Бриллианты для невесты

Как обычно, группа состояла исключительно из женщин. Войдя, Адриана опытным взглядом окинула комнату и, убедившись, что она самая подтянутая и привлекательная из присутствующих, разложила свой коврик и заняла место для Ли. Ее охватила гордость, ведь в этом помещении, полном красивых женщин — от двадцати до тридцати с небольшим, идеальный вес, все до невозможности ухоженные, несмотря на раннее воскресное утро и физические занятия, — она — самая красивая. Осознание этого не удивляло и не радовало ее, как в ранней молодости; скорее добавляло немного уверенности, чтобы без помех прожить очередной день. То, что Яни с ней не спит, указывает скорее всего на проблему в нем, а не в ней, и за завтраком после йоги подруги должны подтвердить эту ее теорию.

– Я ничего не понимаю. — Адриана отправила в рот ложку гранолы. — По-вашему, с ним не все в порядке?

Ли допила кофе и улыбкой попросила у официантки еще. Закусочная на углу Десятой улицы и Юниверсити-стрит была не лучшим в округе местом для бранча — обслуживающий персонал всегда грубил, яйца иногда оказывались холодными, а кофе охватывал все спектры — от водянистого до горького, — но она находилась близко от зала, и девушки могли быть уверены, что никогда не встретятся ни с кем из знакомых. В центре Манхэттена немного мест, где можно поесть в спортивном костюме и с пропотевшими, стянутыми в хвост волосами, не вызвав удивленно поднятых бровей, поэтому подруги продолжали сюда ходить.

– Не знаю. Ты же не считаешь его геем? Конечно, нет, — отрезала Адриана.

– И не допускаешь возможности, что просто ему не...

Адриана мило, как умела только она, фыркнула:

– Я тебя умоляю.

– Ну, тогда что-нибудь из привычного перечня. Проблемы с эрекцией, вспышка герпеса, пугающе маленький член. Что еще может быть?

Адриана обдумала перечисленное и сочла неправдоподобным. Яни казался спокойным, восприимчивым и уверенным в себе, как это бывает у сильных, молчаливых людей. Адриана еще не встречала мужчину, который бы на нее не отреагировал. И нельзя сказать, чтобы она не делала попыток привлечь его внимание — ей уже много лет не требовалось прилагать к этому усилий, а нерешительность того парня была вызвана его приближавшейся свадьбой, — но иногда казалось, будто Яни ее даже не видит. Чем больше она встряхивала волосами или выпячивала свои совершенные груди, тем меньше он ее замечал.

Что еще? Разве непонятно? Он писается ночью и страшно боится, что об этом узнают.

Эмми возникла словно из воздуха, и на мгновение Адриана почувствовала раздражение, что от нее отвлекли внимание.

Вот это да! Мы не знали, сумеешь ли ты прийти. Ну, давай сюда свои вещи, — сказала Ли, протягивая руки.

– Ты не хочешь, чтобы я села рядом с тобой? Обещаю сесть очень близко, может, даже потрусь плечом о твое плечико. Будет забавно, вздохнула.

Адриана похлопала по сиденью рядом с собой: она знала, что у Ли «пространственный пунктик», и старалась проявлять понимание, но постоянно тесниться в кабинке не слишком приятно.

– А как Рассел относится к тому, что ты никого не выносишь рядом?

– Дело не в том, что я «никого не выношу рядом». Просто мне нравится, когда есть небольшая буферная зона. Что плохого в желании иметь немного личного пространства? — спросила Ли.

Да, но он-то не возражает? Принимает это? Или терпеть не может?

Ли снова вздохнула.

Терпеть не может. Я плохо себя чувствую. Он из oгромной счастливой семьи, где целуются в губы! А я — единственный ребенок, и у родителей любви, как у каменных истуканов. Я работаю над собой, но вся эта близость и прикосновения меня отпугивают.

Адриана подняла руки, признавая поражение:

Вполне справедливо. Пока знаешь, в чем дело.

Ли кивнула.

Да я-то знаю. Постоянно, невротически, мучительно сознаю. И работаю над этим, клянусь.

Эмми плюхнулась на сиденье рядом с Адрианой, и виниловая обивка вздохнула под дополнительной тяжестью в девяносто пять фунтов.

Как прошло занятие? Мужчина Я. по-прежнему тебя не любит?

Пока не любит. Но он сдастся, — предрекла Адриана.

Они всегда сдаются, — кивнула Ли. — Тебе по крайней мере.

Эмми хлопнула ладонью по столу:

Девочки, девочки! Как же мы так быстро забыли? Адриана больше не ищет случайных связей. Разумеется, она может стать подругой Яни, но по правилам нельзя только переспать с ним.

Ах да. Правила. Выработанные после чрезмерного количества коктейлей и, на сегодня по крайней мере не подписанные. Я считаю, что вполне могу поохотиться на Яни.

Адриана постаралась улыбнуться мило, а не сексуально, сосредоточившись на том, чтобы ярче обозначились ямочки на щеках, появлявшиеся, когда она изображала из себя маленькую девочку.

Эмми послала ей воздушный поцелуй:

Дорогая, прибереги свои ямочки для будущего друга. За этим столом они пропадают втуне. И, кроме того, у меня новости.

– Связанные с Дунканом? — непроизвольно спросила Ли, забыв на секунду, что они расстались почти три недели назад.

– Нет, не связанные... хотя я и правда случайно встретилась с его сестрой и узнала, что он со своей девственной руководительницей группы поддержки собирается вместе с тремя другими парами снять на июль и август домик в Хэмптоне.

Хм, звучит отлично. Они заплатят двадцать тысяч за маленькую комнату, общую ванную и пробки на дорогах, и все это ради того, чтобы провести лето без секса. Мечта, а не отдых. Вспомнить еще раз лето две тысячи третьего?

Адриана содрогнулась. Одной мысли о том лете было достаточно, чтобы выйти из себя. Идея принадлежала ей — а что плохого в особнячке в Хэмптонсе, с бассейном, теннисным кортом, в окружении сорока или пятидесяти одиноких спортивных мужчин в возрасте от двадцати до тридцати? — и Адриана на протяжении не одной недели громогласно изводила Эмми и Ли, пока они наконец не согласились. Все трое чувствовали себя так отвратительно от круглосуточного шума, вечеринок и рассказов о том, кто как напился, что выходные проводили забившись в дальний конец бассейна и цепляясь друг за друга, чтобы сохранить разум.

– Пожалуйста, не надо! Даже через несколько лет больно этом вспоминать.

Да, конечно, Дункан со своей тренершей может отлиться туда, мне все равно. На этой неделе у меня была долгая прогулка с шефом Месси, он все еще хочет, чтобы работала за границей. Только в этом году он планирует открыть два новых ресторана, и ему нужны люди на месте, наблюдающие за их развитием, помогающие нанимать персонал, ну и многое другое. И конечно, различные идеи для меню. Я начинаю с понедельника.

— Поздравляю! — воскликнула Ли.

Адриана стиснула руку Эмми и изо всех сил сделала вид, что довольна. Нет, она радовалась за Эмми — ведь она столько всего пережила в последнее время, — но, честно говоря, иногда тяжело слышать о карьерных успехах подруг. Она знала — они завидуют ее полной свободе и пошли бы на все ради денег и времени, чтобы получить от жизни немного больше удовольствия, но Адриане уже не доставляло радости слышать это. И уж конечно, их работы она себе не желала. Тирады Эмми о маниакально эгоцентричных шеф-поварах и невозможных ресторанных персонажах были достаточно пугающими, чтобы любого отвратить от ресторанной карьеры, а у Ли вообще сумасшедшая работа. Она постоянно жаловалась на ненормальных авторов и жесткий график чтения рукописей, и Адриана гадала, не завидует ли она немножко тем, кто пишет эти самые книги, вместо того чтобы их редактировать. Но на самом деле Адриана не сомневалась, что подруги получают определенное удовлетворение от работы, которого она никогда не испытывала от своих занятий в течение дня, каким бы суровым ни было расписание — от всех этих салонов красоты, обедов, тренировок и светского общения. А ведь она пыталась работать и действительно старалась. Сразу после окончания колледжа записалась на курсы продавцов в универмаг «Сакс», но бросила их, как только поняла, что начинать придется с косметики и аксессуаров и пройдут годы, прежде чем она доберется до отделов, торгующих дизайнерскими вещами. Она недолго посидела в рекламном агентстве, и ей даже почти понравилось, во всяком случае, до того момента, когда начальник попросил ее выйти на улицу во время снегопада за чашкой кофе для него. Она даже проработала несколько недель в одной из знаменитых галерей в Челси, пока не сообразила, насколько наивно полагать, будто в мире искусства можно встретить мужчину натурала брачного возраста. После этого Адриана поняла, что нет никакого смысла работать сорок часов в неделю, пренебрегая столькими жизненными удовольствиями ради пары тысяч долларов то там, то тут. Она твердо знала, что никогда не поменяет свободу на каторгу с девяти до пяти, и тем не менее бывали моменты, когда ей хотелось уметь что-то еще, помимо укладывания мужчин в постель. За исключением нынешнего случая с Яни.