Страница 5 из 37
Железный клык обычно совершал набеги на деревни по ночам: он беспощадно резал бедных сонных жителей, увозил с собой ценные вещи и домашнюю утварь и угонял женщин и девушек, но — только молодых. Старух он не трогал, говоря, что убивать их не стоит труда, поскольку от страху они и сами помрут без его помощи.
Из которой видно, как храбро взялись за мужское дело славные женщины Уккле.
Однажды ночью, когда слабо светили редкие звезды и луна на ущербе, в Уккле примчался, запыхавшись от быстрого бега, дядюшка Андре Бредаль.
Он торопясь рассказал, как, присев на минуту за кустом на дороге, ведущей в Париж, увидел проходивший мимо вооруженный отряд, в котором признал шайку Железного клыка, заприметив шлем этого изверга.
Когда разбойники, сделав привал, подкреплялись, он подслушал разговор о том, что они направляются прямо на Уккле, где их ждет богатая добыча и пир горой, но хотят свернуть на боковые тропы и подкрасться незаметно. Дядюшка Бредаль предполагал, что они выйдут на открытое место за церковью в Уккле.
Узнав все это, он побежал по парижской дороге, опередив разбойников на добрых полмили, с намерением предупредить жителей Уккле, дабы они встретили злодеев во всеоружии.
Он постучался в ратушу, надеясь, что ударят в колокол: но никто не отворил двери, ибо сторож, будучи одним из членов братства Толстой морды, крепко спал, как и все прочие храбрецы. Андре Бредаль нашел другое средство и крикнул так громко: «Горим, горим! Бранд, бранд»[6], что все женщины, старики и дети сразу проснулись и подбежали к окнам узнать, в чем дело.
Назвав себя, Андре Бредаль стал умолять женщин выйти на площадь. Так они и сделали. Когда все столпились вокруг него, он рассказал, что приближается Железный клык, и потребовал, чтобы каждая жена разбудила своего мужа.
При этих словах старухи начали голосить, словно сумасшедшие:
— Добро пожаловать, Железный клык, клык божий! Он всем им распорет брюхо. Ах, гуляки, мы увидим, как обрушится на вас небесная кара, как вас будут вешать, жечь живьем, топить; и все это еще вам мало за ваши грехи!
Потом, точно у них на ногах выросли крылья, они бросились к своим домам. Дядюшка Бредаль, оставшийся на площади с молодыми, слышал, Как обезумевшие старухи выли, стонали, плакали, орали, барабанили по сундукам и кастрюлям, пытаясь разбудить мужчин. Они кричали без умолку:
— Висельники, проснитесь! Милые, дорогие, защитите нас! Пьяницы, хоть раз за вашу проклятую жизнь выполните свой долг! Пузаны наши любимые, неужто вы хотите завтра найти нас мертвыми? Не сердитесь за то, что мы хотели вас побить! Мы были глупы, мы были строптивы, а вы были умниками, спасите же нас сейчас!
Так мешали они нежные слова с гневными, словно молоко с уксусом.
Но никто из мужчин не проснулся.
— Что это значит? — спросил дядюшка Бредаль.
— Ах, сударь, — отвечали молодые, — вы сами видите: давно уже они спят по ночам, как убитые. Прилети сюда даже ангел господень, и тот бы их не добудился! Ах, сначала мерзкие гуляки покинули нас, а теперь мы погибнем из-за них!
— Не плачьте! — сказал Андре Бредаль. — Не время теперь для слез. Вы любите своих мужей?
— Да, — отвечали они.
— И своих сыновей?
— Да, — отвечали они.
— И своих миленьких, хорошеньких дочек?
— Да, — отвечали они.
— И хотели бы заступиться за них?
— Да, — отвечали они.
— Так вот, — прибавил Бредаль, — идите, возьмите оружие этих храпунов и живо обратно ко мне! Мы подумаем, что нам надобно сделать.
Женщины тотчас возвратились назад, держа в руках луки своих мужей, братьев и женихов. А эти луки славились во всей стране: они были крепкие, точно стальные, и метали стрелы с невероятной силой.
Потом прибежали мальчишки лет по двенадцати и чуть постарше, да несколько храбрых стариков, но женщины отправили их домой, говоря, что они должны стеречь общину.
Женщины стояли на площади, и речи их были полны жара и отваги, но отнюдь не бахвальства; и все были в обычном женском ночном одеянии — в белых кофтах, белых платьях и белых сорочках, — на сей раз, однако, в том была особая милость господня, как вы сами увидите!
Вантье тоже была здесь; смелая и решительная, она неожиданно объявила, что надо помолиться. Все женщины благоговейно опустились на колени, и юная девушка произнесла такие слова:
— Пресвятая дева, ты царишь в небесах, подобно тому как наша герцогиня царит в нашей стране! Обрати свой взор на нас, смиренно распростертых перед тобою, на нас, бедных женщин и девушек, вынужденных из-за мужей своих и родичей-пьяниц пойти выполнить мужской долг и взять в руки оружие. Если ты хоть немножко помолишься за нас господу нашему Иисусу Христу и попросишь его помочь нам, мы наверняка победим. И в благодарность за это мы поднесем тебе в дар красивый венец из чистого золота с рубинами, бирюзой и алмазами, красивую золотую цепь и красивое парчовое платье, все расшитое серебром, и так же одарим мы и господа, сына твоего. Помолись же за нас, пресвятая дева!
И все добрые женщины и девушки повторили вслед за Вантье:
— Помолись за нас, пресвятая дева! Поднявшись с колен, они вдруг увидели, как с неба на землю покатилась прекрасная светлая звезда и остановилась совсем близко от них; то был, конечно, ангел божий, который спустился из рая и подлетел совсем близко, чтобы помочь им.
Глядя на чудесное благое знамение, женщины исполнились еще большей отваги, и Вантье заговорила опять:
— Пресвятая дева пожелала услышать нас, — сказала она, — я надеюсь на это всей душою. Пойдемте же на край селения к церкви, где сокрыт образ нашего господа (все осенили себя крестным знамением), и смело будем ждать прихода Железного клыка и его шайки. И как только они приблизятся к "нам, мы без единого слова, не трогаясь с места, начнем в них стрелять из луков. Пресвятая дева направит наши стрелы.
— Отлично сказано, храбрая девушка, — молвил дядюшка Бредаль, — ну так пошли! Я вижу по глазам твоим, сверкающим в ночи, что дух божий — а он подобен огню — горит в твоем сердце девственницы. Вы должны слушаться ее, женщины.
— Да, да, — ответили они.
Женская рать двинулась вперед и выстроилась на дороге за церковью.
В тревоге и смятении ждали там женщины, пока не услыхали голоса и шум шагов, которые, приближаясь, становились все громче.
И Вантье взмолилась:
— Пресвятая дева, они идут, сжалься над нами!
Перед ними выросла толпа мужчин с фонарями в руках. И послышался страшный голос, показавшийся женщинам голосом осипшего дьявола:
— Вперед, друзья, — кричал он, — хватайте добычу для Железного клыка!
Тут добрые женщины все разом ловко пустили свои стрелы; злодеев освещали их собственные фонари, и женщины, стоя в тени, видели врагов как при свете дня. Две сотни разбойников упали: кому стрела угодила в голову, кому в шею, многим в живот.
Одним из первых, как услышали женщины, с ужасающим грохотом свалился Железный клык, ибо стрела, метко пущенная Вантье, вонзилась ему в глаз.
Иные хоть и не были ранены, но у них помутилось в голове, и, видя белые одежды, они решили, что это души несчастных, погубленных ими, явились теперь, чтобы с соизволения господня отомстить за себя. И, припав гнусными своими рожами к земле, полумертвые от страха, разбойники жалобно закричали:
— Смилуйся, Господи боже, прогони обратно в ад эти призраки!
Но, когда они увидели наступающих женщин, страх придал силы их ногам, и они бежали сломя голову.
В которой Питер Ганс ближе к костру, чем к кружке.
Выиграв сражение, женщины вернулись на площадь и стали перед ратушей, но не торжествуя, а печалясь о том, что вынуждены были в опасности пролить христианскую кровь. И они горячо поблагодарили за победу пресвятую деву Марию и господа нашего Иисуса Христа.