Страница 24 из 27
Остановившись возле “ниссана”, Карлос сказал:
— Мы поедем на этой машине, мэм. Это будет…
— Нет, нет! — воскликнула, волнуясь, Джессика и стала шарить в сумке в поисках ключа от машины. — Я поеду в своей машине. Я знаю, где находится Докторская клиника.,.
Карлос встал между “вольво” и Джессикой. Схватив ее за локоть, он сказал:
— Мы предпочитаем, мэм…
Джессика попыталась высвободить руку, но Карлос лишь крепче сжал ее и подтолкнул к пикапу.
— Это еще что такое? Прекратите! — возмутилась Джессика. Впервые мысль ее вышла за пределы страшной вести.
А Энгус, находившийся немного позади, вдруг понял, что его смутило. Этот странный молодой человек сказал в магазине: “Он тяжело ранен. “Скорая помощь” отвезла его в Докторскую больницу”.
Но а эту больницу не принимают пострадавших от аварий. Энгус случайно узнал об этом, когда несколько месяцев назад посещал в этой больнице своего старого товарища, бывшего летчика. Докторская больница, большая и широко известная клиника, находилась рядом с резиденцией мэра, по пути Кроуфорда на работу. Но людей, попавших в аварию, везут в нью-йоркскую больницу, что в нескольких кварталах южнее… Это знают все шоферы “скорой помощи”…
Значит, этот парень врет! И его появление в магазине подстроено! Да и то, что происходило сейчас, выглядело странно. Из-за пикапа вышли двое — их вид совсем не понравился Энгусу. Один из них, здоровенный детина, вместе с тем, который подошел к ним в магазине, стал заталкивать Джессику в фургон! Николае стоял чуть позади.
Энгус крикнул:
— Джессика, не садись туда! Никки, беги! Позови…
Он так и не докончил фразы. Рукоятка пистолета с силой опустилась ему на голову. Энгус почувствовал резкую боль, все вокруг завертелось, и он без сознания рухнул на землю. А Луис, мгновенно выскочивший из машины и ударивший его, тем временем сгреб в охапку Никки.
— Помогите! Кто-нибудь.., пожалуйста.., помогите! — закричала Джессика.
Рафаэль, помогавший Карлосу справиться с Джессикой, закрыл ей рот своей лапищей, а другой рукой втолкнул в пикап. Затем прыгнул туда сам и скрутил ее, она кричала и отбивалась. Глаза у Джессики были дикие. Рафаэль рявкнул на Баудельо:
— Apurate![12]
Бывший врач достал из своей медицинской сумки марлевый тампон, только что пропитанный этилхлоридом. Он приложил марлю к носу и ко рту Джессики и подержал. Глаза ее тотчас закрылись, тело обмякло, и она потеряла сознание. Баудельо удовлетворенно вздохнул, хоть и знал, что этилхлорид будет действовать всего пять минут.
Теперь и Николаев, как он ни упирался, втащили в пикап. Карлос держал его, и Баудельо сделал ему укол.
Затем, взяв ножницы, он быстро разрезал рукав платья Джессики и ввел ей в предплечье шприц. Это был мидазолам, сильнодействующее снотворное, благодаря которому Джессика будет находиться без сознания по крайней мере час. Такой же укол он сделал и мальчику.
Тем временем Мигель подтащил к пикапу лежавшего без сознания Энгуса. Рафаэль спрыгнул на землю и выдернул из-за пояса пистолет-автомат.
— Дай я его прикончу! — сказал он Мигелю, сбросив предохранитель.
— Нет, не здесь!
Вся операция по захвату бабы и мальчишки прошла поразительно быстро — она заняла не больше минуты. К изумлению Мигеля, никто, казалось, не видел, что произошло. Во-первых, их прикрывали две машины, а кроме того, по счастью, никто не проходил мимо. Мигель, Карлос, Рафаэль и Луис — все были вооружены. К тому же в пикапе был автомат на случай, если придется с боем отрываться со стоянки. Сейчас было ясно, что пробиваться не придется и что они сумеют намного опередить любого преследователя. Но если оставить тут старика, — а из раны на голове у него обильно текла кровь, — сразу забьют тревогу. Мигель принял решение и приказал:
— Помоги-ка мне погрузить его.
Несколько секунд — и дело было сделано. Затем Мигель сам залез в пикап и, уже закрывая боковую дверь, увидел, что ошибся: без свидетелей не обошлось. Ярдах в двадцати от них, между двух машин, стояла, опершись на палку, седая пожилая женщина и смотрела на них. Вид у нее был растерянный и озадаченный.
Когда Луис стал выруливать машину, женщину заметил и Рафаэль. Он быстро схватил “беретту” и прицелился через заднее окно.
— Нет! — рявкнул на него Мигель.
Плевать на старуху — лучше все-таки удрать, пока не поднялась тревога. Оттолкнув в сторону Рафаэля, Мигель весело крикнул:
— Не пугайтесь. Это мы снимаем кино.
Он заметил, как с облегчением заулыбалась женщина. Они выехали со стоянки, а вскоре и из Ларчмонта. Луис умело вел машину, и через пять минут они уже были на шоссе 95, пересекающем Новую Англию, и мчались на юг.
Глава 12
Было время, когда Присцилла Ри славилась в Ларчмонте своим острым умом. Она была школьной учительницей и вбивала в головы нескольких поколений юнцов основы извлечения квадратного корня и решение уравнений с алгебраическими величинами, делая из этого что-то вроде поисков Священного Грааля. Присцилла прививала им также чувство гражданской ответственности и учила никогда не уклоняться от выполнения своего долга.
Но все это было давно — до того, как Присцилла вышла на пенсию пятнадцать лет назад, — а потом возраст и болезни сломили ее тело, притупили мозг. Теперь она поседела, стала совсем хрупкой и медленно передвигалась, опираясь на палочку, а о своих мыслительных способностях с отвращением говорила, что голова у нее работает “со скоростью трехногого осла, поднимающегося в гору”.
Тем не менее сейчас Присцилла мобилизовала все свои мыслительные способности.
Она видела, как двух людей — женщину и мальчика — сажали в такой маленький как бы автобусик явно против их воли. Они, несомненно, сопротивлялись, и Присцилле показалось, что она слышала, как женщина что-то крикнула, хотя на этот счет она не была уверена, так как слух у нее тоже сдал, как и все остальное. Затем в ту же машину втащили мужчину, который, похоже, был без сознания и притом ранен.
Она, естественно, встревожилась, но тревога ее улеглась, когда ей крикнули, что это снимают кино. Ничего тут не скажешь. Киношников и телевизионщиков нынче можно встретить повсюду: они снимают на натуре и даже берут прямо на улице интервью для теленовостей.
Но лишь только микроавтобус уехал, Присцилла посмотрела вокруг в поисках камер и операторов и никого не обнаружила. Она рассудила вполне здраво, что не могла же киногруппа так быстро исчезнуть, если она вообще была.
Впрочем, ни к чему ей волноваться — вполне возможно, что в голове у нее все перепуталось, как уже бывало не раз. Самое разумное, сказала она себе, пойти в магазин, сделать нужные покупки и заниматься своим делом. Но ведь она всю жизнь следовала принципу не уклоняться от ответственности, а потому и сейчас не должна так поступать. Как бы ей хотелось с кем-то посоветоваться, и тут она увидела Эрику Маклин, одну из своих бывших учениц, тоже направлявшуюся в супермаркет.
Эрика, уже ставшая мамашей, спешила; тем не менее она приостановилась и любезно осведомилась:
— Как поживаете, мисс Ри? (Никому из бывших учеников и в голову не приходило обращаться к мисс Ри по имени.) — Да вот что-то я в растерянности, дорогая, — ответила Присцилла.
— Почему, мисс Ри?
— Я что-то видела… Правда, не уверена, что видела именно то. Мне бы хотелось знать, что ты на это скажешь. — И Присцилла описала сцену, отчетливо запечатлевшуюся в ее мозгу.
— И вы уверены, что никакой киногруппы не было?
— Я, во всяком случае, никого не видела. А ты видела, когда шла сюда?
— Нет. — Эрика Маклин вздохнула про себя. Она нимало не сомневалась, что милой старенькой Присцилле все это привиделось, а ей, Эрике, просто не повезло, что она в этот момент попалась Присцилле на пути и та ее заарканила. Но не может же она взять и распрощаться со старой гусыней — она все-таки искренне любит старушку, поэтому надо забыть, что она торопится, и попытаться успокоить Присциллу.
12
Поспеши же! (исп.)