Страница 64 из 66
Опал поморщился. Двинул хрустко челюстями.
— Короче, наг. Заканчивай изливаться славословиями своему грандиозно великомогучему повелителю. Я выполнил его условие. Принёс три раза по три жертвы. Даже, чуть больше. И оставил в живых этого вашего любимого Олла. Он дальний родственник твоего повелителя? Или твоё яйцо из давно потерянной кладки? Может быть, ты всё своё мужское отличие стёр ползая по камням и уже давно самка?
Наг резко приподнялся, раздраженно свернул-развернул хвост. Сузил веки защищая и так прикрытые кожистой плёнкой глаза. Красное жало быстро метнулось между желтых клыков опасно приоткрывшейся пасти. От призрака тела нага потянуло холодком угрозы.
Пёс с угрозой клацнул челюстью, но придерживаемый рукой Опала остался на месте. Нет смысла — призрака не перекусить зубами.
— Опасно шшутишшь. Шути, нежить, шшути. Пока можешш. Но к делу. Ты выполнил уссловие. Ты в Игре.
Силуэт нага задрожал. Свечение призрачного тела стало быстро блекнуть. Опал встревоженный столь неожиданным окончанием разговора машинально шагнул вперёд. Громко зло, крикнув, восклицанием попытался остановить человека-змея:
— Стой, змей! В какой игре? Где плата? Где то, что ты обещал?
— Твоя плата — дозволение тебе участвовать в Игре. Обещание выполнено — повелитель знает о тебе, кусок праха.
— А каковы условия игры? — поспешно, вдогонку спросил Опал, видя, как призрак становится всё тусклее и невидимее.
Шипящий, словно капли масла на раскалённой сковороде смех был ему ответом. Силуэт нага налился свечением, обрёл большую плотность. Мертвый взгляд презрительно уставился на костяка.
— Условия просты. Ты должен сделать Выбор. Выберешь правильно — станешь ферзем. Прощай пешка!
И наг исчез.
— Сукин сын! — громко выругался Опал вслед растворившемуся на месте призраку. Сделал несколько шагов вперёд, осмотрел место, где дрожал свечением силуэт нага. Ничего. Обычный каменный пол. Обычная каменная стена. Ни дырок, ни щелей. Исчез так же непонятно, как и первый раз. Ну и плевать. Забивать себе голову способом исчезновения нага совершенно ни к чему. Гораздо интереснее проанализировать его последнюю фразу. Человеко-змей сказал гораздо больше, чем хотел, хотя и старательно пытался умолчать.
То, что он вновь влип в мутную историю, ему было и так понятно. Решив сыграть по неизвестным правилам, он получил неизвестный выигрыш — право участвовать в какой-то Игре и возможность сделать Выбор. Что же это за выбор?
Да Всеблагие с этим Выбором! Время покажет, что выбирать.
Мраморная вилла Службы Надзирающих.
Окрестности форта Юга.
— Здравствуй, Ржавая Игла!
— О, Всеблагие! Как приятно начинается день! Я рада, что моё старое прозвище не стёрлось из людской памяти! Что ты еще мне приготовил Лота? Привет от Оставшихся? Или пророк Яул попросил тебя передать мне пропитанные ядом цувы марнийские шелковые простыни? Не тяни, мой старый друг. Выкладывай все свои сюрпризы! Порадуй даму!
— Прекрати, Уналл. Я всего лишь исполняю волю старшего рода!
— Этого паралитика-онаниста? О, Лота! Сколько же ещё ты сможешь терпеть и исполнять капризы этой древней вонючей развалины? Или тебе не хватило изнасилования этим полутрупом твоей младшей сестры? Скажи мне, каково это иметь в племянниках сына своего прадеда? Тебе, наверное, приятно часто видеть перед собой юную копию Сагодского мясника?
Высокородный асс`Ротон Лота, начальник Внутренней разведки и высший гайтер-офицер Службы Надзирающих с громким щелчком в суставах сжав рукоять парадного меча стремительно шагнул к маркизе асс`Талесс сидящей в уютном кресле у стола, небрежно поигрывающей зажатым в тонких пальцах серебряным столовым ножом. Его бледное лицо покрылось неприятными красными пятнами, ноздри тонкого носа яростно раздувались от гнева, в бледно-зелённых глазах бурлили волны жгучей ненависти к сидящей перед ним женщине. Угрожающе склонившись над маркизой, он буквально прошипел:
— Это было нужно нашему роду! Линия магов с Северного материка не должна прерваться! И древняя кровь Севера, не может быть разбавлена помоями южных выскочек! И не тебе, Осенняя старуха, судить о этической стороне этого! Напомнить тебе, скольких ты лишила жизни ради продолжения своего существования? Тебе ли, продавшей и предавшей родную сестру, вещать о морали и нравственности? И на твоем месте я бы придержал свой сочащийся ядом язык!
Маркиза лениво крутанула в тонких пальцах нож, поймала лучик солнца, направила солнечный зайчик в глаза грозно нависшему над ней мужчине. Лота чуть прищурился, не отводя взгляда от глаз маркизы. Смотрел не мигая. Колол взглядом потемневших до черноты зрачков голубые глаза женщины.
Первой отвела взгляд маркиза. Щелкнула ногтем по головке змейки-голема, брезгливо бросив:
— Пошла вон, тварь!
Смотря в сторону, негромко произнесла:
— Достаточно Лота! Я прекрасно поняла тебя. Обменялись любезностями и закончим на этом!
Примеряющее предложила:
— Выпьешь вина, Лота? Какого? Светлое с Высокого плато? Тёмное Саграмское? Или, как всегда, малый бокал «Пламенного напитка»?
Высокородный асс`Ротон проводил взглядом скользнувшего вниз, по платью маркизы, на пол голема, быстро скрывшегося под столом накрытым тяжелой скатертью отделанной кистями и фестонами со смаргдами, буркнул отстраненно про себя:
— Совершенно не сомневался в этом….
Перевёл взгляд на поднявшуюся и подошедшую тем временем к буфету с винами маркизу, ждущую его ответа. Кратко, нелюбезно ответил:
— Напиток. Большой бокал.
Удобно устроился в кресле. Именно в том, где раньше сидела маркиза. Возвращавшаяся к столу маркиза смысл поступка Лота восприняла правильно. Чуть потемнело сияние её голубых глаз. Резче выделились скулы на миловидном лице. Но обострять не стала. Села в кресло напротив, спокойно взглянула в глаза мужчине, озабоченно поинтересовалась:
— Где твоя охрана Лота?
— Сменила охрану виллы. Слуги на первом этаже. Адъютанты с охраной. Брано остался у кареты.
— Всё равно полог не помешает.
Маркиза сложила хитро пальцы левой руки, круговым движением махнула над головой правой. Коротко шепнула:
— Исс!
Воздух в комнате стал густым, подобным киселю. Краем глаза виделось его неровное дрожание. Еле слышимые звуки со двора и с первого этажа, доносящиеся через окно и открытую настежь дверь столовой внезапно исчезли. Вместо них на грани восприятия появился неприятный, раздражающий гул.
Собеседник маркизы ни как не отреагировал. Спокойно продолжал сидеть в кресле, терпеливо ожидая финала приведения в действие заклятия «Полога тишины».
Маркиза, довольная сделанным, победно улыбнулась:
— Можешь рассказывать, Лота.
— Что тебе рассказывать, Уналл? Всё произошло так, как мы и договаривались. Нежить получила временную фору. Непойманой ушла в лабиринт. Олла жив. Все условия твоего господина выполнены. Говори теперь ты. Что далее?
— Что далее?
Маркиза хищно улыбнулась. Губы женщины превратились в тонкие бледные нити, обнажив ровный ряд белоснежных зубов. Голубые глаза маркизы обернулись в два куска мёртвого мутного льда.
— Будем раскачивать лодку, Лота!
— Но…. Но ведь это мятеж? Измена герцогу и присяге!
— Да, Лота! Измена! Мятеж! Предательство! И возможно война!
— Война?! Игла! Это уже слишком! Герцогство не готово к войне!
— И пусть! Чем хуже — тем лучше! Прекрасное слово — война! Битвы и сражения! Пожары и убийства. Гибель городов и государств!
— Но погибнут сотни тысяч людей!
— Но таковы правила Игры! И ты знаешь, что ожидает выигравшую сторону! Только не говори мне, что ты этого не предполагал, заключая соглашение. И хватит разыгрывать из себя верного присяге, романтичного офицерика из Корпуса, нежно любящего весь этот мерзкий мир! Ты отвратительный актёр, Лота. Комедиантство тебе совсем не к лицу.