Пограничник

- Что? Инквизиция работает в разных мирах? – Влада потрясло такое откровение. – Неужели от монахов нигде спасенья нет?

- Не совсем так. Инквизиторы не одни здесь, я слышал, что так же работают и мусульмане с буддистами, только далеко отсюда по берегу.

- И что же мне теперь делать? – прикинулся несчастным гость.

Бородач долго смотрел на него и, наконец, сказал:

- Делай то, что тебе велели.

- Но откуда?..

- Нет. Успокойся – я не знаю твоей сверхзадачи. Просто у меня предчувствие, что ты хороший, настоящий человек. Так что остается только пожелать тебе удачи в деле. Но о своем происхождении лучше никому не говори, а то огребешь забот по полной программе.

Смотреть лодку совсем расхотелось. Николай, словно почувствовав настроение гостя, без слов повернул в дом и только на пороге сказал:

- Выспись хорошенько, завтра утром тебя ждет наш мир, и неизвестно, когда тебе удастся переночевать в домашних условиях в следующий раз.

Влад спешно двигался на своих двоих по направлению к местному центру цивилизации, подгоняемый единственным желанием: во что бы то ни стало добраться до Ксюши. Невидимый таймер был включен, а расстояние до цели было почти невозможным, по крайней мере для пешего. Поэтому во что бы то ни стало было нужно раздобыть транспорт, хоть колесный, хоть копытный, но как это сделать с медяками в комке было совершенно неясно.

Его «новую» одежду, если и нельзя было назвать рубищем с лаптями, то и c прежними костюмами сравнить было нельзя. За плечом висела почти пустая котомка с краюхой хлеба, несколькими медяками и «свидетельством о рождении» - писульке, накарябанной чуть ли не на бересте и скрепленной печатью Николая. По совету «повитуха» Влад спешил в княжескую канцелярию, где ему должны были выдать какую-то висюльку-удостоверение, что он человек.

«Странно как получается – и на «том свете» от бюрократов не отделаться!» - подумал Влад. Хотя, судя по объяснениям Николая, здесь определение, человек ты или нет – было не фигуральным выражением, а вопросом выживания. Поскольку всех «нечеловеков» пытались уничтожить монахи и власть.

По-пути Влад с легким любопытством разглядывал неказистый пейзаж, состоящий из выжженной солнцем пустоши, по которой были разбросаны запыленные кусты и деревья. Он уже почти додумался, что по занудности «этот» свет не лучше «того», как новая действительность начала проявлять себя с неожиданной стороны. Из ближайших кустов к нему вышла пара мужиков, вооруженных дубинкой и кистенем, при этом у «новорожденного» не возникло никаких сомнений в намерениях случайных прохожих.

«Однако веселенький мирок, - подумал Влад, готовясь к драке: первые же встречные оказались разбойниками!»

- Ты куда спешишь, мил человек? – ухмыляясь, погладил дубинку один из дяденек. – Не поделишься ли с нами своими пожитками?

- Нечем у меня делиться, - спокойно ответил Влад, встав на чуть расставленных и полусогнутых ногах. – Только в вашу местность заглянул, а тут, гляжу, такая теплая встреча!

- Делиться с ближними надо. Что в святом писании сказано? – напомнил другой умник.

- Так это ж с ближними, – усмехнулся в ответ Влад. – А вы, ой какие дальние от меня будете.

- Сейчас мы тебе покажем, какие мы близкие! – решительно замахнулся со всего плеча дубинкой один из дорожных оппонентов.

Неспешный, от всей души замах дубиной, позволил Владу не только оценить степень профессиональной подготовки нападающего, но и принять классические меры обороны. В результате, детина полетел вслед за своей дубиной через присевшего в подкате соперника. Наподдав первому драчуну ускорения полета в дорожную пыль, парень продолжил движение низом и с разворота смачно врезал ботинком второму умнику по лодыжке.

Голосистый дуэт из ругани и подвывания подтвердил, что «защищавшийся» все сделал правильно. Но расслабляться было рано – на помощь к неумелым разбойникам спешило подкрепление в виде странного типа, неспешно приковылявшего на дорогу все из тех же кустов. Дело осложняло то, что Влад, руководствуясь принципами гуманизма, не ставил задачи бить на полное поражение, и два первых участника столь интересной встречи могли в любой момент опять вступить в жаркую дискуссию.

Когда Влад оказался лицом к лицу с новым персонажем, ему стало не до шуток – третьего нападавшего можно было назвать человеком только с очень большой натяжкой. Это был отменный экземпляр для какой-нибудь кунсткамеры: полное отсутствие носа, рыбьи глаза и почти лысый череп с несколькими прядями длинных волос. Владу даже как-то сразу расхотелось пачкать руки о такого урода.

Но урод не стал брезговать общением со случайным путником и смело пошел в атаку. Его уверенность совершенно не сочеталась с неуклюжестью движений. Парень, все больше недоумевая, всматривался в это чудило, одновременно готовясь к бою. Однако дальше стало происходить что-то странное. Чем ближе ковылял к своей цели урод, тем менее решительным он становился. Наконец, когда Влад уже примерился нанести легкий удар, чтобы остановить это лысое чудище, оно само вдруг схватилось за то место, где у людей должно находиться лицо и завопило каким-то особо противным манером.

Совершенно сбитый с толку, «новорожденный» забыл об окружающих и продолжал рассматривать урода, находя все больше диспропорций в его кривых руках и ногах. Вывел его из задумчивого состояния топот копыт. Обернувшись, Влад заметил, что два разбойника драпают в кусты, унося в руках котомку, которая слетела в драке с плеча «новорожденного», а по дороге летит всадник в черном балахоне.

Понимая, что каратэ – не средство против копыт, пришлось отпрянуть в сторону, но оказалось, что целью всадника был вовсе не он, а это «чудо без перьев» слегка подвывающее в дорожной пыли. Чернорясый человек соскочил с коня и, выхватив короткий меч, упер его в грудь уроду, повалившемуся в дорожную пыль то ли от страха, то ли еще от чего.

- Именем инквизиции ты пленен до выяснения обстоятельств! – грозно выкрикнул церковный воин и приказал уроду вытянуть руки. Тот почти безмолвно подчинился, и монах ловко накинул веревочную петлю ему на запястья.

- Что вы намерены с ним делать? – осмелился спросить у инквизитора Влад.

- Скорее всего, сожжем на костре, но это покажет следствие, - невозмутимо ответил монах и спросил в свою очередь. – А ты кто такой будешь? И почему еще живой рядом с этой тварью?

- А что, я должен умереть? – удивился Влад, рассматривая чернобрового, чисто выбритого мужчину с орлиным носом и карими глазами. – Мне показалось, этот урод совсем слабак…

- Хм… слабак, говоришь, - произнес монах, подвязывая веревку к луке седла. – Ты новенький здесь? Не понимаешь, что эта тварь держала тех двух крестьян в своем подчинении? Или тебе повезло, и этот урод с какой-то дури ослаб, или… я ж тебя спросил: ты кто такой?

- Человек. «Новорожденный». Владом зовут.

- А-а! – понятливо кивнул монах. – Что, идешь за документом в город?

- Да.

- Странный ты… надо бы тебя проверить на человечность, да некогда – лучше этого урода срочно доставить, куда надо, пока он тут бед не натворил. Ладно, иди! И поосторожнее на дороге…

- Спасибо за совет, а кто вы такой сами-то будете?

- Странствующий монах инквизиции, Иезул, - крикнул уже с коня церковник, и припустил чуть не галопом по дороге.

Путник только с удивлением наблюдал, как урод вскочил и прытко побежал за всадником. Как-то это не вязалось с недавним ковылянием из кустов и валянием в дорожной пыли. Задумавшись, Влад пошел вслед необычной процессии. В его голове никак не укладывались странности, постоянно происходящие вокруг. Но с ними еще можно было смириться – мало ли, что может случиться в иллюзии этого мира, а вот пропажа сумки с документом, удостоверяющим его «человеческое рождение» могла сильно испортить жизнь. По крайней мере, идти без этой писульки в княжескую канцелярию смысла не было.

Он брел по пыльной дороге, не особо обращая внимания на редкие телеги, проезжавшие мимо. Его мысли продолжали биться в попытке осознать, что с ним произошло. Ведь, по сути, он ничего не мог понять с того самого момента, как повстречал незнакомца в полнейшей темноте. Даже не мог окончательно решить для себя, что с ним произошло: то ли он умер, то ли спит, и все вокруг какой-то до невозможности реальный сон. Может, просто раньше он не мог управлять своими действиями в сновидениях, а теперь научился? Ведь хвастают же некоторые, что владеют искусством осознанных снов.