Страница 22 из 87
Марина даже обрадовалась, когда он на телефонный звонок отвлёкся. Без лишних раздумий через ещё несколько сумок перешагнул и ушёл на кухню, остановился у окна и руку в карман джинсов сунул. Осанка такая горделивая, наклон головы деловитый, тон суховатый и с нотками превосходства. Он реально отдавал кому-то приказы по телефону. Затем мобильный от уха отвёл и набрал другой номер.
Марина с Тамарой за угол заглядывать перестали, переглянулись между собой. Подруга головой покачала.
- Прямо внутри что-то… - начала она, а Марина за неё закончила:
- Дрожит.
Тома посмотрела удивлённо.
- Я хотела сказать, зашевелилось. А у тебя с какой стати задрожало? – Она подозрительно прищурилась, правда, глаза смеялись, и Марина поторопилась от неё отмахнуться. Ушла проверить, как дети справляются.
С вещами трое грузчиков справились быстро. Марина оглянуться не успела, а всё вокруг уже опустело, и теперь осталось только самим спуститься, где в машине их Михал Михалыч ожидал, совершенно не подгоняя. Грузовик с вещами уже уехал по новому адресу, а Марина по квартире ходила, проверяя, не забыли ли они чего. Она вряд ли сюда вернётся. Из кухни слышался голос Грановича, он до сих пор говорил по телефону, поражая своим рвением к работе. Проблемы какие-то решал, и даже грозился лично приехать. Таким тоном это сказал, что Марине поневоле жалко стало того человека, которому он это говорил. Она бы на его месте, сбежала, пока не поздно. Марина иногда на кухню заглядывала, с опаской на зама отца косилась, и жалела, что Тома на работу уже убежала, с ней было не так страшно, а наедине (дети не в счёт) с этим мужчиной она нервничала. А Гранович у окна стоял, на лице недовольное выражение, словно это его по телефону кто-то доставал, а не он приказы отдавал, и, кажется, забыл, что им ехать надо. А Марина по квартире ходила, ходила, и ждала, когда он закончит важные разговоры, перебивать его стеснялась.
- Дед тоже так работает? – шёпотом спросил у неё Антон. – По телефону ругается? – усмехнулся он.
Марина на сына посмотрела.
- Он ругался?
- Один раз.
Марина беспомощно развела руками.
- Я не знаю… В том смысле, как дедушка работает. – Оглянулась вокруг. – А где Эля?
- Да здесь где-то.
- Застёгивай куртку и иди вниз, мы спускаемся, - сказала Марина и из детской вышла, позвала: - Эля, ты где?
Дочь нашлась в кухонном коридоре, стояла, по-прежнему прижимая к себе медведя, голову закинула и, открыв рот на Грановича смотрела. Тот вряд ли её замечал, так низко его взгляд не опускался, а вот Эля с него глаз не сводила, словно, нечто удивительное увидела. Марина перед дочкой на корточки присела, едва ощутимо встряхнула её.
- Эля. – Дочка перевела на неё взгляд. – Нельзя смотреть на людей открыв рот, - шепнула ей Марина.
- Но, мама…
Марина застегнула молнию на её куртке.
- Ты всё взяла? Иди с Антоном вниз, я тоже спускаюсь.
Эля пошла, правда, ещё раз на Грановича оглянулась, чуть не споткнулась при этом о край половика. Марина тоже на Дмитрия посмотрела, не понимая, что дочь так в нём поразило. Он, конечно, и её нервничать заставлял, но чтобы смотреть на него открыв рот?..
- Дмитрий Алексеевич.
Он телефон от уха отвёл, а когда на Марину оглянулся, непонимающе вздёрнул бровь.
- Мы уже собрались и уезжаем.
- Хорошо, - кивнул он.
Марина попыталась сдержать улыбку.
- Вы остаётесь?
Он оглядел маленькую кухню, и вдруг улыбнулся.
- Нет. – Телефон выключил и в карман сунул. И вдруг принялся оправдываться: - Открытие нового магазина, это всегда жуткая суматоха и куча проблем. Которые за горло берут, особенно в первые два-три месяца. Отключаюсь иногда.
Марина кивнула, а сама украдкой кинула на него заинтересованный взгляд. Он её вперёд пропустил, а Марина у двери всё равно остановилась и глубоко вздохнула, оглядываясь. В этот момент было совсем не важно, что он о ней подумает. И Дмитрий ничего не говорил, правда, глаз с неё не сводил, потом протянул ей сползший шарф.
- Спасибо, – пробормотала Марина. В последний раз к зеркалу подошла, перед которым одевалась целых десять лет каждый день, медленно обмотала длинный шарф вокруг шеи и понимала, что намеренно медлит: ей очень страшно выйти за дверь. Это её дом, которого больше нет, и она никогда сюда не вернётся. А как дальше будет – хуже или лучше, ведь никто не знает, никто не поручится.
- И много вы… уже магазинов открыли? – спросила она, когда они с Грановичем по лестнице спускались. Ей необходимо было на что-то отвлечься, иначе непременно заплачет.
- Это третий.
- А всего сколько?
- Пять. Гипермаркетов пять, есть ещё супермаркеты, кафе, пара кинотеатров, ресторан в Питере. Несколько фабрик, кое-что из товаров сами производим.
Марина с шага сбилась, остановилась и только смотрела на него. Гранович на неё обернулся.
- Что? Ваш отец – обеспеченный человек.
- Обеспеченный?
- А разве нет?
- Я всегда думала, что обеспеченные люди, это когда две машины на семью, трёхкомнатная квартира и дача… не очень далеко от города.
Дима усмехнулся и остановился у подъездной двери, дожидаясь, когда Марина спустится.
- Да? Значит, у нас несколько разные понятия об обеспеченности.
- А вы, Дмитрий Алексеевич, тоже… обеспеченный человек?
Он дверь перед ней распахнул и вперёд пропустил.
- Не настолько.
Вот зачем спросила? Какое ей дело?
Дети уже сидели в машине, устроились на заднем сидении, Марина к ним села, а Гранович на переднее сидение.
- Домой, Дмитрий Алексеевич? – спросил водитель, а тот кивнул.
Марина почувствовала, как Эля к её боку прижалась, глаза опустила, и увидела, как дочь снова открыв рот на Дмитрия смотрит.
- Эля, - одёрнула она её, а Гранович услышал и обернулся. На детей посмотрел, только как-то настороженно, словно оценить степень опасности пытался. И если Антону по взрослому руку протянул, то на Элю поглядывал с опаской. А та ещё так на него смотрела, глаза вытаращила, а потом лицом Марине в бок уткнулась. Той так неудобно за неё стало. Она Грановичу улыбнулась, а дочь по голове погладила. И только на Антона предостерегающий взгляд кинула, когда тот от смеха фыркнул.
Дмитрий на сидении развернулся, минуту молчал, раздумывая о чём-то, наверное, о том – подыскивать ему квартиру уже сейчас или повременить. А потом сказал:
- Мы с Николаем Викторовичем сегодня разговаривали утром, вернётся он не раньше следующей недели, просил, помочь вам устроиться. Марина, вы знаете, где его дом находится?
- Да, он говорил. Совсем рядом, в Суромне.
- Точнее, рядом. В новом посёлке.
- Ну да, - повторила за ним Марина, - в новом посёлке.
- Этот же район, автобусная остановка совсем рядом. Но Михалыч в вашем полном распоряжении.
Марина сглотнула.
- Ну что вы, это ни к чему. Моя работа совсем рядом, пешком минут пятнадцать. А Антон и на автобусе прекрасно доедет до школы.
- Ну, мам, - начал тот, а она строго посмотрела.
- На автобусе, Антон.
Михалыч на месте водителя не удержался и усмехнулся, на Грановича глянул, но тот в окриках Марины не разбирался, и хранил хмурое молчание.
Когда они подъехали к дому, из машины вышли, Марина остановилась, дом разглядывая. Если честно, такого она не ожидала, отец говорил, что дом не слишком большой, правда, в два этажа, но это просто дом, ничего особенного. И выбрал он его в первую очередь потому, что от «Стэлса» недалеко, Марина уже знала, что и он, и Гранович, туда по первому требованию летят. Квартиры подходящей поблизости не нашлось, район был хоть и большой, но спальный, никаких элитных домов с просторными квартирами, а тут отдельный коттедж, можно сказать, что природа. Хоть и ближайший, но пригород. Посёлок Суромна в полутора километрах отсюда, а этот новый посёлок, даже без названия, устроился в низинке, за берёзовой рощей, у небольшого, но живописного озера. Марина прекрасно помнила это место, когда сама ещё в школе училась, их не раз сюда водили как бы в поход, на целый день, и учителя утверждали, что здесь заповедная зона. Правда, ни одного животного Марина здесь никогда не видела, разве что белку однажды, и ежа. А теперь и этих не найдёшь, кругом дома за заборами, даже въезд для посторонних закрыт, шлагбаум есть и охрана в будке. А в двадцати метрах от домика охраны – автобусная остановка, Марина специально внимание обратила.