Страница 18 из 48
2
Чен со своими «друзьями» давно отбыл на двух полицейских катерах, а Михаил Борисович Беленин все еще не мог прийти в себя, чтобы как следует обдумать события последних шести часов.
Он заперся в своей каюте, приказав подать туда бутылку «Шато де Молэ» шестьдесят восьмого года и тарелку земляники. Проштрафившийся Рашид, оттолкнув в сторону стюарда, немедленно принес ему все требуемое. Принес, поставил на ореховый столик, сноровисто откупорил бутылку, и, пятясь спиной вперед, исчез за дверью. Яхта «Андромеда» замерла в ожидании грозы. Даже последнее увлечение Михаила Борисовича, украинская поп-звезда Юлия, обычно посвящавшая вокалу не меньше четырех часов в день, почувствовав настроение олигарха, спряталась у себя и сидела там тише мыши.
Михаил Борисович не знал, радоваться ему или рвать на себе волосы. Ему сделали то самое предложение, от которого нельзя Сказаться — и он погрешил бы против истины, если бы сказал, Действительно хочет от него отказаться.
Чен предложил ему фантастически выгодную сделку. Box только условия этой сделки тоже были фантастическими — при. чем в буквальном смысле этого слова.
По словам Чена, на дне Северного Ледовитого океана располагалась старая нацистская база, в которой жили сбежавшие из Германии эсэсовцы. Чем не фантастика? Если бы не воору. женные автоматами бойцы на палубе, Беленин после таких сказок собственноручно швырнул бы Чена в море. А так приходилось слушать и кивать. Дальше — больше. Эти недобитые фашисты, оказывается, нашли там, на дне, остатки древней цивилизации, владевшей невероятно продвинутыми технологиями. Нашли-то нашли, но по малопонятным причинам воспользоваться этими технологиями не могут — чего-то им для этого не хватает, вроде бы каких-то ключей. Ключи эти, утерянные после разгрома Третьего Рейха, оказались в руках советской госбезопасности. Госбезопасность, в свою очередь, не в курсе существования нацистской базы, и как использовать ключи тоже представляет себе вполне приблизительно. Не говоря уже о том, что последние двадцать лет она не советская, а российская, четко ориентированная на бизнес, в том числе сырьевой.
Этого Чен мог Беленину не объяснять — Михаил Борисович стал тем, кем он стал, только благодаря умению договариваться с сильными мира сего, и нравы российских чекистов знал очень хорошо.
И тут Чен подошел к самому интересному месту своего рассказа. Он назвал Беленину имя Андрея Гумилева.
«Наш пострел везде поспел», — с раздражением подумал Михаил Борисович. Он не любил Гумилева, возможно, потому, что такие, как Гумилев своим существованием доказывали: большие деньги можно делать, не только выкачивая из российских недр нефть и газ. Но их бизнес-интересы почти не пересекались, и Беленин только скептически хмыкал, читая в новостях о том, что Андрей Гумилев вкладывает деньги в разработку того или иного хай-тек проекта.
О том, что Гумилев основал «Арктический клуб», Михаил Борисович слышал, но как-то подзабыл. По словам Чена, выходило, что экспедицию к Северному полюсу, которую готовит с п0мощью «Арктического клуба» Гумилев, собираются использовать в своих целях чекисты. А допустить этого было ни в коем случае нельзя, потому что, добравшись до богатейших месторождений нефти и газа на шельфе Северного Ледовитого океана, чекисты немедленно наложат на них свою лапу и займут все ключевые позиции в арктическом сырьевом консорциуме.
— И что же я могу сделать? — усмехнулся Беленин. — Разорить Гумилева так, чтобы он забыл о своих арктических проектах?
— Ни в коем случае, — Чен выглядел очень серьезным. — Наоборот, вы должны вступить в Арктический клуб, принять участие в финансировании экспедиции к полюсу и отправиться туда лично.
— Я не люблю холод, — возразил на это Михаил Борисович.
— Поверьте, и я его терпеть не могу, — улыбнулся Чен. — Но я тоже поеду на Северный полюс вместе с вами, если, конечно, господин Гумилев не станет возражать.
— И чем мы будем на этом полюсе заниматься? — скептически осведомился Беленин.
— Да в общем-то, ничем особенным. Можете рассматривать эту экспедицию как экзотическую морскую прогулку. Единственное — вам нужно будет ввести в состав экспедиции нескольких своих людей и нескольких людей из списка, который я Дам вам несколько позже. Полагаю, при ваших финансовых возможностях это не составит труда.
— И зачем это?
— Когда мы прибудем на место, нам потребуется обезопасить обитателей базы от возможной агрессии со стороны чекистов. Ну И заодно отобрать ключи и передать их законным владельцам.
— Я человек простой, — сказал Беленин, подумав. — И привык называть вещи своими именами. Ты что, предлагаешь мне перебить эфэсбэшников, которые будут с нами в экспедиции? А что я потом буду делать, когда вернусь на родину? Рукавички шить в Краснокаменске? Или возвращение планом не предусмотрено?
— Отнюдь. Никаких «перебить» — просто аккуратно нейтрализовать. А когда хозяева базы с помощью ключей войдут в Башню, ваши эфэфсбэшники уже никого не будут интересовать.
— Это почему? У спецслужб длинная память.
— Кардинально изменится геополитическая ситуация, — ответил Чен. — Ни Россия, ни Америка, ни, увы, Китай, уже не будут играть сколько нибудь значительной роли в мировой политике. Ситуация изменится, но нефть будет нужна по-прежнему, а может быть, даже больше. И тут идея субарктического нефтепровода придется как раз кстати.
— Если мне не изменяет память, Уорвик всегда был противником участия России в нефтегазовом консорциуме, — проворчал Беленин.
— Мистеру Уорвику сделали аналогичное предложение, — рассмеялся Чен. — И он, оценив все открывающиеся перед ним выгоды, его принял.
— Так что, старый хрыч тоже поплывет с нами к Северному полюсу? — не понял Беленин.
— Нет, для него в этой пьесе предназначена совсем другая роль. Впрочем, это неважно. Вам нужно только знать, что Уильям Уорвик снимает все возражения против участия России, а точнее, концерна «БелНафта» в арктическом консорциуме. Более того, он готов предоставить вашему концерну необходимые технологии для бурения скважин на шельфе Северного Ледовитого океана.
Чен вытащил откуда-то запечатанный конверт с золотым тиснением и протянул его олигарху.
— Это письменное обязательство мистера Уорвика, — пояснил он.
Беленин принял конверт слегка дрожащей рукой. О таком моменте он мог только мечтать — согласие Уорвика открывало «БелНафте» путь на североамериканский рынок, а технологии «Уорвик Петролеум» удваивали капитализацию концерна. Странно, но торжества он при этом почему-то не чувствовал. Может быть, из-за внутреннего голоса, твердившего, что его где-то хотят по-крупному кинуть?
Беленин привык доверять внутреннему голосу. Он не раз помогал ему еще в казанских разборках, давал дельные советы и позже.
— Где гарантии? — хрипло спросил он. — Не от Уорвика, от вас и ваших друзей? Что вам стоит убрать меня там же, на дне, после того, как я помогу вам справиться с чекистами?
Чен развел руками.
— Ну, Михаил Борисович, вы голливудских боевиков насмотрелись, что ли… Зачем же вас убивать? Вы стратегический игрок, на вас завязана половина нефтяных месторождений Восточной Сибири… Дружить с вами гораздо выгоднее!
Тогда это звучало убедительно, но сейчас, допивая третий бокал старого французского вина и заедая его сочнейшей земляникой, Михаил Борисович не мог избавиться от ощущения, что его развели, как лоха.
Допустим, он вступит в этот «Арктический клуб». Допустим Даже, даст согласие на финансирование экспедиции к полюсу.
как объяснить это Гумилеву? Он же наверняка заподозрит неладное. Значит, надо искать какие-то подставные фигуры, пРИдумывать комбинации, разыгрывать целый спектакль — будто не он захотел принять участие в полярной авантюре Гумилева, а какие-то их общие знакомые с трудом его уговорили…
Потом, легко сказать — внедри в экспедицию своих людей Если в операции будут замешаны чекисты, они просветят всех как рентгеном. И если, не дай бог, что-то случится, потом ведь не отмоешься…