я поняла, этот Хорхе — кубинец?

Эмми пожала плечами:

Вероятно. Вообще-то Кевин, кажется, упомянул, что его семья — известные активисты антикастровского движения.

Значит...

Ли наклонила голову и выставила руку.

Значит? — недоумевающе переспросила Эмми.

Значит, мы только что засчитываем тебе твоего первого иностранца! — воскликнула Адриана. — Понятно, что он, вероятно, родился в Штатах, и даже если нет, Карибский бассейн не считается. Но я голосую — жестом доброй воли и поощрения — что он засчитывается.

Поддерживаю. Считай латиноамериканцем. Но определенно засчитывай.

Адриана, дотянувшись, ущипнула Эмми за щеку:

Поздравляю, querida. Один долой... два, если посчитаем Дункана за североамериканца... осталось пять.

Эмми почувствовала в воздухе вибрацию при упоминании Дункана и могла бы поклясться, что Адриана и Ли обменялись взглядами, но проигнорировала это. Эмми знала, подруги не верят, что она действительно с ним покончила, и устала постоянно убеждать их.

Да, таким образом я излечилась от своего пристрастия к моногамии. И ценю, что вы поддержали меня на пути к распутству.

Девушки чокнулись. Эмми позвонила в их любимую доставку суси (три супа мисо, две порции суси, одну — сасими и очень острый соус). Полчаса спустя, после того как Эмми еще раз сбегала вниз, чтобы впустить парня из доставки, а возвратившись, увидела, что Адриана выставила клетку с Отисом за окно ее квартиры на пятом этаже, девушки весело расправились с едой и уговорили вторую бутылку любимого гевюрцтраминера[31] Эмми.

Как Рассел? — спросила у Ли Эмми, надеясь вызвать подругу на откровенность.

Они знали друг друга достаточно давно, чтобы Эмми примирилась с тем, как жестко Ли ограждала свою личную жизнь, но попыток не оставляла.

– Что? — переспросила Ли, явно погруженная в свои мысли. ‒ Рассел? О, у него все хорошо. Отлично. На этой неделе он берет интервью у Тони Ромо, поэтому сильно занят. Адриана макнула суси в соевый соус и отправила в рот. ‒ Эмми сказала, что вы уже почти договорились о дате свадьбы?

Ли кивнула:

– В апреле.

– В апреле? Правда? Это же так скоро!

Эмми удивилась. Если учесть, что до помолвки они были знакомы всего год, могли бы подождать по крайней мере до следующего лета, но Ли, кажется, проявляет к свадьбе интерес. Уже хорошо.

– Да, это уж точно не мой выбор, но ничего.

– А что так?

– Не знаю. Думаю, мне всегда нравилась идея осенней свадьбы. Кроме того, апрель кажется немного преждевременным. И книга Джесса запланирована к изданию примерно на это время, поэтому будет сумасшедший дом. Но мои родители настаивают, что это единственные свободные выходные в клубе в ближайшие два года, поскольку кто-то отменил заказ, к тому же они совпадают с расписанием поездок семьи Рассела, а посему мы на том и порешили. Да какая, в сущности, разница.

31

Сорт белого вина.