Наследие Ван Аленов

Но она может. Будет стоять с ногой, поднятой выше головы и продержится в этой позе, пока ее не подбросят вверх, и она не совершит тройной прыжок с кувырком и приземлится на ноги.

Очень жаль в Дачезне не было команды. Блисс пыталась начать, но никто не заинтересовался. Снобы! Они не понимали, что потеряли. Осознание большой игры. Ожидание толпы. Трепет перед выходом на поле, прыжки с помпонами, рев трибун, зависть и восхищение. По пятницам болельщицам было разрешено носить свою униформу на занятия. Это было сродни короне. Скорпион.

Она прибила его.

Если я могу сделать так, то смогу сделать это, сказала она себе.

Двигаться. Твоя. Рука! Она могла чувствовать челку на лице. Посетитель не возился со стрижкой или маникюром.Блисс было досадно. Все, что она делала, чтобывыглядеть круто спустились в канализацию. Волосы у нее были дикие и необузданные, грубые на ощупь. Она должна была сделать что-нибудь с ней.

Там. Урргх! Рука вырвалась, двигаясь как марионетка, как марионетка на нитях. Но она сделала это. Ее рука неловко задел ее волосы, переехала чуть дальше от глаз.

Итак.

Я могу сделать это.

Я могу контролировать свое тело. Это будет сложно и болезненно и медленно, но я могу сделать это. Я больше не вне игры.

Теперь всё, что ей нужно было сделать, это заново научиться ходить.

Проводник

На протяжении почти семидесяти лет, Кристофер Андерсон верно служил Лоуренсу Ван Алену. Он был тем, кто отвез Шайлер в больницу, чтобы надлежащим образом осмотреть ее руку после того, как они вернулись из Корковадо с новостями о кончине своего хозяина. Любезный джентльмен всегда поражал Шайлер своей проворностью, особенно для пожилого, но после смерти Лоуренса казалось, что возраст, наконец, догнал его. Он был хрупким и сейчас шел с палочкой.

Андерсон посетил ее вчера у Оливера, у которого она гостила после возвращения из Южной Америки. Она не имела мужества, вернуться в Brownstone на 101 улице. Было больно знать, что там не будет Лоуренса пыхтящего свою сигару в кабинете. Дедушкин проводник посоветовал ей покинуть страну как можно скорее. Он читал стенограмму расследования. "Вы не можете рисковать. Никто не знает, что произойдет завтра. Было бы лучше, если бы вы уехали сейчас и исчезли прежде, чем они отреклись от вас, как от предателей.

"Я же говорил," сказал Оливер многозначительно глядя на Шайлер.

"Но куда мы поедем?" спросила она.

"Куда угодно. Не оставайтесь на месте дольше, чем семьдесят два часа. Венаторы быстры, но они будут использовать the glom, чтобы найти вас, и это будет замедлять их немного. Куда ни пойдете, убедитесь, что вы окажетесь в Париже в августе следующего года ".

"Почему Париж?" спросила Шайлер.

"Полный Европейских Совет собирается каждые два года для гранд-вечеринки и конгресса", пояснил Андерсон. "Лоуренс планирщвал присутствовать на двухгодичных совещаниях. Вы должны занять его место. Графиня примет вас. Конклавы были разобщены с тех пор, как голубая кровь покинула Старый Свет. Она никогда не верила в Михаила и Совет Нью-Йорка. Она будет еще меньше верить теперь, когда услышит о кончине Лоуренса. Она была одной из его старых друзей ".

Графиня была подругой Корделии, как Шайлер поняла позже. Она смутно помнила королевскую чету: их величественный дом оказывал большее впечатление. Она не думала ничего особенного из них кроме того, что они казались, добрыми и очень богатыми, как и все в кругу Корделии. Теперь Шайлер поняла, что они особенные. Графиня была замужем за покойнвм принцем Генри, который был бы королем Франции спасшемся в революцию. Генри был регисом европейского конклава. После завершения его цикла, королева взяла на себя титул.

Андерсон покидал город тоже. После смерти вампира, человеческие провлдники освобождаются от службы и выбирают: свобода или Хранилище. Они могли бы работать на Совет в целом, или же мог жить нормальной жизнью.

Андерсон сказал им, что у него нет никакого желания прожить всю жизнь в подвале. Он собирался вернуться в Венецию, обратно в университет. Конечно, его память будет стерта конклавом. Это является необходимой предписанием для тех, кто оставляет их. Голубая кровь хранит свои секреты.

Шайлер понимала выбор Андерсона, но это все же опечалило ее. Андерсон был последней оставшейся связью с ее дедушкой. Однажды оставив совет, он был бы ей чужим. Но она не будет отказывать ему в его стремлении к обычной жизни. Он прожил всю жизнь на службе Ван Аленам.

"Иди и найди графиню," продолжал Андерсон. "Расскажи ей все, что произошло. Между кланами имеет место недоверие, поэтому она не может знать правду о резне в Рио. И, Шайлер? "

"Да?"

"Я знаю, что они запланировали завтра для меня на следующем слушании. Принудительная амнезия. Но не беспокойся, я никогда не забуду тебя. "Он пожал ей руку, а она пожала его.

"Я не буду забывать о Вашей великой доброте", ответила Шайлер. Оливер был прав, как обычно. Они были вынуждены уезжать немедленно. Венаторы приедут за ней сегодня вечером. Они придут, чтобы забрать ее.

"Графиня поможет тебе."

Шайлер надеялась, что старый дедушкин друг был прав.

Глава 10

Шайлер

"Посмотри на себя," прошептал Оливер, подойдя сзади и кладя теплую руку на обнаженный бок Шайлер.

Она повернулась к нему с мягкой улыбкой и положила руку поверх его так, что они были практически обнимались. Что бы ни случилось сегодня, по крайней мере они были друг с другом.Это было источником великого утешения для них обоих.

"Ты сам неплохо выглядишь", сказала она.

Он был одет как монгольский принц, в прекрасном пиджаке для верховой езды из золотой парчи и белой чалме поверх его карамельного цвета волос.

В ответ Оливер взял ее украшенную драгоценными камнями руку и прижал ее к губам, заставляя чувствовать приятную дрожь в позвоночнике. Ее друг и фамильяр. Они были одной командой. Как и в Лос-Анджелес Лейкерс ", непобедимы, Шайлер не могла удерживаться от подобных мыслей. Она всегда выдавала банальные шутки, когда она нервничала.

"Что это?" спросила она, когда Оливер вложил что-то ей в ладонь.

"Я нашел его в саду раньше, сказал он, показывая свои четыре измельченных листка клевера. "На счастье"

Мне не нужна удача, у меня есть ты, она хотела сказать, но она знала, Оливер, наверно, дрянной. Вместо этого она приняла цветок и засунул его в ее cари с улыбкой.

«Потанцуем?» спросил он, когда поп-бангра закончилась, и оркестр переключился на вальс в версии Битлз «Норвежский Лес». Он вывел ее на середину танцпола великого танцевального зала во внутреннем дворе. Комната была украшена плавающими китайскими фонариками, тонкими шариками света, которые выглядели несоответствующими в этой классической французской архитектуре. Там было только несколько танцующих людей, и Шайлер волновался, что они будут выглядеть слишком заметными, моложе на несколько десятилетий, чем люди находящиеся на танцплощадке.

Но она всегда любила эту песню, которая была, ни сколько песней о любви, а напротив, ее противоположностью. «Однажды у меня была девушка, или как я должен сказать, я принадлежал уй однажды.» Ей нравился Оливер, который хотел танцевать. Он протянул свои руки, и она вошла в них, кладя голову на его плечо, так как он обнял ее за талию. Было так мило, жить в этот момент, наслаждаться его близостью, ненадолго притвориться, что они были двумя молодыми влюбленными и ничего больше.

Оливер мягко вел ее во время всего танца, что было понятно, так как его мать принуждала его заниматься танцами из-за одержимости этикетом. Шайлер чувствовала себя, как балерина под его уверенным руководством.

"Я не знала, что ты танцуешь", поддразнила она.

"Ты никогда не спрашивала" сказал он, поворачивая ее вокруг так, что ее шелковые брюки красиво заструились вокруг лодыжек.

Они протанцевали еще две песни, под броский полонез и популярный рэп, музыка была сумасшедшим миксом высокого и низменного, от Моцарта до M.I.A., от Баха до Бейонсе. Шайлер поняла, что фактически наслаждается этим. Тогда музыка резко прекратилась, и они повернулись, чтобы увидеть, чем это было вызвано.