Ангел во плоти

Мы прошли на просторную кухню и уселись за стол. Подошел «отец» и тут я совершил серьезный прокол. После того, как Федька поздоровался с ним за руку, я тоже протянул свою клешню. «Папа» усмехнулся, уставившись на протянутую руку и, хмыкнув, пожал ее.

- Чего это ты Жека, как после долгой разлуки, руки тянешь?

- А, это Федька меня с панталыку сбил, я что-то призадумался… - с самым беззаботным видом ответил я, и заработал одобрительную усмешку напарника по обману населения.

- Да у него голова пухнет от всяких проектов! – подхватил инициативу Федька, отводя родительское внимание от меня, но «мама» обеспокоилась моей «пухнущей» головой:

- Вот-вот, нет, чтобы девушками интересоваться, все всякие проблемы на работе себе выискивает! – как и положено родительнице, она подняла вопрос о моем бессемейном положении.

- Хорошо, постараюсь исправляться! – пообещал я и добавил. – Вот и Федя обещал помочь…

Это явно не понравилось маме, и я сообразил, что она наверняка наслышана о Федькиных дамских похождениях, а ведь любой матери хочется видеть своего сына женатым, да еще и внуков при этом лицезреть. Хорошо, мою реплику восприняли за плохую шутку, и дальше беседа пошла на лад. Однако опять ненадолго.

Мы так уютно сидели вчетвером на кухне, и я настолько расслабился, смотря на милую пару начинающих стареть людей, что сам не заметил, как принялся за свою пропаганду лучшей жизни прямо с «собственных родителей».

- Мам, пап, а вот как вы вместе столько лет живете? – хитро посмотрел я на них. – Мама хочет, чтобы я женился, а как мне такую девушку найти, чтобы столько же лет вместе можно было прожить?

«Мама» притихла на минутку и неуверенно ответила:

- Ты что-то Женя трудные вопросы задавать начал. Ну что тебе сказать? Сам же знаешь – не все и у нас гладко было.

- Было бы странно, если все было гладко – вы же не роботы какие, - прокомментировал я.

- А я вот что скажу, - как-то задумчиво хмыкнул отец. – Тут рецептов нет. Вот найдешь свою половину – самому все ясно станет. А не найдешь, будешь всю жизнь мыкаться. А еще хуже, если найдешь, но позволишь ей от тебя уйти или сам сбежишь.

- А как же узнать, кто моя половина? – мне, тысячелетнему ангелу, стало страшно интересно. Я понял, что слышу о том запредельном для меня опыте, ради которого я собственно и шел на Землю. Но в этот раз я так и не получил ответа.

- Я же сказал: сам поймешь… или не поймешь, - отец пожал плечами. – На это иногда вся жизнь уходит…

Тогда я со всей дури впал в раж проповедничества и разразился ангельской речью:

- Да, любовь – это божественное состояние, данное душам, чтобы они среди агрессии, боли и ненависти этого мира искали единственный верный путь к своему росту. Путь через взаимопонимание и сострадание. Как я счастлив, что вы нашли друг друга…

Я, «закатив глаза», отрывался по полной. Меня несло по волнам чтения дифирамбов великим чувствам, когда моего лба что-то коснулось. Открыв глаза, я увидел, что «мама», тревожно глядя, положила ладонь на мое чело, выкатившее чуть не до стола свой болтливый язык.

- Ты чего, сына? – удивилась она и, обернувшись к Федьке, спросила. – Он, часом, не заболел? Температуры вроде нет.

- Да нет, не должен, - осторожно ответил друг, с укоризной посматривая на меня.

- Может, ему врачу показаться? – не прекращала беспокоиться «мама». – Он сегодня какой-то странный.

- Может, влюбился? – нашел способ выкрутиться Федька.

- Неужели, сынок? – обрадовалась «мама», ты чего скрываешь?

- Не-е, мам, - если что, я сам сообщу, - было просто необходимо сматываться, пока меня не определили к психиатру, и я «спохватился». – Федь, мы же опаздываем! Мам, спасибо за чай. Это я так, сдуру болтал, - и все-таки не удержавшись, подмигнул «родителям» и добавил. – Но вы, все равно, молотки!

Захлебнув в Женькин рот остатки чая, я выпрыгнул из-за стола. Федька, понимая, что я балансирую на грани провала, подсуетился со всякими вежливостями, и мы быстренько ретировались в прихожую. Там опять возникла небольшая заминка – я еще раз чмокнул «маму» и махнул «отцу», не решившись жать руки. Вылетев из дверей, как пробки из шампанского, мы с облегчением вздохнули подъездными миазмами.

Федька хлопнул меня по плечу и сказал:

- Вот теперь я начинаю в тебя верить. Правда, «мама» чуть не отправила тебя к доктору, но все же не отправила!

- Федь, теперь ты просто обязан доверить мне руль. Я должен уметь водить! В астрале я на флаерах гонял – вашему Шумахеру не снилось! – под шумок, я за одними пирогами решил выморщить у друга и последнее послабление. Мой удар оказался точен. Друг безрассудно пошел у меня на поводу:

- Ладно, надо когда-то начинать. Двигаешься ты вроде без проблем, значит, реакции должны работать, - как бы уговаривая себя, пробормотал приятель, и хитро усмехнулся. – Права-то, небось, заранее прихватил?

- А как же? Мало ли что случится, - я продолжал давить. – Давай, я до дому тебя прокачу.

- Ох, давай, для начала, по маленьким улочкам… - Федька нехотя протянул ключи.

Да, что за день! Столько реальных переживаний! Я с некоторой дрожью в руках, принял вожделенные ключи и направился к водительскому месту. Минуты три ушло на осваивание в этом, несколько утловатом агрегате. Но вот я выжал сцепление и, включив первую скорость, медленно отъехал от поребрика.

Сначала все шло с небольшими погрешностями, как и положено новичку, правда, к своей чести, я заметил, что быстро «срастаюсь» с рефлексами Жениного тела и вскоре вполне уверенно зарулил по улицам. Правила движения, они и на луне, и в отраженном астрале одну и ту же логику имеют… или не имеют? Я все-таки, что-то нарушил, так как заметил, что Федька озабоченно ругается. Оказалось, что я слегка превысил скорость и повернул на стрелку, которая совсем даже не собиралась гореть. Я только огрызнулся, что только идиоты запрещают поворачивать направо, когда горит зеленый прямо, как сзади повисла ГАИшная машина, зло мигая мне, чтобы я остановился.

- Ну, нет! – я завелся и уже не слушал Федьку. Не признаваться же ему, что я прав с собой не взял! А так, два нарушения и отсутствие прав – какая теперь разница ангелу? Я решил предпринять совершенно другую тактику и, выжав газу до отказу, забыл все свои и Женькины рефлексы, представив себя за рулем флаера…

Федька уже даже не пищал, только весь бледный болтался, как боксерская груша, вцепившись в ручку над боковым окном. Я же не совсем понимал, что со мной происходит. Видать стресс так подействовал. Мы летели, насколько только могла лететь Нива, а менты, закусив удила, с удовольствием включились в игру. По прямой я не мог от них уйти и задал Федьке риторический вопрос:

- Как у тебя, крепкая машина?

- К-крепкая, - выстукивая зубами в такт колдобинам ответил Федька и все-таки озаботился. – А зачем тебе это?

- Сейчас увидишь!

Мы описывали квартал, и я прямо-таки шестым ангельским чувством начал прощупывать расположение домов и проезды. Даже не задумываясь, я чуть не на двух колесах резко вписался в крутой поворот. Менты проскочили по прямой. Я не стал разглядывать их дальнейшие перестроения, а вместо этогона пятидесяти километрах в час влетел во двор одной из многоэтажек. Вот здесь Федька и понял, зачем я его спрашивал про машину, но ругаться на меня возможности у него не было, так как парень был вынужден сосредоточенно упираться руками и ногами во все что только можно, чтобы не выбить на колдобинах головой крышу.

Но главный результат был достигнут. Менты сразу же отстали. Я прикинул, что пока они объявят в розыск, пока то, да се, у нас еще куча времени. Мы продолжали на приличной скорости лететь по всяким ухабистым проездам и переулкам. Постепенно я снизил нашу стремительность и проехал еще минут десять с почти нормальной скоростью, все время меняя направление движения.

Наконец зарулив между какими-то гаражами, я остановился и, выключив двигатель, вышел из машины. На Федьку было страшно смотреть – таким нарушителем спокойствия он явно никогда не был. Я, распаленный погоней, усмехнулся и поманил пальцем вышедшего из машины Федьку к заднему бамперу. Тот, еле держась на ногах, тихо возопил: