Пограничник

Мафусаил, пряча глаза, извинился и сказал, что присутствие гостя настолько ценно, что он вынужден пренебречь правилами гостеприимства и пленить его. А взамен пообещал все блага, какие только были доступны аборигенам. Пленник не успел даже как следует возмутиться, как оказался со связанными руками и ногами в темном чуме посреди компании нескольких не очень одетых и умытых дам, которые принялись самым примитивным образом его успокаивать.

Что произошло дальше, никто не знал, а если и знал, то не спешил рассказывать. Влад только помнил, что у него от досады и раздражения помутилось в голове. С криком бешенства он вскочил и бросился из дикарского жилища, не разбирая дороги. Опомнился он только на опушке поляны.

Оглянувшись назад, он увидел разорванный пополам чум, и утрамбованную дорогу, ведущую прямо к нему. Причем, было видно, что мгновение назад на месте дороги росли кусты, лежала какая-то утварь и даже бегала собака, судя по хвосту и голове, оказавшимися по разные стороны колеи. Аборигены стояли невдалеке, но ожидать нападения с их стороны не приходилось. Скорее им самим нужна была срочная психологическая помощь – такой ужас был в их лицах.

- Куда идти?! – все еще сердясь, крикнул Восстановитель порядка, а теперь уже и беспорядка.

Народ проявил чудеса смекалки, прыснув врассыпную по шалашам. Но вождь, понимая нависшую над племенем угрозу, крикнул что-то двум дикарям, и те, трясясь от страха, все же подчинились. Буквально на полусогнутых ногах провожатые подошли к Владу и, показавая руками направление, быстро посеменили вперед. Оставалось только не отставать.

Немного не дойдя до ночного бивака, они наткнулись на Иезула, внимательно изучающего что-то на земле. Влад радостно окликнул инквизитора, и пока два монаха выясняли, чем это каждый из приятелей занимается по ночам, провожатых и след простыл. Таким образом, несмотря на ночные приключения, им удалось без большой задержки продолжить продвижение на север, хотя новичок не мог похвастать, что чувствовал себя отдохнувшим.

Оказалось, что пребывание в дружеском заключении у дикарей имело и некоторую пользу. Владу надоело умильно цивилизованное рассматривание нелепостей, и теперь он летел по дороге вслед за Иезулом, не обращая никакого внимания на странности, начинавшие все больше громоздиться по сторонам. А выскакивавшие на дорогу звери или, вернее, невероятные чудища, перед которыми даже Иезул пасовал, только разбегались от одного рассерженного взгляда землянина. Он буквально чувствовал, что по пятам следует куча ненормальных преследователей, и только его злость не дает тварям подступиться совсем близко.

Самым крутым оказался «медведеподобный» монстр, при виде которого инквизитор поднял коня на дыбы, пытаясь остановиться на полном скаку. Следовавший за ним Влад успел только взять левее и выскочил прямо перед огромной мохнатой тушей, размером с танк. Пасть этой «дичи» сверкала акульими зубами в несколько рядов.

Но пугаться было некогда – не разглядев препятствие из-за спины напарника сразу, теперь Влад, не останавливаясь, несся на монстра. В душе было только одно отчаянное чувство: ему не помешает какое-то замороченное чудо-юдо. Он лишь успел выхватить свою сабельку и крикнул что-то вроде: «Вот вам всем за Ксюшу!». Конь тоже сообразил, что перед ним нечто смертельно опасное, но сопротивляться отчаянному всаднику не мог.

Лже-медведь оставался на месте, то ли не успевая среагировать, то ли от испуга. Так что Влад со всего маху рубанул по огромной спине своим перочинным лезвием, уводя коня по касательной от лобового столкновения. Самое странное, что его сабля-ножичек вошла в бок огромного хищника словно в масло. Раздался потрясающий рев, и огромная туша с прыткостью зайца отскочила на обочину.

Следом по освободившемуся пути проследовал Иезул. Вернее он пулей проскочил вперед, тогда как Владу еще пришлось выруливать из кустарника, куда по инерции залетел его конь. Но опасности со стороны монстра больше ждать не приходилось за полным отсутствием такового поблизости.

После этого инцидента путники поменялись местами, и впереди погнал своего коня Влад. Это оказало положительное действие на продвижение. Больше на их пути никто не вылезал, как будто все странные обитатели не менее странной местности загодя чувствовали приближение рассерженного Восстановителя порядка. Так что, как Иезул ни смеялся над новым прозвищем напарника, но что-то в этом роде все-таки было.

За день они сделали две остановки в небольших поселениях, больше напоминающих укрепленные форты, со своими отсыпанными землей стенами в два-три метра высотой. Жители искренне радовались инквизиции, жалуясь на полувоенный образ жизни и засилье всяких монстров. На вопрос, почему они тогда живут в этих краях, путникам всегда звучал ответ: вольготно тут, и зверь, и птица всякая в изобилии, а с нечистью, главное, настороже быть.

Влад интересовался у местных, как часто их посещают пограничники. Его не покидала надежда заручиться помощью таинственного помощника для похода за барьер. В первой деревне хозяин корчмы скромно заметил, что захаживают и помогают, когда нечисть особо обнаглеет. А на второй стоянке, трактирщик почему-то недоверчиво посмотрел на Влада, словно гость пытался разыграть хозяина, и ответил:

- А вам-то пограничник зачем?

- Ну, чтобы за барьер сходить… - не стал увиливать Влад.

- А-а! – вдруг залебезил абориген. – Конечно, на пару-то веселей! Но нам, простым людям то неведомо. Знаете, ваш брат, то появится здесь, то опять отправится восвояси.

- Ну да! – воскликнул, посмеиваясь, Иезул. – На то мы и путешественники, чтобы то появляться, то исчезать.

Влад аж тряхнул головой, не понимая, о ком идет речь, но дальнейшие расспросы ни к чему толковому не привели. Хозяин продолжал напряженно улыбаться, и как будто побаивался посетителей. В конце концов, Иезул шепнул напарнику, чтобы тот не мучил трактирщика, поскольку похоже, информация о пограничниках оберегается страхом перед возможной немилостью этих вольных странников.

На последней стоянке удалось сменить лошадей, и остальное время они гнали чуть не в галоп, чтобы к ночи успеть до хутора, о котором рассказывал Иезул. Местность вокруг становилась все более заболоченной, и дорога петляла по холмам, выискивая сухие места, иногда все же становясь труднопроходимой и заставляя спешиваться всадников, чтобы провести лошадей под уздцы через грязь и воду.

В одной топи на них с болота стало наползать, что-то серое и вязкое, но стоило Владу заметить эту гадость и рассерженно лягнуть ее ногой, как поползновение прекратилось. Несмотря на трудности, они успели до темноты, завидев в сумерках желанный перекресток дорог и высокий частокол, окружающий большой холм с домом посередине.

- Ура! Сегодня заночуем как люди, – воскликнул Иезул и, соскочив с коня, забарабанил кулаками в тяжелые дубовые ворота.

Судя по прыти, ему явно не улыбалось остаться в этих краях на ночь среди леса. Однако им пришлось еще с пяток минут поволноваться, прислушиваясь к неясным звукам, доносящимся со двора, пока с той стороны не послышался недовольный бас:

- Кого несет в такую позень?

- Инквизиция! – горделиво воскликнул Иезул. – Два монаха.

- Куда следуете? – продолжил допрос человек, явно не собирающийся открывать первым встречным.

- На север.

- Туда инквизиция не заглядывает… .

- У нас особое дело. Впустите, пожалуйста! - уже паникуя, начал клянчить Иезул.

- Сейчас в округе неспокойно… - продолжал гундосить мужской бас из-за ворот.

- Открывай, тебе говорят! – вдруг рявкнул Влад, почувствовав, что этот мир окончательно достал его своими глупостями.

Самое странное, что после небольшой паузы за воротами что-то звякнуло, и створки медленно разошлись. За ними стоял огромный, мохнатый и бородатый мужичище, на чьем маловыразительном лице все-таки отчетливо проглядывало удивление. Собственно говоря, двухметровый хозяин смотрел не на путников, а на свои огромные ладони, словно они были не его или делали что-то сами по себе.