Король Призраков

Даника начала разматывать загадочный клубок, и туман понемногу рассеялся.

Она попыталась подняться на локтях, но взрыв боли в поврежденном плече опять бросил ее на землю. Зажмурив глаза, с искаженным страданием лицом, она вспомнила падение, вспомнила удары о ветки деревьев, потом вернулась к сцене, происшедшей наверху, в логове не-умершего дракона.

Айвен погиб.

Тяжесть потери усилила ее страдания. Даника снова услышала грохот, когда драколич топнул лапой, снова увидела кровавые брызги и ошметки плоти, разлетевшиеся по всей пещере. Она вспомнила, как Айвен заботился о ее детях, словно любящий дядюшка, который преподает суровые, но необходимые уроки, в отличие от своего более мягкосердечного брата Пайкела.

— Пайкел, — прошептала она, осознав, что должна будет сказать ему об участи Айвена.

При мысли о Пайкеле она вспомнила о своих детях, которые бродили где-то вместе с дворфом.

Даника открыла глаза — нижний край солнца уже показался, утро было в полном разгаре.

Дети попали в беду. В этом она уже не сомневалась. С ними что-то случилось, или опасность их уже настигла, и Даника не могла смириться с этой мыслью.

Из груди вырвался мучительный стон, но Даника сумела приподняться на одной руке, потом подтянула ноги и, оттолкнувшись, села на колени. Левая рука бессильно повисла вдоль тела, причем не прямо, а чуть позади. От боли женщина не могла повернуть голову, чтобы осмотреть плечо, но и так знала, что оно вывихнуто.

Так не пойдет.

Она осмотрелась. За спиной уходила вверх каменная стена. Даника решительно кивнула, вскочила на ноги и, не дожидаясь, пока боль лишит ее сил, рванулась к стене, развернулась в прыжке и ударилась поврежденным плечом в стену.

Раздался звонкий щелчок, и Даника поняла, что это прелюдия к очередному взрыву боли. В следующее мгновение она уже согнулась пополам, и ее опять вырвало.

Но теперь она могла видеть плечо, сустав встал на место, и боль быстро проходила. Рукой можно было даже двигать, хотя малейшее усилие причиняло сильные мучения.

Она еще долго стояла, прислонившись к стене, стараясь найти хоть небольшой островок спокойствия в бушевавшем шторме боли, который завладел ее телом.

Наконец она снова открыла глаза, и взгляд тотчас уперся в тела ползунов, сплющенных ударом о землю. Даника заставила себя обернуться и посмотреть вверх, на скалу, вспомнила об ужасном драконе и о том, что должна предупредить тех, кто мог бы помочь ей уничтожить чудовище.

Движимая материнским инстинктом, она обратила взор к югу, в сторону Кэррадуна, куда ушли ее дети, и куда она отчаянно стремилась. Но потом сосредоточилась, пытаясь сориентироваться на местности относительно северной дороги, ведущей к Храму Парящего Духа.

Вскоре Даника поняла, что ей не придется пересекать каменистую гряду, чтобы выйти на эту дорогу, и удовлетворенно кивнула. Теперь она совершенно точно представляла, где находится — в нескольких милях от храма, — и упрямо зашагала вперед, хотя ноги грозили подогнуться в любой момент.

Спустя некоторое время Даника остановилась, опираясь на палку, борясь с непрекращающейся болью и со страхом глядя на ведущую к дому дорогу. Она была гораздо круче, чем путь, ведущий к Кэррадуну, и в голову закралась мысль продолжить путь к портовому городу, а потом воспользоваться более удобными тропами.

Едва задумавшись над этими смехотворными оправданиями, Даника не могла удержаться от улыбки. На такой маршрут уйдет больше суток, а у Кэддерли и остальных людей совсем нет времени.

На дорогу она вышла вскоре после полудня, но силы таяли с каждым шагом, а разорванная одежда уже прилипла к вспотевшему телу. Даника снова посмотрела на юго-восток, где стоял невидимый отсюда Кэррадун, снова подумала о своих детях. Но, закрыв глаза, повернула на юг. Ради них она должна преодолеть этот путь.

Она вспомнила, что около четверти мили дорога идет прямо, а потом начинается тяжелый подъем к горам Снежные Хлопья. Она должна преодолеть подъем. Это не просто желание, это ее долг. Кэддерли должен знать.

И Даника решила идти всю ночь, чтобы рассказать ему о драконе. Она медленно шагала вперед, волоча одну ногу и тяжело опираясь правой рукой на палку, тогда как левая рука бессильно повисла вдоль тела. Каждое движение отдавалось болью в плече, и Данике пришлось остановиться, чтобы оторвать от блузки еще один лоскут и соорудить повязку.

Решительно вздохнув, она продолжила путь, теперь немного быстрее, но сил оставалось совсем немного.

Она потеряла счет времени, но заметила, что тени стали длиннее, когда сзади донесся звук, — ее догонял то ли всадник, то ли повозка. Даника свернула в сторону и упала позади кустов, а потом еще и проползла немного, чтобы видеть дорогу. Пытаясь не застонать от боли, она прикусила губу, но, когда неожиданные странники показались из-за деревьев, от удивления она совершенно забыла обо всем.

Сначала она увидела лошадь — похожее на скелет существо, из-под копыт которого вылетали язычки пламени, а из ноздрей вырывался дым. Это, без сомнения, был адский скакун, а когда Даника увидела возницу, вернее, его широкополую шляпу и эбеновую кожу, она вспомнила его.

— Джарлакс? — прошептала она.

Что еще более удивительно, рядом с ним сидел другой темный эльф, которого Даника тоже хорошо знала.

Тот факт, что Джарлакс ехал в одной повозке с Дзиртом До’Урденом, совершенно выбил ее из колеи. Как это могло быть?

И что это могло означать для нее и для Кэддерли?

Повозка подъехала ближе, и Даника различила еще две головы, очевидно принадлежащие дворфам. Громкий визг привлек ее внимание, и она заметила третьего дворфа верхом на боевом вепре, который, похоже, мог пастись на просторах нижних уровней, вместе с черной лошадью, тащившей повозку.

Даника говорила себе, что этот эльф не может быть Дзиртом, что злодей Джарлакс, вероятно, был виновником несчастья, обрушившегося на Эрлказар. Она не может выйти к ним, повторяла Даника, пока повозка приближалась к ее укрытию.

Но когда повозка остановилась футах в десяти и адский конь зафыркал, выбрасывая из ноздрей пламя, и забил копытами, Даника осознала, что у нее нет выбора, и, несмотря на все свои опасения, поднялась на колени и позвала на помощь.

— Леди Даника! — воскликнули одновременно Джарлакс и Дзирт.

Двое дроу соскочили с повозки, подбежали к Данике и встали с двух сторон на колени. Общими усилиями они осторожно подняли женщину и озабоченно переглянулись, недоумевая, кто мог так сильно покалечить столь искусного воина-монаха.

— Что там случилось, эльф? — спросил один из дворфов, спрыгнув через задний борт повозки. — Это подруга Кэддерли?

— Леди Даника, — объяснил Дзирт.

— Вы должны… — выдохнула женщина. — Вы должны отвезти меня к Кэддерли. Надо предупредить его…

Она замолчала, потеряв сознание.

— Мы отвезем, — пообещал Дзирт. — А теперь отдохни.

Дзирт взглянул на Джарлакса, не в силах скрыть самых мрачных опасений. Он не был уверен, что Даника переживет эту поездку.

— У меня есть снадобья, — сказал Джарлакс, впрочем, не так уверенно, как того хотелось бы Дзирту.

Кроме того, кто мог предугадать, какого действия можно ожидать от зелья в то время, когда магия стала непредсказуемой?

Они как можно удобнее уложили Данику на заднее сиденье повозки, рядом с Кэтти-бри, абсолютно безучастной ко всему, что творилось вокруг. Джарлакс остался с раненой женщиной и вливал ей в рот свои снадобья, а Бренор изо всех сил погонял адского скакуна. Дзирт и Пуэнт побежали рядом с повозкой, опасаясь, что существо, от которого пострадала Даника, могло быть где-то неподалеку. Атрогейт на своем вепре по приказу Джарлакса тоже держался поблизости, впереди лошади.

— Подъем становится круче, — вскоре предупредил Бренор. — Твоему коню это не нравится.

— Мулы уже достаточно отдыхали, — сказал Джарлакс. — Проедем, сколько сможем, а потом запряжем их.

— К тому времени настанет ночь.