Квартирный вопрос

- Не приду, - отмахнулась Сонька.

- Это ты меня успокаиваешь или себя?

Подружка подошла ко мне и посмотрела жалобно. А потом наклонилась и чуть слышно заговорила:

- Женька, ты же знаешь, что я о нём всю жизнь мечтала. Он ведь такой… такой… Ну, ты знаешь!

- Откуда это? – вытаращилась я на неё.

Сонька тоже расстроилась и присела на подлокотник моего кресла.

- Ты на меня злишься? Я знала, что разозлишься.

- Да не злюсь я! Просто… Это ненормально как-то, понимаешь? Ты и он… Господи, у меня в голове не укладывается!

Сонька окончательно сникла, молчала, что было ей совсем несвойственно, и у меня поневоле слёзы на глаза навернулись.

- Соня, родители-то твои, что скажут, - всхлипнула я, а подружка несколько неадекватно. Обернулась и поинтересовалась:

- Думаешь, он на мне женится?

Я приоткрыла рот, да так и замерла, не зная, что ответить.

- Это ты к чему?

- Это я по поводу родителей, - нетерпеливо пояснила она. – Им стоит говорить только в том случае, если жениться надумаем.

- А вы… надумали жениться? – У меня даже язык онемел, если честно.

Сонька вдруг перепугалась и оглянулась в сторону кухни.

- Тише ты!

Я красноречиво скривилась.

- Всё ясно. Ты в детство впала, Сонь? Опять свадьбу планируешь?

- Ну тебя, - обиделась она. – По крайней мере, у меня теперь оснований к этому больше, не находишь?

Я рассмеялась.

- Ох, Сонька… И даже помочь ему теперь некому.

Подружка продемонстрировала мне кулак.

- Кто его ещё так любить будет?

- Это точно, - согласилась я, подивившись собственным мыслям. Как ни крути, а ведь на самом деле рядом с дядей никогда не было женщины, которая бы любила его сильнее и беззаветнее, чем Сонька, и была бы столь терпелива. Но поймёт ли он это? За подружку даже обидно стало, если честно. Я погладила её по плечу, но всё равно напомнила: - Ты мне соврала.

- Ой, да ладно. Меньше знаешь, крепче спишь.

- Девчонки, вы там ещё долго меня обсуждать будете? Чайник ставить? – громко осведомился дядя Боря с кухни.

- Ставь, - крикнула Сонька с таким энтузиазмом, что я даже отодвинулась.

Чего только в жизни не бывает. Настолько меня огорошили, что я на какое-то время о собственных проблемах позабыла.

Узнав об отношениях дяди Бори и Соньки, Дима нисколько не удивился. Скривился только пренебрежительно, но заметив мой взгляд, тут же улыбнулся, правда, вынужденно.

- А ты сомневалась, что ей удастся? Твоей подружке только палец дай, она руку по локоть откусит.

- Дима, ну что ты говоришь?

- Ева, ты слишком наивна! Или ты всерьёз думаешь, что она всю жизнь мечтала секретарём работать? Просто с секретарского места проще в постель шефа прыгнуть, вот и…

- Дима, хватит!

Он удивлённо посмотрел, когда я повысила голос, и мне тут же стало стыдно.

- Прости. Но мне не нравится, когда ты так говоришь о близких мне людях. В конце концов, они взрослые люди и сами решат…

Калинин покачал головой.

- Господи, Женька!..

Он редко меня так называл, и когда это происходило, это было явным признаком того, что он зол не на шутку. Вот только причины для этого я в данный момент не видела.

- Хочешь сказать, тебе это нравится? – не поверил он.

- Это не моё дело, - упрямо повторила я. - И не твоё тоже.

- Ах, вот как!

- Да.

- Может ты и права. Но помяни моё слово, Сонька теряться не будет. И Бориса Владимировича окрутит на раз-два.

- Почему ты её так не любишь? – озадачилась я.

- А кто она такая, чтобы я её любил?

Иногда Калинин вёл себя гадко. Я старалась этого не замечать, списывала эти вспышки гнева и неприязни на его непростой характер, Димка порой становился раздражительным и практически несносным. Такое его настроение нужно было просто пережить. Димка успокаивался довольно быстро и становился прежним – невозмутимым и уравновешенным.

Решив больше на провокации не поддаваться, я проигнорировала ещё несколько возмущённых реплик по поводу Соньки-хищницы, закинула пробный шар в сторону Димкиной эпопеи с Москвой, на что получила таинственный ответ, что он уже всё продумал и знает, как надо поступить, чтобы все – а в особенности я, были довольны. Я потребовала объяснений, а Димка притянул меня к себе, поцеловал, а пока я приходила в себя, пытаясь вернуть важные мысли, которые испарились после первого же поцелуя, он уже засобирался и ушёл.

Но его обещания никак меня не успокоили. Скорее уж наоборот. И поэтому когда Сонька заявилась ко мне – очень деятельная и довольная собой, я пожаловалась:

- Димка что-то задумал.

Сонька только фыркнула.

- Твой Димка всё это задумал уже давно. Я подозревала, конечно, но сейчас точно знаю – сволочь он!

Я застонала в голос.

- Как же я устала от вас обоих. Что вы делите всё время?

- То есть он про меня тебе гадости говорит? – ехидно поинтересовалась подружка.

- Ты же про него говоришь?

- Вот гад, а? Ехидна.

- Сонь!

- Ну что?

Сонька плюхнулась на стул, принюхалась и сунула нос под полотенчико, которым была прикрыта тарелка. Нахмурилась.

- Морковный пирог? Ты сильно переживаешь?

Я вздохнула. Все знали, что когда я пеку морковный пирог, значит, что-то меня беспокоит. Рецепт этот мне тётя Люся по наследству передала, рецепт совсем не сложный, но само название «Морковный пирог» заставляло людей насторожиться. И желающих попробовать его было немного, хотя я и уверяла всех, что это очень вкусно. А я его очень любила. Не есть, а печь. Тёрла морковь, аккуратно всё смешивала, наслаждаясь красивым цветом, а потом сама придумала специально к этому пирогу апельсиновую глазурь. Получалось очень здорово, я собой гордилась, и все гнетущие мысли, поневоле отступали.

Но не сегодня.

- Я просто не понимаю, что происходит, Сонь. Димка какой-то таинственный, ничего мне не рассказывает, только твердит о том, что всё придумал. – От полноты чувств, я даже руками взмахнула. – А что придумал – не говорит!

- А хочешь, я тебе расскажу?

Я подозрительно на неё уставилась.

- Ты о чём?

Сонька отрезала себе кусок пирога, чем меня, признаться, очень удивила, и широко ухмыляясь, сообщила:

- Сейчас такое тебе расскажу. Боря в шоке, отойти не может.

- Что случилось? – окончательно перепугалась я.

Сонька неторопливо прожевала, потом сказала:

- Для начала скажи мне – ты в Москву с Димкой собираешься?

Я села.

- Ты откуда знаешь? Я ещё не говорила никому.

- Ты же знаешь нашу деревню – все всё друг про друга знают. Калинин твой только подумал, а полгорода уже знает, что он бежать задумал.

- Не бежать, - покачала я головой, хотя на душе в одно мгновение муторно стало. Почему бежать? – Просто он мечтает о чём-то большем…

- Ещё бы, - хмыкнула Сонька, - он мечтает!..

- Ты прекратишь меня раздражать или нет? Говори, как есть!

- Ладно, только ты Боре не говори, ладно?

- То есть?

Подружка сделала неопределённый жест рукой и глаза в сторону отвела.

- Ну… я подслушала. Димка твой к Боре приходил сегодня утром.

- Зачем?!

На губах подружки появилась ехидная улыбочка, но она постаралась её убрать и, кашлянув, торжественно сообщила:

- Димка попросил твоей руки.

Я молчала долго, затем головой мотнула.

- Что?

- Вот у меня было точно такое лицо, как у тебя сейчас. Я чуть в кабинет не влетела, до того обалдела.

- Замуж?

- Замуж, замуж, - закивала Сонька, внимательно за мной наблюдая. – Ты хочешь замуж за Калинина?

Я встала и нервно прошлась по кухне, потом вышла на крышу и глубоко вздохнула.

- Что за глупость? Он мне ничего не говорил, - пробормотала я, когда почувствовала за спиной Сонькино присутствие.

- Ему это глупостью не кажется. – Сонька прошла мимо меня, подошла к бортику, глянула вниз, а потом на этом бортике устроилась. Огляделась. – Ты права, Женьк, квартира шикарная. Особенно, крыша. На одну только крышу польститься можно. Никто тебя не видит, а ты хозяйка…