Наследие Ван Аленов

“Я понимаю. Я возьму на себя этот риск.” По привычке Шайлер и Тринити обменялись воздушными поцелуями в щеки и сказали до свидания. Шайлер оставила успокаивающие, теплое помещение салона красоты и вышела на улицы Нью-Йорка, одна.

Чарльз Форс ушел. Чарльз Форс был тупиком. Он исчез, забирая тайны с собой.

Ей придется найти наследие Ван Аленов самой.

Глава 12

Шайлер

Бэрон де Кубертин был одет как варвар Атила в полной броне для сражения, с луком и стрелами, переброшенными через плечо, и с щитом и копьем для броска. На его голове был заостренный металлический шлем поверх парика из длинных темных волос. Его длинная борода была также фальшивой.

Он приблизился с ужасающим хмурым взглядом на лице и взял Шайлер за плечо. “La contesse voudrait que vous я suiviez, s’il vous plait.” Графиня хотела бы, чтобы Вы следовали за мной, пожалуйста. Тогда он резко повернулся на пятке. Шайлер и Оливер вместе вместе за ним, но барон остановил их.

“Графиня хочет увидеть только мисс Ван Ален,” сказал он на прекрасном английском языке, смотря серьезно на Оливера, как будто он был неприятностью. “Вы останетесь здесь.”

Шайлер подавила протест Оливера.

"Со мной всё будет в порядке. Я с тобой после встречусь", сказала она. "не волнуйся."

Она чувствовала взгляды других гостей, уступающих ей дорогу. С кем говорил барон? Кто те два? Они становились заметными. Они должны были таять прежде, чем любой заметил их.

“Не волнуйся? Но тогда я был бы без работы,” сказал Оливер, приподнимая бровь.

"Я могу с этим справиться", настаивала Шайлер.

"Об этом я и волнуюсь", вздохнул Оливер.

Он сжал ее голое плечо. Его руки были грубыми и мозолистыми от путешествия и работы. Они не были мягкими руками мальчика, который имел обыкновение проводить его дни в музеях. Оливер, которого знала Шайлер, никогда не останавливался в чем-то меньшем чем пятизвездной гостинице, уже не говоря об общежитиях ночлежки, где они теперь проживали. Она видела, что он обсудил цену мгновенной лапши в Шанхае, торгующиеся за пять центов.

“Я буду в порядке,” пообещала она, затем пробормотала мягко, так чтоб барон не мог услышать. “У меня есть чувство, что это – единственный способ, которым я собираюсь воспользоваться, чтобы увидеть графиню.”

"Позволь мне с ним поговорить снова;может он прислушается ко мне", прошептал Оливер, смотря на Шайлер, из-за плеча барона. " а что если что-нибудь случится?"

"Я не смогу с этим жить",сказала Шайлер,заканчивая за ним предложение. Она нежно отодвинула его руку. " Я тоже боюсь, Олли. Но мы договорились. Мы должны это сделать."

Оливер заскрежетал зубами. " Мне все это не нравится," сказал он, свирепо поглядывая на барона. Но он ее отпустил.

Шайлер проследовала за бароном, проходя внутренний двор, направляясь к главному холлу дворца. Он провел ее через анфиладу,последовательный ряд комнат,проходя мимо библиотеки и множества жилых комнат. В конце длинного коридора он пропустил ее в приемную. Это была маленькая комната, украшенная золотой мозаикой, с одной вельветовой софой посреди комнаты.

"Arr'te." Ждите.

Он ушел, и за ним закрылась дверь.

Шайлер осмотрела все вокруг. Там была еще одна дверь позади. Она должна вести в офис графини. Шайлер ощущала присутствие стражей, охранявших комнату. Не было никакого выхода кроме двух закрытых дверей. Одним из уроков Лоуренса было почувствовать окружающую невидимую защиту, что бы найти способ выбраться. Побег состоит из 90% подготовки и 10% – благоприятного случая, любил он говорить.

Шайлер казалось прождала вечность, одна в маленькой прихожей. Комната была полностью изолирована от окружающего шума. Она не могла ничего услышать. И наконец дверь открылась.

" Барон де Кюбертен?" спросила она.

"Попробуй ещё раз". Голос был душераздирающе знакомым.

Нет. Этого не может быть. Шайлер почувствовала себя парализованной.Казалось прошлое насмехается над ней. Кто-то играл с ней плохую шутку. Этого не могло быть. Единственный человек в Нью-Йорке, которого она так тяжело пыталась забыть…

Джек Форс вошел в комнату. В отличии от других гуляк, он был одет просто, весь в черном. Форма венаторов. Его волосы цвета платины были коротко пострижены, на военный манер, делая его аристократические черты лица еще более разительными. Он двигался с прирожденной грацией, шествуя по комнате,как опасный зверь кружит вокруг своей жертвы

Она и забыла как он красив. А может ей просто казалось, что она забыла. Они не виделись с той самой последней их ночи в квартире на Perry Street. Той ночи, когда она сказала, что любит другого. Как больно было смотреть в его глаза, такие серьезные и печальные, как будь-то вся его жизнь пролетела за один лишь год.

Боль была как физическая, страстное желание, которое она подавляла, внезапно ярко вспыхнуло с новой силой: яркое и красное и злое, удивляющее своей интенсивностью. Невозможное желание: пустота в ее сердце, которая жаждала быть заполненной.

Нет. Стоп. Не иди туда. Она сама на себя злилась за эти чувства. Было неправильно, и неимоверно предательски по отношению к ее жизни, которой она жила весь этот год. Измена жизни,которую они с Оливером построили вместе. Если б только она могла сделать что-то со своим сердцем. Ее дико бьющимся,предательским сердцем. Так как она хотела лишь одного – оказаться в объятиях Джека.

«Джек,» она не дышала. Даже произносить его имя было трудно. Действительно ли было настолько ужасно, что она хотела снова его видеть? Бог знает, что она пыталась прекратить думать о нем, спрятав все мысли о нем в самом темном углу ее сознания.

И все же он всегда был там: в своих мечтах, она всегда возвращалась в ту квартиру над городом, к тому пятну огня. Ты не можешь помешать себе мечтать, не так ли? Это была не ее ошибка. Это была раздражающая часть. Однако, насколько сильно бы она не старалась, ее подсознание всегда подталкивало ее к нему.

Видеть его, живым, дышащим, прямо здесь, напротив нее было похоже на прямую атаку на все, что она так старалась удержать в течение года изгнания с небольшим. Она убедила себя, что ее любовь к нему мертва и похоронена, заперта в сокровищнице глубоко в море, и никогда не будет открыта. Она сделала выбор. Она любила Оливера. Они были счастливы, или так счастливы, как могут быть счастливы два человека щедро награжденных своим главенствующим положением. Джек не принадлежал ей, чтобы любить его, и никогда не будет. Независимо от того, как долго, они когда-то значили что-то друг для друга. Он был незнакомцем.

К тому же, он был связан со своим близнецом вампиром, с Мими, с его сестрой. Не имело значения, что Шайлер к нему все еще что-то чувствует – это прискорбно, иметь чувства к нему. Он всегда был связан с другой. Она была ничем для него, и он для нее.

"Что ты здесь делаешь?" спросила она, потому что он просто мола смотрел на неё, даже после того, как она произнесла его имя.

"Я здесь ради тебя," сказал он, вытянув свой рот в тонкую линию.

Потом Шайлер поняла. Джек прибыл сюда от имени Конклава. Он был здесь для того, чтобы вернуть ее в Нью-Йорк.

Назад в хранилище. Он был здесь, чтобы забрать ее, чтобы она предстала лицом перед Инквизитором, для вынесения приговора. Виновна или невиновна, это не имело значения, она знала каков будет вердикт, они отвернулись от нее. Теперь Джек был одним из них. Частью Конклава. Врагом.

Шайлер отступала к противоположной стене, к другой двери, зная что это бесполезно. Охрана, защита этого места значила, что там было не куда идти, кроме как наверх или за пределы. Она должна попытаться. Начать бежать по стене и подпрыгнуть так высоко, чтобы она смогла пробиться сквозь стекло. Джек проследил за ее взглядом, и, понял какова ее цель.

"Ты разрушишь эту комнату, если попытаешься сделать это."

"Меня это должно волновать?"

"Я думаю, что да. Я думаю, что ты любишь отель Ламберт, так же сильно, как и я. Ты была не единственной, кто любил играть в саду."