Параллельно любви

Когда подъехал к своему дому, который уже не был ему домом, Маша стояла у подъезда. Алексей вышел из машины и девушке подмигнул.

- Давно ждёшь?

- Да нет, минут пять. – Маша смотрела на него чуть затравленно, потом поправила смешную шапочку с помпоном и начала: - Алексей Григорьевич, а вы уверены, что она меня не выгонит?

- Не выгонит. Пойдём.

Соня дверь открыла не сразу, Лёшка даже ключи в кармане нащупал, собираясь проявить наглость и самому открыть дверь в уже чужую квартиру. Но наконец загремели замки, дверь открылась и Соня недовольно посмотрела на них.

- Я гостей не приглашала.

Асадов жене кивнул.

- И тебе доброе утро, - и решительно от двери её оттеснил, входя в квартиру. Маша продолжала в нерешительности мяться за порогом, и ему пришлось за руку втянуть её в прихожую. – Раздевайся и иди к ребёнку, - распорядился он.

Соня ещё больше нахмурилась.

- А что это ты здесь распоряжаешься?

- Наверное, потому что это моя квартира. Такое объяснение тебя устраивает?

Она топнула ногой от злости и ушла в комнату. Когда Алексей сам появился в гостиной, то сразу увидел Антона, он что-то показывал Маше, а когда увидел отца, разулыбался.

- Папа! Папа-папа! – Подбежал и поднял руки вверх. Асадов взял его на руки и поцеловал в щёку.

- Как ты тут?

- Он дома, - бросила Соня, проходя мимо. – Это там он гость, а здесь он живёт! И зачем ты привёл её? Я её уволила. – Соня кивнула на Машу, а та тут же уставилась на Алексея.

- Увольнять будешь, когда будешь ей платить зарплату, - ответил он, правда, очень постарался, чтобы его тон не прозвучал слишком резко. – Маша, забери Тошку в детскую, я с женой поговорю.

- Надо же, я ещё твоя жена? – усмехнулась Соня, когда они остались вдвоём.

Асадов равнодушно пожал плечами.

- Пока да. Садись, поговорим.

- Я постою. Или кому в этом доме сидеть, а кому стоять тоже ты решаешь?

Алексей поморщился.

- Делай, что хочешь. Ведёшь себя, как ребёнок… - всё-таки пожаловался он. Сам сел в кресло и побарабанил пальцами по подлокотнику. – Нам нужно что-то решить, Соня.

- А ты всё уже решил. – Она прошла мимо и взяла со стола стакан с соком, сделала глоток.

- Нам нужно решить, как мы будем жить дальше, - терпеливо повторил он. – После развода.

Соня усмехнулась, но ничего не сказала, Алексей внимательно за ней наблюдал.

- У тебя есть какие-нибудь требования? – спросил тем временем Асадов.

- У меня? Требования?

- Я спрашиваю твоё мнение.

Она рассмеялась.

- Ради этого стоило с тобой развестись. Нет, в самом деле, развестись, чтобы ты поинтересовался моим мнением, хоть раз!

- Я был плохим мужем?

- Ну почему же? Мужем ты был хорошим, вот только жена тебе не нужна была. Или, по крайней мере, не я.

Начать её переубеждать, значит, сказать очередную ложь, поэтому Алексей промолчал. А Соня сходила, заглянула в детскую, потом поплотнее закрыла дверь, а когда вернулась, выглядела весьма решительно.

- Ты договариваться пришёл? Так договаривайся. Что ты строишь из себя хорошего человека? Но сына я тебе не отдам, так и знай!

- Да?

Соня нахмурилась.

- Угрожать мне будешь? И чем пугать собираешься? Судом?

Алексей устало вздохнул.

- Я не собираюсь угрожать тебе судом. Вообще ничем угрожать не собираюсь. Я пришёл договариваться по-хорошему.

Соня недоверчиво смотрела на него.

- По-хорошему? Это как?

Асадов невольно усмехнулся.

- Люди могут договориться и по-хорошему, представляешь? Не ходят, не скандалят, не качают права.

Соня тут же помрачнела.

- Это ты мне это говорить будешь? Некоторые и живут по-хорошему, и не ходят ностальгировать к бывшим жёнам.

Алексею улыбаться расхотелось.

- Ладно, комплиментами обменялись, перейдём к делу.

- К разводу?

- Ну, ты же понимаешь, что другого выхода нет.

- Да, и ты очень постарался, чтобы это было так.

- Соня!.. Я не собираюсь с тобой сражаться или судиться, я хочу, чтобы мы всё решили миром. Если ты считаешь, что это я виноват… ну что ж, возможно, ты права. Но ведь надо дальше жить, и от этого разговора как раз и будет зависеть, как мы жить будем. Или ты собираешься воевать?

Соня молчала, глядя на него с вызовом, затем упёрла руки в бока.

- А ты этого заслуживаешь.

Он поднял брови, разглядывая её.

- Если я сейчас говорю с тобой вполне доброжелательно, то это совсем не означает, что тебе стоит меня злить. Я предлагаю тебе всё обсудить и прийти к какому-то общему решению.

- Я не вижу между нами ничего общего, извини.

- Так я помогу тебе увидеть.

- Не сомневаюсь. – Сейчас Соня уже выглядела встревоженной. Допила сок мелкими глотками, а взгляд был бегающий и взволнованный. Чтобы Асадов не говорил о доброжелательности, Соня не готова была ему поверить. Понимала, что Алексей сейчас так же будет бороться за своё, как и она. Вот только у мужа козырей в рукаве гораздо больше, а это было не справедливо, по мнению Сони. Играть партию практически без надежды на выигрыш – нелегко. – Я Антона не отдам, - заявила она перво-наперво.

Алексей этого ждал, но всё равно почувствовал разочарование. Насколько бы всё было проще, если бы Соня изъявила желание заниматься своей карьерой, а не бороться за что-то, что ей, возможно, впоследствии окажется не нужным… Он руку сжал в кулак и посоветовал себе с мечтами завязывать. Имеем то, что имеем, и с этим нужно жить.

- Я даже не думал тебя об этом просить.

- Правда? – не поверила она.

- Правда. Соня, я не собираюсь делать из Марины образцовую мать для Антона, и не собирался никогда. Мать – ты, с этим никто не спорит, только ты сама об этом не забывай.

- Конечно, как ты можешь со мной говорить и при этом упустить возможность гадость мне сказать, - едко заметила она и отвернулась.

- Соня, ты играешь в какие-то детские игры, которые мне совсем не нравятся. Я не предлагаю тебе делить Антона, я предлагаю решить, как мы будем его вместе воспитывать. И давай обойдёмся без дальнейших глупых взбрыков. – Алексей поднялся, аккуратно обошёл Соню, которая глаз с него не спускала, подошёл к бару и достал бутылку виски. Для выпивки было слишком рано, но нервы необходимо было как-то успокоить. Всё-таки возраст, мысленно ухмыльнулся он, нервы уже не к чёрту, и дело давно не в характере и горячности, дело в том, что всё труднее себя контролировать. – Хочешь говорить по-взрослому? – Асадов обернулся на жену, и на его губах появилась саркастическая усмешка. – Я в этом совсем не уверен, но раз ты настаиваешь… Мне нужен развод. Я выслушаю все твои требования, и я не буду тебе обещать, что отдам тебе всё, что ты попросишь, лишь бы развестись побыстрее и попроще. Я в своих позициях вполне уверен, так что, это тебе придётся воевать со мной, а не мне с тобой. А ты не сможешь, и думаю, сама прекрасно это понимаешь. Да и не нужно это, Сонь. Честно. Я вполне готов идти тебе на уступки. Мы сможем договориться, если ты выключишь обиду и начнёшь думать. Выкини из головы всё то, чему тебя учили тётушка твоя и её подружка, и будем решать проблемы цивилизованно. – Он вопросительно посмотрел на неё. – Что ты мне скажешь?

- Это ультиматум?

- В какой-то степени. Просто я считаю, что тебе намного выгоднее со мной дружить, чем воевать. Подумай сама – что ты мне можешь противопоставить? Попытаешься оградить от меня Антона? Попробуй. Я даже вполне могу предположить, что опеку отдадут тебе. Ты же мать. Ты не алкоголичка, не наркоманка. И тебе отдадут опеку. Но ты сама-то готова воспитывать его? Если всё пойдёт по такому сценарию, то не думай, что я буду молча со стороны наблюдать и совать тебе деньги по первому требованию. Хочешь его воспитывать? Я только рад. Но это будет твоё решение. И я глаз с вас не спущу. Я говорил тебе уже не раз – я не хочу, чтобы моего сына воспитывали няни и гувернантки, чтобы его обедами кормила домработница и ссадины ему йодом замазывала ещё какая-нибудь приходящая тётка. А уж тем более твоя!.. Я посмотрел, как Лидия твоя с ребёнком обращается. Священный ужас в глазах. И если ты идёшь на такой шаг – ты сидишь дома и его воспитываешь.