Страница 47 из 48
Катарина поджала губы. Она уж как-нибудь сама разберется как ей поступать с экипажем станции. Не для того она подошла к Шарлотте, чтобы выслушивать ценные указания, как надо вести себя во время захвата.
— Я хотела спросить вас о предметах. Насколько я понимаю, это главная наша цель…
— Не совсем, — холодно улыбнулась Фриз. — Это главная цель моего подразделения.
— Но…
— Никаких «но». Приказ рейхсфюрера не подлежит обсуждению. За судьбу предметов отвечают мои люди.
Катарина промолчала, переживая неожиданное унижение. Вот значит как, бабушка, подумала она. Грязную работу ты поручила мне, а захват сокровищ, которые везут сюда русские — этой стерве Шарлотте!
— Я все-таки хочу уточнить, — проговорила она, с трудом сдерживая нахлынувшую злость. — Какие-либо из этих предметов могут быть использованы против штурмовой группы?
Фриз пожала плечами.
— Теоретически — да. На станции, например, находится мощный артефакт «Морской конек», с помощью которого можно убивать людей и разрушать материальные объекты на расстоянии. Но, насколько мне известно, этот предмет принадлежит нашему китайскому другу, который может воспользоваться и против русских, но вовсе не против нас.
Шарлотта вдруг помрачнела.
— Честно говоря, существует только одно обстоятельство, которое тревожит меня по-настоящему. Уже десять часов усекая станция не выходит на связь. Они по-прежнему идут по нашему пеленгу, но идут в полнейшем радиомолчании.
— Может быть, у них испортился передатчик? — предположила Катарина.
— Скорее всего, так и есть. Но это означает, что мы потеряли единственный канал, по которому наш китайский друг мог информировать нас о событиях, происходящих на станции. Теперь это игра вслепую. Поэтому, унтер-офицер, ваш вопрос не так глуп, как может показаться на первый взгляд.
— Глуп? — вспыхнула Катарина.
— Наивен, — поправилась Фриз. — Если Морской Конек действительно попал в руки чекистов, нас могут ожидать неприятные сюрпризы. Хуже всего то, что определить, у кого именно он находится, невозможно. Поэтому, если вы увидите, что с кем-то из ваших людей происходит что-то непонятное… например, невидимая сила ломает им руки или ноги, отрывает голову…
— Голову?
— Конек способен еще и не на такое. Так вот, в этом случае забудьте мои слова о том, что нам нужны заложники, и убивайте всех, кто находится в поле вашего зрения.
В этот момент под металлическим потолком шлюза завыли сирены. Оберлейтенант Фриз ткнула пальцем в экран визора.
— Объект вошел в туннель. Возвращайтесь к своим людям, унтер-офицер.
Туннель, пробитый в лавовом пузыре потухшего вулкана, имел около четырехсот метров в длину и пятьдесят — в ширину. Массивная русская станция двигалась по нему так уверенно, будто штурман проходил этот маршрут каждое утро. Перед ней скользила легкая подводная лодка «Скат», не приспособленная для длительных переходов, использовавшаяся колонией Туле для исследования морского дна в радиусе двухсот километров от вулкана.
Как только объект преодолел половину пути до ворот шлюза, у входа в тоннель появилась стая Морских Собак. Тюленеподобные существа принялись сновать между скальными выступами, обрамлявшими вход наподобие античных колонн, натягивая между ними крупноячеистую металлическую сеть. Когда плетение этой грубой паутины было закончено, двое Морских Собак установили на каменистом дне громоздкий черный генератор и подсоединили его кабелем к сети.
Теперь, если бы станция решила повернуть назад, она неизбежно напоролась на сеть, через которую Собаки в ту же секунду пустили бы электрический ток огромной мощности. Подобный разряд выключил бы всю аппаратуру станции, ослепил бы и обездвижил ее. На жаргоне стражей Ближнего Периметра эта электрическая ловушка называлась Nacht und Nebel.[6]
Но объект и не думал поворачивать. Он, не снижая скорости, прошел последний отрезок туннеля и приблизился к стальным воротам шлюзов. Здесь его уже ждал «Скат», по-прежнему передававший сигнал «следуйте за мной».
— Открыть внешние ворота, — раздался под стальными сводами усиленный мегафоном голос Шарлотты Фриз.
Катарина услышала рев врывающейся в первый шлюз воды. Титанический удар хлынувшей из туннеля волны сотряс десятидюймовые створки внутренних ворот. Некоторое время гул нарастал, потом затих. Внешние ворота закрылись и стало слышно громкое чавканье насосов, откачивавших воду из первого шлюза.
Время тянулось невыносимо медленно. Наконец, сирена под потолком завыла снова, предупреждая о том, что через минуту откроются внутренние ворота.
— Готовность номер один! — скомандовала Катарина фон Белов.
Створки ворот начали расходиться в стороны с жутким, ревущим уши, скрежетом. Погруженное во тьму пространство внешнего шлюза вдруг прорезали слепящие лучи прожекторов. В их свете тускло заблестела черная обшивка «Ската» и ярко-белая поверхность русской станции. Оба аппарата напоминали выброшенных на берег морских обитателей — только «Скат» казался маленькой рыбешкой, едва заметной в тени кита.
Загрохотали скрытые под металлическим полом механизмы, и русская станция тяжело заскользила по выдвинувшимся стальным рельсам туда, где ее уже ожидали штурмовые группы Катарины фон Белов и Шарлотты Фриз. Гигантская машина остановилась в десяти шагах от выстроившихся в боевом порядке Валькирий и замерла в зловещем молчании.
— Приготовиться! — громко скомандовала оберлейтенант. — Техники, включить резаки!
«Значит, придется вскрывать эту консервную банку, — подумала Катарина. — Русские все-таки поняли, что попали в ловушку- но, увы, слишком поздно!». В следующую секунду она поняла, что ошиблась. Массивная плита люка с громким «п-ш-ш» отделилась от белоснежного борта станции и поползла вверх. Из открывшегося проема, развернувшись огромным надувным языком, упал красный пневматический трап. В ту же секунду Валькирии направили на него стволы своих автоматов. Но в проеме никого не было. Трап словно приглашал окруживших станцию Валькирий подняться на борт.
Катарине показалось, что если она промедлит хотя бы лишнюю секунду, Шарлотта со своими технарями опередит ее и ворвется на борт русской станции первой. Ее захлестнуло то же чувство азарта, которое она все время испытывала во время гонок Одина.
— Группа, вперед! — крикнула Катарина фон Белов, срывая с места.
Валькирии бросились к трапу. Рифленые подошвы десантных ботинок все-таки скользили на гладкой резине. Катару хватаясь за края трапа, первой ворвалась в гостеприимно распахнутый дверной проем.
За ним находилась небольшая шлюзовая камера, в которой вряд ли могло бы поместиться больше пяти человек сразу. Внутренняя дверь камеры тоже была открыта.
Катарина отработанным движением сбросила с плеча ремень, на котором висел ее Metallstrahl. Теперь ей не страшен был даже целый взвод русских. Но никто не спешил вступать с ней в поединок. В коридорах станции царила гнетущая тишина. И воздух был здесь какой-то мертвый, затхлый — как в давно запечатанном склепе.
— Группа, за мной, — скомандовала Катарина. Валькирии двинулись вперед по тускло освещенному коридору, стены которого были обиты каким-то пористым пластиком. Слышно было, как сзади штурмуют трап техники из команды Фриз, но оборачиваться Катарине не хотелось.
Коридор привел их в обширный полукруглый зал с уютными мягкими креслами и огромным плоским экраном, занимавшим половину стены. В другое время этот экран наверняка заинтересовал бы Катарину, но сейчас ей было не до чудес техники Большого мира. Ей следовало выполнить боевую задачу, поставленную рейхсфюрером, а экипаж русской станции словно под землю провалился.
— Ну и где они все? — произнес у нее за спиной голос Шарлотты Фриз. «Быстро добралась», — с неприязнью подумала Катарина.
Под потолком зала вспыхнули яркие огоньки, и чей-то приятный голос произнес что-то по-русски. Катарина слишком плохо знала этот язык, чтобы разобрать, о чем идет речь.
6
«Мрак и туман» — печально известный приказ Гитлера об аресте на территории Голландии, и Франции лиц, «представляющих опасность для безопасности Германии». Что делать с арестованными Гестапо решало само — согласно воле фюрера, они должны были «бесследно исчезнуть во мраке и тумане».