Костяная легенда

Маг Ворант ходил среди связанных пленников с необычайно довольным видом. Даже лилово — синяя опухоль, сползшая водянистым оттеком на всю правую сторону его лица, не портила ему настроение. Взгляд его вспыхивал радостно и ликующе, словно при встрече с давно не виденными родственниками, когда останавливался на мальчике и девушке.

— Два девственника, костяшка! Целых два! Запуганных, измученных! Я о таком только мечтал, ты понимаешь, тупой костяк? Это как поставить на скачках на клячу, а она возьми и приди первой! Первой! Кляча! Эх, да это! Да это столько силы, столько силы! Даже тебе дам, скелетик! Сколько хочешь дам!

И маг снова и снова обходил по кругу связанных девушку и мальчика. Опалин, неподвижно стоя рядом с вперемешку сваленными, опутанными веревками людьми, с бессильной ненавистью следил за радующимся магом.

Когда, наконец, нарадовался, маг перекусивший на скорую руку едой «лесных людей» осмотрел площадку перед зданием. Приказал скелету очистить перед домом круг, диаметром метров пять и натолочь в пыль известняка. После заката, тщательно вымеряя расположение, сверяясь в этот момент с тонкой книжечкой в чешуйчатом кожаном переплете, вывел руны на земле лезвием ножа. Заставил костяк втереть в прорезанные в земле полоски известняковую пыль. В центре круга начертал ромб со звездами в вершинах. Достав из дорожного вьюка большой сверток, крепко перевязанный тонкими ремешками, принялся извлекать из него грубый каменный нож, острый маленький серп, несколько оплетенных лозой небольших бутылей, острые изогнутые иглы, кованные штыри и жутковато выгнутые крючья. Бережно, почти не дыша, установил в специальную подставку, с ажурной чашей наверху, камень — накопитель. По кругу, через каждые два шага, велел выкопать ямки и развести в них огонь.

Опалин тщательно запоминал всю последовательность действий мага. Он прекрасно теперь понимал, как маг собирается пополнить необходимые ему запасы силы, но сделать, что либо, находясь под контролем амулета, ничего не мог. Испытывая в это время дикую и бессильную ненависть к Воранту, он понимал, что любые его попытки ни к чему не приведут. Только будет хуже. Сейчас маг расслабился от неожиданной удачи — в его понимании — и не очень туго натягивал «поводок Хозяина».

В полночь, громко провыв низким голосом форму обращения к Силам на Грани, маг приказывающее махнул рукой и Опалин положил первой в центр вычерченного на земле ромба связанную девушку.

Кошмар продолжался всю ночь. Девушка, мальчик, стряпуха и молодой грабитель, умерли одними из первых.

Маг не торопливо, но и не мешкая, привычными и точными движениями, вспарывал им маленьким серпом животы. Блестящими, хищно выгнутыми стальными крючьями раздвигал разрез, вытаскивал внутренности наружу. Раскаленные кривые иглы вонзал в глаза, выжигая их. Вколачивал резкими ударами граненые штыри в легкие, короткими пассами рук и вербальными формами заклятий, удерживая сознание жертв на тонкой грани испепеляющей боли и темной пропасти смерти.

Камень — накопитель сыто пульсировал, наливаясь нездоровой багряной краснотой, словно вся кровь жертв в круге, стекалась к нему.

Дольше всех продержались главарь «лесных людей» и пленник со шрамами. Пленник уходил за Грань молча, не закрывая глаз до самого прикосновения к зрачкам раскаленных игл, как будто стараясь запомнить лицо мага до мельчайшей родинки и черточки. Главарь сперва начал торг, спокойно, взвешенно предлагая магу в обмен на свою жизнь добычу из Покинутых городов, словно и не лежал он на пропитанной, на глубину ладони кровью, земле. Потом сулил сотни золотых, но после тысяч бывшего владельца каравана, отца мальчика и девушки умершего перед ним, его сотни звучали жалко. Еще позже, уже лишившись глаз, с распоротым животом, начал изобретательно издеваться над магом. Просклонял его предков, обвинил мага в половой связи с грязными животными. Твердо, уверенно, плюясь кровью на каждом слове, заявил о непроходимой глупости мага и не желанности его, как мужчины, приличными женщинами. Здесь он, видимо, задел больное место мага. Тот гневно скривился, быстрым движением рассек ножом горло обидчика и плюнул, взбешенно вскочив, на его труп.

Когда начало рассветать, маг усталый, осунувшийся, но переполненный чужой, заемной энергией, нежно поглаживая наполненный под завязку камень — накопитель, велел скелету отрубить голову главарю и молчаливому пленнику. Затем достать из мешка череп маллдоского вепря и медведя, выложить черепа и головы по углам. Сняв с себя все, встать в скрытый под коркой запекшейся крови, центр ромба.

Процесс новой трансформации Опалина прошел на удивление быстро. То ли маг отшлифовал технологию и убрал все предыдущие шероховатости и ошибки. То ли огромное количество энергии позволяло существенно сократить время метаморфозы и избежать прошлых весьма впечатляющих по насыщенностью мук ощущений. Все-таки, пятнадцать человек, виновных и невинных пред ликами Всеблагих, мучительно расстались с жизнью, на его грубой копии жертвенного алтаря.

Чувствовал себя Владимир Анатольевич необычайно легко и полным сил. Чувствовал себя совершенным.

Во все кости его скелета словно вставили гибкие стальные полосы закаленной стали. Верхний слой костей приобрел матовый перламутровый цвет, полностью вытеснив желтый оттенок. Фаланги пальцев увеличились в длине и толщине, обзаведясь на кончиках выдвижными короткими костяными лезвиями. Очевидно, заранее предусматривая это, Ворант заказал мастеру Мертвого двора стальные перчатки с открытыми кончиками пальцев. А Опалин еще удивлялся, столь, вроде всем видимой, прорехе в его броне.

Верхние и нижние клыки челюстей удлинились, приобретя клиновидную форму. Явно наследие от вепря и медведя. Сам череп стал массивным, с увеличенной в толщине лобной костью. Опалину, чертовски не хватало зеркала.

Весьма удовлетворенный маг, красными, налитыми кровью от лопнувших от напряжения сосудов, глазами, оглядел получившееся. Осторожно трогая кончиками пальцев горячие еще кости, одобрительно кивал головой и счастливо улыбался. Закончив подробный осмотр нового тела костяка, приказал трупы и верхний слой земли, срезав, выбросить в любую глубокую шахту, оставшуюся землю перекопать. Сам, тщательно подперев жердинами обе двери бывшего дома «лесных людей» отправился спать. Кобылу, напоив и накормив тоже сам, привязал возле входа.

Опалин управился со всем порученным ближе к трем часам дня, не поленившись для каждого из замученных, вырыть отдельную могилу, найденной в каком-то сарае, ржавой мотыгой. Новое тело слушалось великолепно, словно не чувствуя усталости, мощно выбрасывая в стороны огромные комья влажной земли. Амулет подчинения пульсировал нудной зубной болью, но Опалин постепенно перестал обращать на буравящие череп короткие импульсы. Закончив, проверил, глядя сквозь щель в двери, спящего мага. Ворант спал, свободно раскинув в стороны руки, с выражением блаженной усталости на расслабленном лице. Опалин отошел к бревну. Присел, крепко взявшись за свой череп потянул его верх чуть выкручивая позвонки по часовой стрелке. Сухо щелкнуло, коротко кольнуло до самых пяток острой иглой боли, полосуя по всему скелету зазубренными лезвиями. Тянувшиеся за черепом зеленые нити, звонко лопнув, щупальцами бросившись вверх, впились в фаланги пальцев, сплавляя его руки в единое целое с лобной и теменной костью. Передохнув, медленно, словно отклеивая ладонь от древесной смолы, он освободил правую руку. Достал из ножен кинжал, нащупал свободное место среди рун Отрицания. Процарапал, ориентируясь на ощупь, в кости черепа недостающие две руны, замыкая цепь знаков вокруг амулета подчинения.

Камень полыхнул багровым цветом и медленно затухая, погас, превратившись в тусклую стекляшку. Опалин, не торопясь, осторожно покручивая в обратную сторону, насадил череп на позвоночник. Повторный щелчок возвестил об удачном соединении, зеленые нити плавно соскользнули с ладоней, обвивая позвонки. Подвигал головой из стороны в сторону, осторожно покрутил. Вроде все работает.