Страница 67 из 106
Глядя на застывшего в гротескной позе и возмущенно пилькающего глазами аборигена, Женя облегченно вздохнул – здесь, главное, по запарке, не переборщить. Он обошел вокруг воина и понял, что это довольно молодой парень, только слишком разукрашенный. Подошедшая Сашенька с любопытством всматривалась в устрашающую раскраску и осторожно коснулась размалеванной груди пальчиком. От этого прикосновения эпическая фигура начала медленно заваливаться назад. Женька только успел подхватить свое магическое творение и осторожно опустил его на землю.
- Пойдем в деревню. И будьте настороже, – командир маленького отряда продолжил свой путь по тропинке, осторожно оглядываясь по сторонам.
Не доходя буквально несколько метров до первых хижин, они неожиданно наткнулись на выскочившего откуда-то сбоку мальчишку. Женя украдкой показал Сашам, чтобы они притормозили, а сам полез в карман за леденцами, которые не успел сжевать по дороге. Больше всего его сейчас беспокоило, видел ли мальчишка в своей жизни конфеты?
Однозначно видел. Причем давно, так что успел соскучиться. Женька никогда не занимался внушением, но тут почувствовал себя настоящим гипнотизером. Взгляд парнишки так и прирос к его руке. А новоявленный конфетный экстрасенз уже лелеял дальнейшие коварные планы по расположению обитателей деревни. Он решил обратиться к неслабому сказительскому опыту Яна и пошел по логическому пути: путь к сердцам родителей идет через детей, а путь к сердцам детей идет через сказки. Но первый и самый эффективный крючок – это леденец, карамель, ну или еще какая-нибудь сладость.
- Привет! Как дела? – Женька уселся на пенек у тропинки, продолжая держать сладкую приманку в поле зрения малыша.
- Это конфета? – недоверчиво спросил малыш, глотая слюну и игнорируя приветствие гостя. Женька не обиделся. Он понимал, что такие мелочи, как пустое сотрясение воздуха всякими приветствиями, не могли пойти ни в какое сравнение с возможностью завладеть такой конфетищей.
- Конечно! – ответил он уверенно и тут же приврал. – Я их специально для детей ношу. Попробуй – если понравится, я тебе и вторую дам.
Малыш недоверчиво потоптался, потер грязными руками об одежонку и, наконец решившись, подошел пару шагов, чтобы схватить леденец.
- Ты хоть фантик не съешь! – рассмеялся Женя, видя, что малыш запихивает ее в рот, не разворачивая. И, пока маленький собеседник, деловито насупившись, дегустировал сладкий продукт, Женька вел свою дипломатическую работу дальше. – Смотри, вот второй леденец. Его получишь, когда соберешь сюда своих друзей. Я хочу вам сказку рассказать. Любишь сказки-то?
- А кто их не любит? Сейчас всех позову, – серьезно ответил мальчишка и настороженно добавил. – А с конфетой не обманешь?
- Не обману! – усмехнулся Женька. – Хотел бы, сто раз бы уже успел обмануть.
Такого поручительства мальчишке явно хватило, и друзья увидели, как засверкали его босые пятки по тропинке. Тихонько стоявшие в стороне Саши подошли к Жене и уселись рядом на поваленном дереве.
- Как это у тебя так ловко с детьми получается? – спросила Сашенька.
- Спасибо Яну за большую практику, – улыбнулся Женька. – Нет ничего вернее, чем налаживать дипломатические отношения, начиная с детей. Надеюсь, что через часик деревня без кровопролития и большого обмана будет нашей.
И действительно, спустя не такое уж и долгое время, тропинка превратилась в сцену ораторского искусства, окруженную немалым собранием маленьких слушателей. Что больше всего радовало рассказчика, к группе детишек присоединялись и мамаши, видимо спохватившиеся отсутствующих малышей. Даже ранее обездвиженный, и еще раньше разукрашенный охранник мирно присоединился к слушателям спустя полчаса. Саши, тоже, забыв обо всем, внимательно слушали, чем кончится волшебная история про страшного и мудрого дракона, украденную принцессу и отважного, но бедного принца.
- Вот, что делает отсутствие телевизора! – закончил свое повествование Женька, совсем затомившись работать языком. – Извините, я все-таки устал с дороги и надеюсь на ваше гостеприимство.
Мамаши засуетились, вспомнив про все свои брошенные дела, и вместе с детворой потащили гостей в деревню. Там несколько медяков сделали свое дело, и у гостей на ночь был свой небольшой домик, правда больше смахивающий на дощатый настил на сваях, чем на приличное жилье, но при теплой погоде путешественникам и не требовалось ничего больше. Женя все никак не мог понять, состоит ли население поселка только из «рожденных» или из «пришедших» тоже. Пожалуй, второе было вернее. Саши тоже склонялись к такому мнению.
Одно было ясно – уровень жизни был очень низким. Никаких государственных структур, служб или коммуникаций не наблюдалось. Даже роль дороги выполняла река. Люди кормились рыбалкой, охотой и собирательством, и опустились бы до дикого состояния, если бы не одна статья экспорта, которая поддерживала все лесное сообщество. Этой статьей оказалась та горькая травка, которую с понтом зажевал недавно Женька. Она оказалась не только горькой на вкус, но и неплохим куревом при правильном высушивании. Вот эту траву и вывозили отсюда по реке торговцы.
Обрадованные щедрым, и разговорчивым гостям, жители собирались к вечеру устроить всеобщую гулянку, и Женя, удостоверившись в безопасности ребят и прикинув, что до заката еще часа три, все-таки решил слетать на разведку, пока Саши «затвердевают» сидя в деревенском реале. Поскольку компаньоны не возражали, он, не затягивая дела, понесся со всей возможной скоростью вокруг горы.
В самом деле, на другой стороне, недалеко от реки он увидел поля и луга, что говорило о некоторой сельскохозяйственной активности. А у самого берега обнаружилось и приличное для этого лесного края поселение, состоящее в основном из деревянных построек, но более добротных, чем в деревне, в которой остались Саши. Даже была улица с небольшой центральной площадью и большим домом на ней, в котором, наверно, и надо было искать Лешего.
Женя не спешил проявляться посреди площади, а самым бесстыжим образом проник в предполагаемые апартаменты местного перворожденного мага и стал рыскать по этажам и комнатам. В одном, особо большом помещении, которое, если сильно прищуриться, можно было назвать залом, шло какое-то пиршество. Во главе стола сидел лохматый мужичина или дед, определить возраст которого было невозможно в силу полной залохмаченности его головы. Астральный шпион с восторгом рассматривал лицо, из которого были видны только глаза и кончик носа, все остальное представляло собой одну прическу, плавно переходящую в брови, бороду и усы или, вернее объединяясь с ними в единый волосяной покров.
Визитер до того залюбовался этой колоритной личностью, что неосторожно вывалился с изнанки прямо перед волосатым мужиком – хорошо еще, не на стол, за которым сидела ватага веселых, но несколько неопрятных людей. Правда, все равно, приземление, вернее приседание в объятия внушительной дамы нельзя было назвать удачной посадкой. Чтобы скрыть смущение, Женька воскликнул:
- Ух ты! Ну и борода! – и хлопнул в восхищении себя по коленям. Затем обернулся к странно наряженной даме, на коленках у которой он оказался, и смущенно произнес. – Миль пардон, мадам! Неудачное посадка, понимаете ли.
- Ты кто таков? – строго спросил Женьку волосатый старик (или не старик). В его голосе смешалась оторопь с возмущением.
- Я? – переспросил Женя, на ходу придумывая версию поубедительнее. – А Вы, благородный старец, не Леший случайно будете?
- Какой я тебе старец! Да как ты с самим Лешим разговариваешь? – возмутилась борода с бровями.
- Простите, не разглядел, – Женя, наконец, сообразил, кем ему назваться. – И еще раз простите, что не представился сразу. Я душа маленькая, по служебному делу, с инспекцией…
- Какой еще такой иншпекчией? – с трудом проговорил явно незнакомое ему слово Леший.
- Ну, с проверкой. Оттуда! – Женька ткнул пальцем в потолок.
- Откуда оттуда? Там только крыша, - не понимал мохнатый руководитель застолья.