Бриллианты для невесты

Этого оказалось достаточно, чтобы вывести ее из мечтательного состояния.

— Джордж! Боже мой! Я же одета. Что ты делаешь?

Он лишь прижался губами к ее рту. Эмми продолжала протестовать, пока он снова не применил этот прием с ее нижней губой. Поднимающийся от воды пар и необычное ощущение намокающей в горячей воде одежды — Эмми показалось, будто она тает. Плывет. Именно поэтому, хотя Эмми и заметила, когда Джордж стащил с нее промокшую насквозь футболку, она не полностью проконтролировала данное событие. Этим вечером, как и всегда, лифчика на ней не было — единственное преимущество девушек с маленьким размером груди, — поэтому оба сразу почувствовали соприкосновение голой кожи, и в это мгновение Эмми удивилась, почему никогда не чувствовала так себя раньше. Если бы не эти чудесные эмоции, она ощутила бы себя униженной: прожив тридцать лет, Эмми так и не поняла, что такое по-настоящему заниматься любовью? Конечно, с тремя ее бывшими было весьма приятно, и только. Но ощущения, захватившие ее сейчас, не поддавались сравнению.

С данного момента Джордж перестал существовать сам по себе, вообще перестал существовать как личность. Он не был студентом-юристом, или парнем, играющим в триктрак, или неизвестным, познакомившимся с ней несколько минут назад, — всего лишь телом, с которым Эмми отчаянно хотела соединиться. Когда он умело снял с нее брюки-капри и хлопчатобумажные танга, а затем, действуя одной рукой, поскольку другой держал голову Эмми, стянул собственные трусы, это показалось самым естественным делом в мире. Он извлек Эмми из воды и осторожно положил у края бассейна. Прохладная плитка и воздух принесли облегчение после всей этой жары. Эмми не пришло в голову, что она лежит обнаженная на виду у неизвестно какого числа жителей этого дома. Она ни на секунду не озаботилась состоянием своей области бикини или тем, как краснеет от возбуждения ее лицо (до густо-винного цвета), ее не волновало, насколько плоскими выглядят ее груди, когда она лежит на спине. Она думала лишь о том, как сильно хочет Джорджа, и, чувствуя его тело у своего бедра, придвинулась как можно ближе, но ему, похоже, нравилось ее дразнить. И только после показавшегося нескончаемым промежутка времени, в течение которого они обнимались, целовались и ласкали друг друга, из кармана его джинсов появился презерватив, Джордж вошел в нее, и Эмми поняла, что больше без этого не проживет.

Адриана всегда удивлялась, почему люди не любят летать. Что ужасного в том, чтобы провести несколько часов, уютно закутавшись в кашемировый плед, потягивая шампанское и смотря фильмы? Еда, конечно, отвратительная, даже в первом классе, но если запастись провизией (шоколадными батончиками «Зоун», фруктовым салатом, водой «Эвиан»), полет может оказаться вполне приятным. Особенно если, как сегодня, твой сосед — красивый известный, холостой актер. Телеактер, правда, но все равно звезда в самом популярном сериале Эн-би-си, идущем в прайм-тайм, который смотрит даже Адриана. Актер только что прошел через ставший достоянием публики разрыв со звездочкой из дневного «мыла» — двадцати одного года, дрянной, но с потрясающим телом. Адриана следила за этим скандальным романом по «Ю-эс уикли», вплоть до распечаток злых сообщений, которыми парочка обменивалась по блэкберри как-то ночью, находясь на разных побережьях, и Адриана считала, что он мог бы проявить себя и получше. Подумала она об этом тогда, но сейчас, украдкой поглядывая на его красивый профиль и скульптурные бицепсы, укрепилась в своем мнении.

«Очень жаль, что я не свободна», — подумала Адриана со вздохом, который заставил соседа посмотреть на нее, но она сознательно проигнорировала это движение. Видит Бог, нет мужчин, требующих большего напряжения сил, чем представители индустрии развлечений с раздутым самомнением — у Адрианы было достаточно актеров, музыкантов, эстрадных исполнителей и профессиональных спортсменов, чтобы считать себя авторитетом, — и любая девушка, которая носит белье от «Ла Перла», знает, что откликаются они только на одно: на вызов. Они похожи скорее на детей, чем на взрослых, и любому здравомыслящему человеку ясно, что безумно хотят они только того, чего получить не могут — именно поэтому Адриана притворилась, будто его не существует.

Она сразу же узнала актера, когда тот занял место у прохода рядом с ней, но только помычала в ответ на его вежливое приветствие. Заполнив все время между посадкой на борт и взлетом оживленнейшей болтовней по телефону и включив айпод, едва разрешили пользоваться электронными средствами — прежде чем он успел опередить ее, — Адриана почувствовала, что до этой минуты сделала все, как надо. А когда жизнерадостная стюардесса спросила, не хочет ли она выпить, а мистер Телеактер повторил вопрос, обратившись к Адриане, она улыбнулась только стюардессе, заказала еще шампанского и снова надела наушники.

Через несколько минут он достал сценарий и устроил целое представление, демонстрируя говорящую за себя обложку с аббревиатурой САА[26].

Актер начал читать, хотя Адриане показалось, что он лишь для вида перелистывает страницы. Ради нее, естественно — предполагалось, что это должно произвести впечатление. Адриана закатила глаза и позволила себе улыбнуться, на что он немедленно откликнулся. Что совсем неудивительно. В конце концов, он только и ждал предлога завести с ней разговор.

Вы слушаете что-то смешное? — спросил он, в свою очередь одаривая Адриану скромной улыбкой.

Вообще-то Адриана ничего не слушала. Наушники были всего лишь маскировкой, знаком ее незаинтересованности в разговоре и, как она и предвидела, идеально сыграли свою роль.

Она посмотрела на актера, выждала мгновение, затем медленно освободила левое ухо и с удивленным видом спросила:

Простите? Вы что-то сказали?

Я только поинтересовался, не слушаете ли вы что-то смешное. Вы смеялись...

Выждав на несколько секунд дольше необходимого, чтобы вывести парня из равновесия, Адриана заговорила:

– Правда? Нет, я просто вспомнила кое-что смешное.

Туманно. Наводит на размышления. Таинственно. Это ее коронные номера.

Он улыбнулся. Боже, а он чертовски красив.

– Я бы с удовольствием послушал. У нас столько времени. Четыре с половиной часа, если быть точным.

Как-нибудь в другой раз, — ответила Адриана.

И медленно завела за ухо болтающийся провод, постаравшись, чтобы актер разглядел ее изящные руки с изысканно длинными пальцами, бледно-розовым лаком на ногтях и безупречной кожей, а затем протянула ему руку.

Адриана, — проговорила она с ярко выраженным бразильским акцентом.

Дин, — ответил он, и рука Адрианы утонула в его ладонях.

Разумеется, она знала его имя.

Итак, Дин, зачем вы летите в Лос-Анджелес?

На встречу. С режиссерами и сотрудниками студии.

О, так вы подающий надежды актер! Я и понятия не имела.

Теперь она лгала напропалую, но это было необходимо. Конечно, никакой начинающий актер не полетит первым классом, но он слишком быстро стал знаменитым; если она уступит хоть на дюйм, его эго придавит их обоих. Кроме того, всего лишь намек на узнавание с ее стороны немедленно превратит ее из сексуальной и утонченной бразильянки из Ныо-Йорка в льстивую поклонницу, помешанную на «звездах», и Адриана скорее умерла бы, чем позволила такому случиться.

Э... нет, вообще-то я...

Что ж, удачи вам на прослушивании! Вы нервничаете?

Он нахмурился:

Это не прослушивание. Я вообще-то уже...

Дин? — сладким голосом перебила Адриана. — Не могли бы вы вызвать для меня стюардессу? Я бы не отказалась от еще одного бокальчика шипучки.

Вздохнув, актер сделал знак стюардессе и заказал виски с имбирным элем для себя и еще шампанского для Адрианы.

Вы живете в Лос-Анджелесе? — спросил он, страстно желая продолжить разговор, чтобы исправить заблуждение спутницы.

26

Creative Artists Agency. Можно перевести как Агенство творческих деятелей.