Страница 22 из 106
- Знаете, смерть – это хорошее средство, чтобы избавиться от дурных привычек! – перевел он все в шутку и ограничился виски местного изготовления.
Хозяин исподволь намекнул, что при перерождении ничего не остается, даже внешний вид меняется, на что Ян рассмеялся:
- Я бы и испугался при виде своего нового отражения, но никак не могу припомнить старого, вот в чем проблема!
- Ну, это ничего. Главное, что остались воспоминания о прошлой жизни, - и собеседник перешел к животрепещущим вопросам. - Как Вам понравилось здешнее общество? А может, вы что-то помните о нем из своего прошлого?
- Надо признаться, ничего особенного не припоминаю, и чувствую, что в тонкостях местной политики еще долго придется разбираться, - признался гость.
- Я Вас и пригласил, уважаемый Орин, для того чтобы помочь кое в чем разобраться.
- Буду премного благодарен! – воскликнул Ян и навострил уши. Сейчас он мог получить ценнейшую информацию, проливающую свет на многие темные стороны здешней жизни.
- Я не последний человек в волшере, но не наделенный знанием многих «слов», вследствие чего не могу претендовать на звание мага и поэтому ношу простое имя Степан, каким наделил меня зиндан, а не выдуманное, как у наших волшебников. Но могу похвастать, что вся разрешительная система людей, транспорта и товаров находиться в моей епархии.
- Значит, тогда мне точно к Вам и нужно! – рассмеялся Ян и рассказал недавнюю неразбериху с отсутствием у них документов.
Хозяин снисходительно улыбнулся и буркнул:
- Ну, что тут поделаешь! Маги витают в небесах, и где уж им до бренных бумажек. Минутку! – он встал и вышел из комнаты. Вернувшись, действительно, спустя какую-то минуту, он подал гостю небольшой свиток с золоченой кисточкой и свинцовой печатью. Тот осторожно раскрыл красивую, украшенную гербовой вязью бумагу, на которой было написано всего несколько слов: «Беспрепятственно пускать подателя сего документа, куда бы он ни попросил» и красивая надпись «Волшер Изанры».
- Но это же знак безграничного доверия? – удивленно спросил Ян. О такой бумаге он не мог и мечтать, планируя свой побег.
- Ну, не такого уж и безграничного, - усмехнулся собеседник. – В частные дома или особые департаменты все равно не пустят. Но Вы правы: примите это, как знак уважения и залога дружеских отношений. С этим документом будете уверенней чувствовать себя на улице. А теперь хотел бы объяснить, кое-что… - и они вернулись к так интересовавшей Яна теме разговора. – Понимаете, наше общество извращено тем, что у нас, «пришедших» нет детей. С одной стороны это может показаться и плюсом – все появляются здесь на равных условиях и никого не протежируют мамочки и папочки. Но, на самом деле, получается еще хуже – когда нет династий, нет родственных связей, каждый сражается, как волк, только за себя. Здесь идет постоянная беспринципная и беспощадная война. Маги – это те, кому повезло ухватить кусок пожирней – например, найти и расшифровать книгу «слов». Они держаться вместе против всех и постоянно следят, не подставится ли какой коллега под удар. А мы, кому повезло чуть меньше, пытаемся найти свою волшебную книгу или хотя бы одно, но очень сильное «слово». А потом, добившись всего, мы прикладываем все усилия, чтобы потратить оставшееся время, деньги и власть для удовлетворения своих прихотей. Ведь после нас, хоть трава не расти! Где снова мы появимся на свет – никто и никогда не мог предугадать. На моем веку, Ваш случай первый, когда маг оказался снова в том же волшере.
- Интересно, а зачем же нам обещали дать «слова» помогающие в профессии? – удивился Ян. – Это же усиливает нас и ослабляет магов!
- Так только так кажется. На самом деле, эти «слова» только еще больше поработят вас. Ведь «слово» «слову» рознь! И сотня «слов», помогающая варить железо, делать стекло или изготавливать ткани, не заменит одного, боевого или подавляющего волю людей. А владение таким профессиональным «словом» закабалит вас до скончания века получше любых цепей, так как ничего другого вы уже не сможете хорошо делать. Вот и выйдет из вас какой-нибудь пекарь высшей категории. Раздавать эти слова правящим магам очень выгодно. Ведь волшер не так уж и велик, и свое производство хороших изделий почти невозможно без волшебства. А надо еще чем-то торговать с соседями и быть сильными, чтобы отражать возможные нападения. Для этого и раздаются такие слова. Это я Вам, как профессионал доложу.
- Да, приятно поговорить с умным человеком, - усмехнулся гость. – Кажется, за одну короткую беседу я стал раза в два более осведомленнее о положении вещей, чем за несколько дней до этого. Но, как это все, по-вашему, может отразиться на моей судьбе?
- Вы, дорогой Орин, появившись здесь, становитесь мишенью для всех. Все хотят заполучить Вашу книгу «слов», обманув или стараясь привлечь Вас в союзники. Не верьте никому. Даже мне. Не буду скрывать, завладеть Вашей книгой – это предел моих мечтаний, но я реалист, и мне достаточно того, что Вы запомните мои слова и, когда обретете былое могущество, то не забудете мою откровенность.
- А если мне не повезет?
- Ну, если Вам не повезет, то не о чем и говорить. Скорее всего, тогда вы снова начнете все с зиндана… только уже неизвестно где.
Затем, они перешли в гостиную и предались пустой болтовне вместе с хозяином и его супругой. Почувствовав, что дело дошло до десертов, Ян посчитал, что для вежливости уже достаточно, и засобирался «домой». Уже в дверях, он пожал руку хозяину и с чувством сказал:
- Спасибо за Вашу помощь и откровенность. Если выпадет случай, попытаюсь отплатить Вам тем же.
- На том и держимся! Если вовремя соломки не подстелить, все кости переломать можно, – немного картинно рассмеялся хозяин, на чем они и расстались, чтобы больше уже никогда не встретиться…
***
На следующий день ученики снова пришли к учителю, думая продолжить упражнения в каких-нибудь ремеслах. Ян озабоченно посматривал на нервничающую Сашу. Его тоже беспокоило, что там еще найдут в библиотеке о ней, вернее ее предшественнице. Заметив немного увиливающий взгляд учителя, Ян понял, что ничего радостного не предвидится. Мужчина поприветствовал их с напускным весельем и на немой вопрос Сашеньки отмахнулся с деланно беззаботным видом:
- Ой, Сашенька, мне стыдно признаться, но ничего интересного в библиотеке не нашлось. Только общие сведения, которые я вам и сообщил. Ваша предшественница, ну или Вы (не знаю, как это будет лучше сказать) жила около шестисот-пятисот лет тому назад в нашем волшере и написала много прекрасных картин, однако эта, единственная, сохранившаяся и официально известная. О картинах в частных домах, естественно, никаких сведений. Знаете, войны и мелкие междоусобицы не способствуют сохранению шедевров… - вздохнул учитель. – А на счет ее частной жизни можно сказать только, что жила она одна и не очень долго.
Сашенька молчала, обдумывая, что сказал учитель, и поэтому тот сразу перешел к делу, несколько их удивив, так как предложил пройти во двор академии. Войдя в какое-то боковое крыло, он остановился и показал друзьям на целый ряд различных колющих, режущих, рубящих и просто разбивающих человека инструментов или, правильнее сказать, орудий. Учитель предложил:
- Здесь то же самое, как и с музыкальными инструментами, только теперь просьба не испортить себя. Хоть оружие и учебное, но пораниться им все же несложно. Да, кстати, вот идет и человек, который управляется со всем этим арсеналом. Если почувствуете, что можете что-то изобразить, выходите на двор и пытайтесь провести спарринг с моим помощником. Я не предлагаю этот тест Саше, но и не запрещаю попробовать, если она пожелает.
Саша не стала даже подходить к стенду с оружием, а вот Ян с Алексом начали внимательно рассматривать и примериваться к разным железякам. Наконец старший зиндановец, взяв в руки легкий, но длинный меч, взмахнул им пару раз и почувствовал внутри себя уверенный прилив сил. Кивнув учителю, он подхватил второй и, дав его партнеру по спаррингу, вышел во двор. Сначала он осторожно опробовал несколько движений и потом «отпустил тормоза». Через несколько секунд меч соперника валялся в песке. Тот, не понимая, что произошло, подобрал оружие, и они снова сошлись с тем же результатом. Сколько не пытался противник нападать на Яна, тот постоянно выбивал меч у него из рук.