Страница 36 из 53
Он положил фотографию обратно в дело и рассеянно перелистнул страницы. Протоколы допросов, чьи-то донесения, черновики стихов. Последняя страница дела поэта Гумилева содержала выписку из заседания президиума Петроградской губернской ЧК: «Гумилев Николай Степанович, 35 лет, б. дворянин, филолог, член коллегии издательства «Всемирная литература», женат, беспартийный, б. офицер, участник Петроградской боевой контрреволюционной организации, активно содействовал составлению прокламаций контрреволюционного содержания, обещал связать с организацией в момент восстания группу интеллигентов, кадровых офицеров. Которые активно примут участие в восстании, получил от организации деньги на технические надобности».** Под этим текстом стояла чья-то резолюция - «верно» и приписка - «Приговорить к высшей мере наказания - расстрелу».
Ни подписи, ни печати. Раухер хмыкнул и захлопнул папку.
Внезапно сирена, завывавшая под потолком, смолкла. Стало очень тихо.
- Ну что, парни, - рявкнул Рольф, - увольнительная кончилась! Начинаем работать всерьез!
Капитан Шибанов открыл глаза.- Голова гудела, как церковный колокол.
- От души приложился, - пробормотал он. - Эх, имел бы мозги, было бы сотрясение…
Мир вокруг плыл и кружился, но сквозь мелькание разноцветных пятен капитан все-таки разглядел, что находится вовсе не на улице, а в выкрашенной свежей белой краской больничной палате.
- Это что за фокусы, - сказал он недовольно, - мне разлеживаться некогда…
Он попытался встать. Тело послушалось неожиданно легко - оно было как резиновый шарик, надутый теплым воздухом.
«Ну, вот так-то лучше», - подумал капитан. Карусель, крутившаяся перед глазами, раздражала и мешала ориентироваться.
- Эй, сестра, - крикнул чей-то хриплый голос, - тут контуженный встал!
- Сам ты контуженный, - сказал хриплому Шибанов. - Ты лучше скажи, где тут дверь?
Он сделал шаг и тут под черепом снова разорвалась бомба Шибанов почувствовал, что его затягивает вглубь гигантского калейдоскопа.
- Товарищ капитан! - донеслось до него из немыслимого далека. - Вам же категорически нельзя вставать!…
«Катя?» - удивленно подумал Шибанов. - «А она-то что здесь делает?»
Ноги у него подкосились, и он тяжело рухнул на пол, ударившись подбородком о край железной кровати. Капитан, впрочем, этого уже не почувствовал - разноцветный водоворот успел затянуть его в темные и тихие глубины, где не было ни времени, ни боли.
* Это был бывший доходный дом на углу Литейного и ул. Чайковского, снесенный в 2006 г.
** Текст подлинный.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
В подвал вела узкая лестница, на ступенях которой сложно было разминуться двоим.
Разговоры о восьми подземных этажах, разумеется, оказались вымыслом досужих обывателей. Большой дом стоял слишком близко к Неве, чтобы зарываться глубоко в землю. Коммандос спустились на три пролета вниз и оказались перед выкрашенной коричневой краской металлической дверью. Табличка на ней извещала, что за дверью находится спецхранилище.
Для того чтобы открыть замок спецхранилища, Хагену потребовалось три минуты. Бруно щелкнул выключателем, и под низким сводчатым потолком загорелись зарешеченные лампочки.
За дверью располагался еще один пост охраны. Простой фанерный стол, стул, ящик с ключами на некрашеной цементной стене. На посту никого не было.
- Если у русских везде такой бардак, - хмыкнул Хаген, - то пожалуй, надо предложить папе Отто выкрасть из Кремля Сталина.
- В эти подземелья никто по своей воле не спускается, - сказал Раухер. - Говорят, тут где-то есть подвал с огромной электрической мясорубкой, куда кидают трупы тех, кто не выносит Пыток. А кровь по специальной трубе сливают в Неву, отчего вода приобретает красноватый оттенок.
- Хватит болтать, - перебил его Рольф. - Нам надо найти этот чертов ящик. И чем быстрее мы его найдем, тем больше у нас Шансов выбраться отсюда живыми и невредимыми.
В личном деле Льва Гумилева, которое, как и предполагал Морозов, обнаружилось на той же полке, что и дело его расстрелянного отца, говорилось, что изъятые у него вещественные доказательства были переданы в спецхранилище и находились в ящике М 58/77.
К счастью, долго искать спецхранилище не потребовалось: там же, в архиве, обнаружился подробный план Большого дома, датированный тридцать четвертым годом. В спецхран можно было спуститься со второго этажа левого крыла по специальной лестнице.
Само хранилище было оборудовано в подвале, напоминавшем средневековые винные погреба. Вдоль стен тянулись одинаковые металлические шкафы, выкрашенные грязно-зеленой краской. Шкаф, обозначенный М 0-100 нашли довольно быстро. Хаген вскрыл его очередной отмычкой из своего универсального набора. На одном из выдвижных ящиков стояла маркировка М 58/77.
- Вот оно, - удовлетворенно сказал Рольф. Он вытащил ящик и вытряс его содержимое прямо на пол. Шкатулка из светло- желтого дерева, нефритовые четки, тетрадь в черном коленкоровом переплете, небольшой бархатный мешочек. Рольф развязал тесемки мешочка и на ладонь ему выпала фигурка из похожего на серебро металла, изображавшая попугая.
- Бруно, - велел командир группы «Кугель», - собирай все это барахло, живо. Мы нашли, то что было нужно папе Отто.
Сержант госбезопасности Андреев, возвращавшийся на свой пост после отмены воздушной тревоги, заметил полоску света, пробивавшуюся из-под двери хранилища.
«Опять выключить забыл» - с досадой подумал он.
Андреев не любил дежурить спецхране - там было жутковато и все время слышались какие-то шорохи и стуки. Пожилые охранники рассказывали страшные байки о призраках, бродящих в ночи по подвалам Большого дома, но Леха Андреев, парень молодой и закончивший ФЗУ, в эти россказни не верил. Однако подойдя к двери, он явственно услышал доносившие из-за нее голоса.
Если бы сержант был трусом, он бы постарался бесшумно подняться обратно по лестнице и вызвать подкрепление. На свою беду, Леха Андреев трусом не был. Он вытащил из кобуры табельный наган и распахнул дверь спецхранилища.
Он увидел двух красноармейцев и одного штатского, стоявших около шкафа в секции М. Дверцы шкафа были распахнуты. Сидевший на корточках красноармеец перекладывал в свой вещмешок содержимое одного из ящиков, второй красноармеец и штатский смотрели на дверь, в проеме которой стоял он. сержант Андреев.
- А вот и дежурный, - сказал рослый красноармеец с погонами лейтенанта. - Что же вы, товарищ дежурный, оставляете свой пост? За такое и под трибунал недолго.
- Стоять! - крикнул Андреев, наводя на лейтенанта наган. - Руки вверх, не двигаться!
Он прекрасно знал, что никаких посторонних в помещении спецхранилища быть не должно. И даже если он по случайности не погасил в спецхране свет, то уж забыть запереть дверь на замок он не мог ни при каких обстоятельствах.
- Ладно, ладно, - миролюбиво улыбнулся лейтенант, поднимая руки. - Не надо так нервничать, товарищ. У меня есть пропуск, подписанный самим товарищем Ждановым.
Он попятился назад, будто пытаясь спрятаться за спину штатского.
- Я сказал - не двигаться! - рявкнул Андреев, рефлекторно делая шаг вперед. Он перешагнул порог и целился лейтенанту в плечо. - Всем лечь на землю, живо!
Боковым зрением он заметил какое-то движение справа, но среагировать уже не успел. Прятавшийся за дверью Хаген со всей силы ударил его по затылку рукояткой своего "Вальтера".
Наган в руке сержанта дернулся и выстрелил. Пуля ушла вбок и, срикошетив от железного шкафа, оцарапала Раухеру ногу.
Хаген прыгнул сержанту на спину и выбил у него револьвер. Подоспевший Рольф ударом ноги сломал Андрееву шею.
- Расслабились, дурачье, - бросил он. - Один лопоухий солдатик чуть нас всех не положил!