Страница 20 из 25
Лешка оглядел собаку.
— Он с тобой на чердаке жить будет?
— Найду место. Он тоже бездомный — вместе как-нибудь… Короче, не прогонять же его…
— Пусть у меня поживет, — предложил Тема. — Только его надо помыть.
— Правильно! — воскликнул Лешка. — Заглянем к Цветковой, у нее есть всякие штучки для собак! Ну, Абрикос, пошли!
Абрикос с готовностью побежал рядом с друзьями, умудряясь почесываться на ходу задними лапами.
— Знаете, ребята, что я придумал? — проговорил Серый. — Таких собак я, конкретно, никогда не видел…
— Еще бы… — буркнул Лешка.
— А если это редкая порода…
— Ага! — воскликнул Тема. — Я понял, понял! Ты хочешь с его помощью проникнуть в логово к Бесконвойному — любителю породистых собак?
— Точно!
— Что же, — согласился Лешка. — Хорошая идея. Я тоже так думал, дворняги только подходящей не было.
— Почему сразу дворняга? Надо сочинить ему родословную! Пусть это будет не дворняжка, а… малая египетская гончая! — воскликнул Тема, вдохновенно фантазируя. — Еще древние фараоны устраивали состязания египетских гончих, кто из них быстрее добежит от пирамиды Хеопса к сфинксу Хефрена. Каменный страж с лицом человека и туловищем льва слышал лай предков Абрикоса. Недаром сфинкса называли отцом трепета — он охранял покой пирамид, которые выстроились на скалистом плато, отделяющем долину реки Нил от пустыни…
— Ты чего-то увлекся, — оборвал его Лешка. — География мне в школе надоела! Давай лучше про египетских гончих!
— Эх, как интересно! — вздохнул Серый. — Ты, Темка, говоришь, будто сам это видел… Расскажи еще про сфинксов, я никогда о них не слышал…
— Я тебе потом расскажу… Да, так вот, египетская гончая… Она развивает бешеную скорость в пустыне, а хвост у нее вместо руля, чтобы вовремя повернуть в сторону убегающего тушканчика. Благодаря защитной желтой окраске она совершенно незаметна в аравийских песках!
— Здорово! — сказал Серый. — А может и вправду такая порода существует?
Лешка принялся с ним спорить, а Тема, щурясь от низкого солнца, воображал себе тысячи рабов, шершавые пальмовые веревки, врезавшиеся в блестящие тела, многотонные громады пирамид…
Друзья с трудом добрались вместе с Абрикосом до дома. Хотя Лешка горячо доказывал контролерам в метро, что пес этот благородных кровей и прекрасно знает правила пользования эскалатором, непреклонные женщины в красных шапках не пускали компанию. К тому же, египетский Абрикос ожесточенно скребся, как простая дворняга. Пришлось добираться наземным транспортом с пересадками.
Зато потом пес вместе со всеми сыщиками попал в гости к Насте Цветковой. Она приняла горячее участие в судьбе бездомного египтянина. Выкупала его специальным антиблошиным шампунем и надела прекрасный кожаный ошейник. И пес преобразился, как Иван-царевич, нырнувший в котел с живой водой. Шерсть его заблестела, хвост распушился, и в повадках действительно появилось что-то аристократическое, особенно когда он съел банку собачьих консервов.
Абрикос так понравился Насте, что она захотела оставить его у себя дома. Серый подумал и согласился.
— Пусть поживет. Все-таки он не голубь, на чердак не взлетит! Оставайся, Абрикос, тебе здесь хорошо будет.
Пес заскулил, застучал хвостом по полу.
— Не расстраивайся, Абрикосик, — сказала Настя. — Вечером мы вместе с тобой погуляем!
— И я тоже с вами пойду! — встрял Лешка.
Так они и гуляли — Настя, Лешка и Серый с Абрикосом, а вместе с ними Первухина с Зямой и Тема, который подробно рассказывал сочувственно вздыхающей Первухиной про различные способы хранения мотыля, про мшанок — показателей чистой воды и о том, как правильно пользоваться грязечерпалкой.
МАСКА, Я ТЕБЯ ЗНАЮ!
Используя свои связи в мире искусства, Вольдемар Петрович легко выяснил, кто из московских художников писал портрет вождя Питомцев. Автор этого произведения действительно лично выбирал место для картины в интерьерах Гавриила Бесконвойного. И происходило это на даче в Жуковке. Стало быть, плюшевого Холмса надо искать именно там.
Вольдемар Петрович предупредил ребят по телефону:
— Я располагаю информацией — в партии "Питомцы России" затевается что-то недоброе! Будьте осторожны, друзья мои!
Итак, путь сыщиков домашних животных лежал в Жуковку. Надо было хорошо подготовиться к экспедиции. Но как же быть с Серым?
— Тебе нельзя в Жуковку ехать! — сказал Тема. — Нас-то Питомцы не знают. А тебя по всему городу ищут.
— Здрассте! Что я, на чердаке отсиживаться буду? И Абрикос только меня слушается… Короче, вместе поедем, базара нет!
Это была правда — как ни хорошо и сытно было у Насти, пес признавал своим хозяином только Серого.
— Идея! — воскликнул Лешка. — А если мы его замаскируем? Переменим внешность — мать родная не узнает!
Тут же недогадливый Лешка понял, что сболтнул лишнее, — матери у Серого не было, а отец пил так, что действительно временами сына не узнавал.
Серый нахмурился, но жалеть себя не дал, принялся расспрашивать Лешку о способах маскировки.
— Да все очень просто! — кричал тот. — Главное, выбрать какой-нибудь образ, например разносчика пиццы, вжиться в него и тогда…
— Это ты фильмов насмотрелся, — перебил его Тема. — Разносчик пиццы в деревне… Ты еще скажи — бродячий заклинатель змей! Представляете, Серый в чалме с коброй через плечо разгуливает по Жуковке! Полная конспирация!
Друзья рассмеялись, и даже Серый улыбнулся.
— О´кей! — щелкнул пальцами Лешка. — Я придумал! Раз вы мне не доверяете, пошли к Насте Цветковой! Уж лучше слабого пола никто не умеет гримироваться!
Эту идею все одобрили.
— Только уговор! — сказал Серый. — Девчонок с собой не брать! Пусть она меня замажет какой-нибудь краской, и все. А для чего это — вы ей не рассказывайте!
— Конечно! — с жаром закричал Лешка. — Безусловно! Полная тайна! Тайна золотого орла!
Тема с сомнением посмотрел на друга, но ничего не сказал.
Не откладывая дела в долгий ящик, сыщики домашних животных отправились в гости к Насте Цветковой.
Из квартиры доносились бравурные звуки рояля. Лешка тщательно пригладил пятерней короткие волосы, нажал звонок, и соловьиная трель прервала занятия невидимого музыканта. Почуяв своего хозяина, залаял преданный Абрикос.
— Здравствуйте, мальчики! — обрадовалась Настя. — Хорошо, что вы пришли! Проходите.
Пока Серый отбивался от наскоков четвероногого друга, который пытался лизнуть его в нос, Лешка принялся тараторить, рассказывая Насте о своих подвигах, а Тема, заложив руки за спину, расхаживал по просторному залу и разглядывал полки с книгами.
Гостиная дирижера была убрана как артистический салон и наполнена всякими антикварными безделушками. В большом зале сверкал белый рояль, блистали полировкой кресла с выгнутыми спинками, стол растопырил золоченые ножки, будто собирался лягаться. По углам синели драконами высокие китайские вазы на специальных подставках красного дерева. На стенах тесно висели фотографии — известные музыканты, снявшиеся вместе с хозяином дома, и многочисленные предки дирижера, начиная с заросших бородами почтенных старцев и кончая Цветковым, неистово машущим дирижерской палочкой на фоне золоченых ярусов оперного театра, наполненного декольтированными дамами и мужчинами в вечерних костюмах. Только, если приглядеться, можно было заметить, что этот Цветков не настоящий, хотя и очень похож. Наверное, какой-нибудь дедушка. И публика в зале одета по моде начала века.
Тема разглядывал пожелтевшие от времени фотографии — и удивлялся. Вроде бы все на месте: глаза, уши, — однако как же они не похожи на современных людей! Спокойные лица, с чувством собственного достоинства… Будто с другой планеты…
Тут же висела потемневшая от времени картина, изображающая лихого гусара, который облокотился на обнаженную саблю с темляком, — как Денис Давыдов на известном портрете. В облике гусара легко угадывались родственные дирижеру черты.