Страница 47 из 106
Его бесило это участие. Будто он какой-нибудь больной или инвалид. Как она не понимает, что, глядя на него, как учительница на первоклассника, она унижает его достоинство? Но бросаться такими божественными подарками он себе не позволит. Он сосредоточился и представил картинку, похожую на черную поверхность Земли, усеянную лей-линиями. И зеркало послушалось. Только картина, представшая в нем, была совсем другой. Никакой поверхности не было. Вместо этого он увидел восхитительную систему ажурных ветвей, веером расходящихся по темноте, в которой где-то на первом уровне жил недавно сотворенный мир.
Он, онемев, долгое время всматривался в картину, развернувшуюся перед его глазами. Потом вгляделся в одну большую ветвь, и та стала приближаться. В конце концов, он как бы нырнул внутрь ее, и зеркало вдруг показало горный массив, который он сам недавно «придумывал», посылая пожелания божеству снизу «наверх». Потом он перепрыгнул на другую, переливающуюся голубыми оттенками «веточку» и увидел знакомый ему горный поток, стремящийся со склонов скального массива. А вот дальше его постигла неудача. Перепрыгнув с ветви на ветвь в очередной раз, он наткнулся на плывущую перед глазами абракадабру.
- Прости, - послышался виноватый шепот, и он увидел, как картинка поменялась на нормальное видение – в зеркале был вид морского дна, усеянного кораллами. – Я не могу передать тебе те части языка, которые в распоряжении других, ведь и они не знают твоих «слов». Поэтому ты в сильном приближении не можешь войти в ветви мира, кодирующие их волшеры. Но в нормальном изображении они будут видны и тебе. А на общем плане сможешь наблюдать энергетическое состояние всех волшеров. К тому же, на всех землях, не входящих в волшеры ты сможешь рассматривать все, как и в своих собственных краях.
Виноватость в голосе больно резанула по его самолюбию. Это божество, которое моложе его на полсотни лет, смеет делить участки влияния для них, как ясли для несмышленых детишек! Но он снова сдержал себя. Его план близок к осуществлению, а это глупое божество напоследок дает ему артефакт, который, действительно, сделает его всемогущим!
- Ничего страшного! Все понятно. И без этого, твой подарок просто божественный! – лучезарно улыбаясь, ответил он девушке, внимательно заглядывающей в его глаза, будто боящейся найти там хоть каплю упрека. И он, почувствовав, что наступает наилучший момент нанести свой удар, вкрадчивым тоном предложил. – А не пора ли и вам подумать о себе?
- О чем это ты? – непонимающе вскинула брови молодая гостья.
- Ведь наш мир создан, чтобы астральные жители снова могли ощутить жизнь во всех красках, когда риск – это, действительно, риск, а цена жизни – это все, что ты помнишь и чем себя ощущаешь! Вы ведь этого хотели?
- Да, я, кажется, догадываюсь, о чем ты думаешь, – мечтательно вздохнув, сказала его гостья. – Это страшно и захватывающе одновременно.
- Я ничего не предлагаю, ведь мир ваш, и вам решать, что с ним делать. Просто мне так показалось…
- Ты прав, зачем бы мы создавали это чудо, если бы им нельзя было воспользоваться? Но на такой шаг надо решиться... Ладно, я уже, наверно, надоела тебе, пора и к своей половине спешить, а то, что он подумает?
- Да ладно, знаю же, что он все подслушивает. Пока, беги к нему, а то уже соскучилась!
- А ты не смейся! Это все равно, что без одной ноги ходить. Потому-то и страшно будет решиться на такое… - женщина махнула ему рукой и растаяла в воздухе, не слишком церемонясь с наведенной реальностью мира, чем еще раз заставила всколыхнуться омут зависти в душе ее собеседника.
Тем не менее, он чувствовал себя, как никогда, счастливым. Отравленное зерно падения божества посеяно в душу этой девицы, а в его руках оказался воистину волшебный инструмент. Если эта вещь позволит не только наблюдать, но и концентрировать действие его «слов» на видимые в зеркале объекты, то в мире не останется никого, способного противостоять его силе…
***
Спустя полгода с той памятной беседы зерно проросло - их милое божество объявило, что мир работает, как часы, и оно покинет их на небольшой срок…
Он хладнокровно выждал неделю и приступил ко второй части своего плана. К этому времени он основательно подготовился, изучая действие зеркала. На его удачу, доверчивое божество не озаботилось поставить туда никаких защит, и он мог адресовать действие своих «слов» на любые расстояния. Единственной преградой служила кодировка других компаньонов и конечно, неприступность сердца мира, находящегося в вершине пирамиды мира на третьем уровне астрала. Но для его целей сил у него хватало. А зеркало облегчило задачу до уровня детского сада.
То, что он намеревался сделать, не было известно никому из его коллег по созданию мира. Эта история началась много раньше. Когда-то вследствие не очень праведной жизни в реале, он очутился в одном из верхних миров Инферно. Тогда его сильно выручило чувство противоречия. Когда его, вместе с остальными обитателями начали притеснять дьявольские сущности, ему стало обидно, и он возглавил сопротивление угнетению, сражаясь за права душ и помогая, чем только мог, окружающим. И в результате очень быстро оказался вышвырнутым оттуда в свободный астрал.
Спустя многие годы болтания по астральным закоулкам, он, разочаровавшись в мягкости большинства миров, сам вернулся в инферно. Его индивидуализм не давал ему нигде прижиться. В конце концов, он понял, чего не хватало многим мирам – они были слишком слащавые, и у него появилась мечта создать реально жесткую систему, но он чувствовал, что без энергии инферно, это не получится. Тогда он и собрался навестить своих бывших угнетателей, и в этом ему опять помогли его упрямство и бесшабашная смелость.
Он с ходу занырнул в черно-багровый занавес пирамиды и представил себе мир, в котором давным-давно отбывал исправительный срок, но попасть в «родные» пенаты не смог. Инферно благоразумно огораживалось от остального астрала, не пуская внутрь слишком много душевного или ангельского позитива, как и не растрачивая попусту негатив. В общем он оказался в каком-то предбаннике неизвестно какой конторы. К счастью, оказался не один – в углу сидело странное создание, смахивающее на человека, но явно содержащее в себе что-то от свиньи. Этакий уродливый гибрид. Хотя ничего удивительного в этом не было: инфернальные ангельские сущности никогда не заботились о своем внешнем виде, даже не пытаясь походить на людей.
- Чего приперся? Или мало тебе уже всыпали – еще захотел? – хрюкнуло своим волосатым пятаком существо.
- Я по делу, а не с тобой трепаться! Свяжи-ка лучше меня с Легаром – он-то меня должен помнить.
- А еще чего не хочешь? Чтобы каждый засранец верховных ангелов инферно вызывал, когда вздумается?
- Кончай болтать, не то я тебя сейчас от всей души любить начну! – он пошел с раскрытыми объятиями по направлению к свино-человеку, при этом, широко улыбаясь.
Кажется, ему удалось вызвать у себя сочувствие и приязнь к несчастной свинке, так как существо, жалобно прихрюкнов, испарилось из комнаты, и на месте его появился тот, кого он ожидал здесь встретить – Легар, один из высших надсмотрщиков преисподней.
- Что ж ты так «хорошо» поступаешь с нашим младшим персоналом? – раздался то ли смех, то ли рык, испускаемый большущим, под два с половиной метра, совершенно голым, страшно волосатым мужиком, бесстыдно выставляющим вперед полуметровый фаллос.
- Брось ты эти штучки! Что я тебе, школьница какая? Я по делу пришел, а тут свинья хрюкает. Ну, пришлось хрюшку пожалеть.
- Ох, и хитер! Как в былые времена, мелких чертей на раз раскручиваешь, – рассмеялся уже нормальным голосом Легар, тут же уменьшаясь до обычных размеров и «одеваясь» в приличный костюм. Внимательно «присмотревшись», дьявол продолжил. – Ну и какое у тебя дело может быть к нам? Больно аура у тебя легкая – не к нашему департаменту. Не боишься крылышки-то подпачкать?
- Не боюсь, – и незваный гость выложил перед дьяволом свою идею: создать мир, в котором бы воплотилась беспощадная реальность, даже более жесткая по отношению к душам, чем на Земле, так как подразумевала бы использование колдовства. Но для претворения плана в жизнь нужна энергия инферно, без нее мир будет слишком добреньким.