Страница 45 из 51
Что же делать?
Ну конечно!
Котя присел, притянул к себе Шпунтика.
— Благовещий зверь помнит Мурку? — прошептал он прижавшему уши коту. — Мурку из пятнадцатой квартиры? Помнит Мурку?
Кошачьи уши воспряли: еще бы не помнить Мурку! Из пятнадцатой-то квартиры! Как они с Муркой в тесных объятиях обрушились с карниза третьего этажа! Но и это не помешало Шпунтику долюбить Мурку до самого победного конца, хотя упали они прямо в мусорный бак и Мурка дико орала. Мурка!
Видя, что в Шпунтике еще свежи романтические воспоминания, Чижиков осторожно поднял его, выставил за колонну и слегка подтолкнул в сторону жирной кошки.
— Мурка! — прошептал коварный Чижиков.
Шпунтик принюхался, вгляделся: Мурка. Мурка… Мурка?!
Он пулей ринулся к кошке: Мурка! Мурка! Мурка! — на стражу коту было плевать, а кошка, увидев, какой роскошный, в самом расцвете сил, самец к ней стремительно приближается, моментально вскочила, весьма неприятно зашипела и бросилась, тряся нагулянным жиром, прочь.
Явление второго благовещего зверя повергло гвардейцев в оторопь, близкую к шоку, но, поскольку вверенная их опеке хвостатая особа убегала сломя голову по коридору, они, топоча, бросились следом, на ходу почтительно увещевая Шпунтика: «О новый благовещий зверь! Смири свою прыть!» Шпунтик прыти смирять не собирался, он нагнал беглянку, он прыгнул на нее, он мгновенно подавил сопротивление и, урча, овладел гипотетической Муркой. Кошка пронзительно заорала.
— О! Благовещие звери изволят совокупляться прямо во дворце! — потрясенно воскликнул один из гвардейцев. — Горе, горе Поднебесной!
Пока гвардейцы бестолково топтались поблизости от Шпунтика, изловившего свою Мурку, Фэй Лун дернул Чижикова за рукав и они перебежали через коридор, укрывшись за колонной на противоположной стороне. Бао скользнул за ними.
— Велика и своевременна прозорливая помощь благовещего зверя! — уважительно прошептал Фэй Лун. — Это здесь, — еле слышно постучал он пальцем по стене. — Не будем терять времени.
Фэй Лун разжал кулак и Котя вздрогнул: на ладони беспечного рыбака лежала серебристая фигурка — странный зверек, похожий на мышь, но не мышь. Усатая мордочка его была задрана вверх: словно зверек принюхивался. Крот! Точно: крот. Крот выглядел точь-в-точь как пропавший дракончик — и размером, и странным блеском неведомого металла. Эти вещи были явно сделаны одними и теми же руками. Руками?..
— Вы видели подобное раньше, господин Килэки, — Фэй Лун не спрашивал, он утверждал. — Значит, вам ведома сила амулетов Желтого императора и вы не впадете в смущение.
Он вытряхнул из рукава небольшой блеснувший металлом мешочек, распустил перетягивающий горловину шнурок и осторожно достал другую фигурку — то была черепаха, перевитая змеей, фигурка совершенно из той же серии. И мешочек Коте был знаком — в ровно таком же он обнаружил своего ненаглядного дракончика, когда расковырял гипсовый бюст Председателя Мао. И черепаху такую он уже видел — на крышке дедова сундучка. Змеечерепаху. Кажется, Сумкин назвал еще ее «сюань-у» — «темная воинственность», такая черепаха заведует севером…
— Крот роет, сюань-у открывает, — прошептал Фэй Лун, убирая фигурку крота за пазуху. — Возьмите меня за руку, господин Килэки, и дайте свою руку моему другу Бао.
С этими словами Фэй Лун крепко сжал змеечерепаху в кулаке, глубоко вдохнул, сосредоточился и, стиснув пальцы Чижикова, шагнул прямо в стену. И беззвучно в ней исчез. Осталась только рука, которую держал Котя. И рука эта тянула его за собой — сильно и настойчиво. Будь что будет, решил Котя, зажмурился и пошел следом.
На мгновение уши словно заложило.
Потом слух вернулся.
Чижиков открыл глаза: они, в том числе и Бао, находились в небольшом сумрачном помещении, уставленном разнообразными вещами и предметами. В левом углу на небольшом возвышении стояло низкое широкое сидение, больше похожее на театральную банкетку, в стене справа была раздвижная дверь. Фэй Лун уже успел зажечь факел, торчавший в стене. Котя живо обернулся: сзади была ровная стена безо всяких признаков отверстий. И вот через нее-то они только что и прошли! Чудеса!
— Мы на месте, господин Килэки, — торжественно объявил Фэй Лун. — Ищите теперь нужную вещь.
— Какая-то она маленькая, сокровищница…
— Это лишь одна ее часть, самая ничтожная, мой господин, — объяснил Фэй Лун. — Здесь хранятся разные диковинки. Серебро и драгоценности находятся в другом месте, гораздо более обширном.
Чижиков осмотрелся. Кругом — на низких резных инкрустированных столиках и подставках, которые сами по себе являлись произведениями искусства, располагались разные удивительные вещи: странной формы камни, напоминавшие своими очертаниями различных животных, шкатулки, ларчики. Отдельно торчала огромная коралловая ветвь совершенно фантастической расцветки.
— Ну, приступим… — вздохнул Котя, открывая ближайшую шкатулку.
Если бы он еще знал, что искать! Если хотя бы приблизительно представлял, за чем конкретно они пришли в сокровищницу! Чижиков рассеянно перебирал в пальцах странно тяжелые металлические горошины, ноздреватые и неровные — мелкие метеориты, не иначе; он снова и снова открывал ларчики, находя в них то огромные куски киновари, то изваяния каких-то непонятных божков, то навощенные птичьи перья. Были тут и бронзовые сосуды, покрытые даже не иероглифами, а какими-то неведомыми письменами, все в окалине древние треножники, тяжеленные чаши явно ритуального назначения, и на боку одной Котя увидел рельефное изображение страшного лица с выпученными глазами, а рядом — странного вида иероглифы. Вот было бы раздолье для Сумкина! Он бы прочитал. Он бы набрал сувениров!
Котя добрался до возвышения в углу. Бао и Фэй Лун внимательно за ним наблюдали.
На стоявшей на возвышении банкетке лежал сверток — Чижиков тут же узнал материал, из которого был изготовлен мешочек для дракона, и сердце его екнуло: вот оно! Котя порывисто сверток схватил, развернул — и его возбужденному взору открылись три связки тонких бамбуковых дощечек, скрепленных веревками по краям и намотанных на бамбуковый же стержень.
Это еще что?
Котя осторожно развязал веревку, стягивающую одну из связок — дощечки развернулись с тихим стуком в своеобразное бамбуковое полотно, сверху и донизу усеянное рядами черных иероглифов.
Книга! Вот что это такое! Бамбуковые страницы!
— Разве это то самое, господин Килэки? — встал рядом Фэй Лун, вглядываясь в иероглифы. — Великий владыка не жалует книги. «Песни здесь возносят духам про гнев Акэлюсы. Лишь этот гнев, грозный и бедонесущий, вверг людей рода акайя во множество горестей страшных…» — прочел Фэй Лун и вздрогнул. — Не может того быть! Книга сия — из моей погибшей библиотеки! Истории, заключенные в ней, воистину поразительны и я не успел изучить их до конца, разгадать. Но как, во имя великого Неба, она оказалась в самом сокровенном уголке сокровищницы?! Господин Килэки, невозможно, чтобы вам была надобна эта книга. Уверяю вас.
— Я и сам вижу, — вздохнул Чижиков. — Но вот ткань?
— Мне книга досталась уже завернутой в нее, господин, — сказал Фэй Лун. — И я не ведаю, откуда сия ткань и что она, но знаю лишь, что из нее же сделаны и кошели для амулетов Желтого императора, — флейтист показал Коте мешочек, в котором хранилась змеечерепаха. — Вам это ведомо.
И опять он не спрашивал, а утверждал.
— Да, — признался Чижиков. — Ведомо. Но за чем же я тогда послан сюда?!
С еще одним вздохом он сгреб бамбуковые связки, укутал кусающей пальцы серебристой тканью.
Постойте-ка!
Под свертком лежало что-то еще, плоское и круглое. Котя отодвинул сверток на край и увидел зеркало. И зеркало приковало к себе взгляд Чижикова.
Перед его внутренним взором ясно встал необычайный сон наяву, который он видел там, в разбойничьем лагере, на плоской вершине холма, куря у валунов с Сумкиным: черный, словно ребенком выжженный на красной крышке сундука деда Вилена круг и схематические изображения животных в том круге, всего пять, пять животных. Именно этот круг — но в виде зеркала — и лежал сейчас перед Котей.