Возвращение астровитянки

— Я знаю — почему: за много лет музыка впиталась в дерево скрипки, поэтому она так красиво и звучит.

— Это одно из лучших объяснений феномена Страдивари, какие я слышал, принцесса.

Попрощавшись с музыкантом и уже уходя из комнаты, Сюзан вдруг остановилась у дверей, вопросительно посмотрела на скрипача.

Он понял, задумался и поднёс смычок к струнам. Родился быстрый звук, который звенел, летел и жужжал.

Девочка протянула руку и схватила.

— Спасибо за шмеля, маэстро. Он не кусается?

— Принцесса, музыка жалит лишь мёдом.

Джерри разыскивал Майкла. Наконец нашёл на кухне. Тот сидел за столом перед двумя тарелками — с малиной и голубикой. Мальчик задумчиво нахлобучивал красную малину на чёрно-синий шарик голубики, отчего малиновая шапка разлезалась и между пальцев выглядывало лицо строгого судьи в старомодном парике. Майкл съедал голову судьи и тянулся за другой ягодой.

— Что ты делаешь?

— Малиновые кости жую…

Джерри выложил перед Майклом несколько разнообразных кубиков: тут был крупный пластиковый куб, металлический куб поменьше, ещё более маленький чёрный — каменный? — кубик, и ещё несколько других, вплоть до самого крошечного, еле заметного — золотого.

— Что это? — спросил Майкл.

— Помнишь, мы с тобой обсуждали — из чего состоит твой лэптоп?

— Ага, и ты сказал, что потом поговорим.

— Это потом настало: я получил нужные мне кубики.

— Что это?

— Те самые материалы, из которых состоит твой лэптоп.

Джерри показал налево, где лежали кубики кремния, железа, меди, пластика, а потом направо — на лэптоп Майкла.

— Больше ничего в твоём компьютере нет: лишь вот эти вещества, которые сплавили, по моей просьбе, в кубики.

— А куда делась информация? Исчезла?

— О какой информации ты говоришь?

— Ну, мои игры, музыка, книжки.

— Это всё исчезло. Но пропало не только содержимое памяти. Представь себе новенький лэптоп с чистыми информационными кристаллами. Теперь посмотрим на эти кубики. Что нужно для того, чтобы эти кубики превратились в лэптоп?

— Ну… эти кубики надо превратить в проводки, схемы и надо знать, как соединить их вместе…

— Молодец! ЗНАТЬ — это самое главное. Знание — это то, что превращает примитивные кубики в эту чудесную машину. Тысячи лет и гигантские усилия понадобились человечеству, чтобы узнать — как извлечь из земли и нефти необходимое железо, медь, кремний и органические полимеры и как составить из них эту умную машину, которая может говорить, думать и является нашим верным помощником и даже Другом.

Майкл перебирал кубики, и его глаза горели. Знание представилось ему в совсем ином свете. Что там волшебная палочка — разве с её помощью можно сделать такое чудесное преобразование немых глупых кубиков в его сверхумный компьютер!

Отец сказал:

Знание важно не только для компьютеров или космических кораблей. Что ты ел на завтрак?

— Я пил кофе и ел хлеб с ветчиной и сыром. Майкл облизнулся и отложил кубики:

— А ты знаешь, сколько знания вложено в такую простую вещь, как бутерброд с маслом, ветчиной и сыром?

Видя недоуменный взгляд сына, он стал рассказывать:

— Хлеб — вершина огромной технологической пирамиды. Древние люди собирали дикий ячмень и пшеницу. Потом они научились сажать зёрна на возделанных полях и сохранять урожай зимой в специальных хранилищах.

Обработка почвы стала одной из труднейших задач, которая стояла перед человечеством, — для её решения пришлось одомашнить крупных животных, добыть металл, придумать и выковать плуг, изобрести удобную упряжь.

Тысячи лет селекции и генетических экспериментов понадобились, чтобы вырастить современную пшеницу, из которой делается наш хлеб.

Изготовление муки — тоже сложный процесс. Раньше зерно толкли пестом в каменных или железных ступах. Это был очень тяжёлый труд. Поэтому человек изобрёл водяные, ветряные и электрические мельницы, в которых массивные каменные или металлические жернова размалывали твёрдые зёрна в мелкую муку.

Из муки и пекут наш хлеб — но тоже не сразу. Нужны соль и дрожжи. Добычей соли занимается целая промышленность, и были времена, когда солёные кристаллики ценились на вес золота.

Дрожжи — это одноклеточные грибки Saccharomyces cerevisiae, которые делают тесто пышным и рыхлым. Какой-то гениальный египтянин более трёх тысячелетий назад открыл преимущества этого грибка для печения хлеба — и с тех пор мы едим очень вкусный и мягкий хлеб. Кстати, без огня или современных электропечей хлеб, как ты понимаешь, тоже не испечь.

— Одноухий гоблин! — взволновался мальчик. — Сколько сложностей во всего лишь хлебе!

— Всего лишь! — усмехнулся отец. — С маслом и сыром проблем не меньше: коров или коз сначала пришлось одомашнить, научиться ухаживать за ними и доить. Выведение новых пород молочного скота — это кропотливая и важная работа.

Хранение и переработка молока — целая область науки и техники. Какой-то безвестный гений нашёл, что в желудке молочных телят содержится фермент — сейчас его называют реннин — который заставляет молоко сворачиваться во вкусный сыр. Такой сычужный сыр долго хранят, давая вызреть, потом доставляют в любую точку мира — даже на Луну — и уже там режут на ломтики для твоего бутерброда.

— Это просто не умещается в голове — такая длинная история одного продукта!

— Про ветчину ты уже сам, наверное, понял: вырастить свиней и получить нежное копчёное мясо — тоже весьма непросто. Вот сколько трудов и открытий — сколько ЗНАНИЯ! — сошлось в одном твоём утреннем бутерброде.

— Я проголодался, папа! Скоро будет обед?

За столом, дождавшись, когда дети покончат с десертом, Джерри сказал:

— Хотите, расскажу вам об одном знаменитом парадоксе грека Зенона? Его называют апорией «Ахиллес и черепаха».

— Хотим! — немедленно откликнулся Майкл. Сюзан тоже выглядела заинтересованной.

— Если быстроногий Ахиллес побежит за медленно ползущей черепахой — то догонит ли он её?

— В две секунды! — воскликнул Майкл.

— А я сейчас вам докажу, что он никогда её не догонит. Пусть черепаха находится в ста метрах от Ахиллеса и уползает от него. Ахиллес очень быстро добежит до того места, где сидела черепаха, но там её уже не будет: она хоть в сто раз медленнее Ахиллеса, но всё равно отползла на целый метр. Бегун быстро преодолевает последний метр, но черепаха снова успела отползти! И так повторяется до бесконечности: Ахиллес прибегает в точку, где была черепаха, но тортила уже уползла оттуда. Значит, он никогда её не сможет догнать.

— Потрошёный эльф! — восторженно выругался Майкл. Никки укоризненно покачала головой: сын набирался сочных выражений от друзей, с которыми играл на лужайке перед замком.

— Но ведь это не так! — возмутилась Сюзан. — На самом деле Ахиллес должен догнать черепаху.

— Сюзан, это такая игра! — отмахнулся Майкл. — Мы должны понять — где папины рассуждения неверны. Найдёшь ошибку — спасёшь Ахиллеса от позора.

Сюзан фыркнула и задумалась.

Майкл тоже.

Никки улыбнулась и знаком показала Джерри, что она пошла работать. Тот кивнул и остался с двумя оцепеневшими мыслителями.

Майкл высыпал соль на стол длинной полоской и внимательно её разглядывал, шевеля губами и бормоча:

— Черепаха… словно пахарь… Ахиллес… вселился бес… С унитазом на башке… эльфы спят в большом мешке…

Сюзан нарисовала на листочке линию и покрывала её штрихами, отмеряя отрезки разной длины.

— Понял! — вдруг закричал Майкл. — Помнишь, ты мне рассказывал о водяных часах — клепсидре? Откуда и пошло выражение «время истекло»?

— Да, помню.

— Пусть отрезки времени — это какое-то количество воды. Литр — это время, за которое Ахиллес пробегает сто метров. Выливаем литр в ведро. Потом — Ахиллес пробежал метр — добавляем ещё десять граммов воды. Потом — всего одну каплю. Потом — крошечную капельку. Бесконечное добавление микроскопических капелек воды не даёт переполнения ведра: капли уменьшаются слишком быстро и уровень воды расти не будет. Значит, Ахиллес догонит черепаху за конечное, а не за бесконечное время.