Репутация герцога

– Таффли! – позвал Мельбурн, оглянувшись через плечо на хозяев бала. – Как насчет вальса?

Глава 25

Когда вальс закончился, Себастьян проводил Жозефину к родителям и посмотрел на карманные часы. В прошлом году, когда Шей ухаживал за Саралой, семейство объединилось, чтобы защитить ее и выразить ей свое доверие. Сегодня вечером им предстоит задача посложнее. Сегодня вечером нужно провести всех, всю страну.

Стоявший рядом с Жозефиной и Эмбри Себастьян едва заметно кивнул Кэролайн. Его невестка неторопливо подошла к матери и двум незамужним сестрам. Джоанна жаловалась на отсутствие партнеров в танцах.

– Энн, ты собираешься сказать маме о Джоне?

– Кто это – Джон? – вспыхнула Джоанна, тут же забыв свои причитания.

Энн обмахивала лицо веером.

– Он профессор в Итоне, – ответила она, изображая застенчивость. – Я познакомилась с ним в Британском музее.

– Мама, так нечестно! – топнула ножкой Джоанна, привлекая всеобщее внимание, на что Себастьян и рассчитывал. Помня, что голодная до мужчин Джоанна когда-то пыталась заманить в брачную ловушку Зака, он не испытывал к ней большой симпатии. – Теперь даже у Энн есть поклонник? – печально заключила она.

– Он исследователь, – энергично продолжила Энн, – вернее, был, пока не принял предложение преподавать. Я попросила его быть здесь сегодня, так что можете с ним познакомиться.

Салли Уитфелд всплеснула руками:

– Еще у одной дочери поклонник. Нам несказанно везет.

– Надо было и мне пойти в музей, – возмутилась Джоанна. – А ты сказала, что это скучно.

– Я сказала, что тебе там будет скучно, – поправила сестру Энн. – А мне там понравилось. – Она рассмеялась.

– Ах, молодость, молодость! – усмехнулся король. Значит, он прислушивается. Хорошо!

– Я встречался с этим джентльменом, – заметил Себастьян. – Он производит приятное впечатление. Пожалуй, слишком серьезный, но этим он и подходит Энн по душевному складу.

Так это и было на самом деле.

Себастьян посмотрел на юную свояченицу. Она хорошая актриса, но уж очень раскраснелась. Гм. Интересно. Она искала человека, который любит путешествовать. Возможно, в Джоне Райс-Эйбле она его нашла.

– Леди и джентльмены, – провозгласил дворецкий Таффли, – его высочество принц-регент.

Толпа кланялась неровной волной, растекающейся от входа. Принни появился, к счастью, один, без своих вездесущих любовниц. Но все равно полдюжины лакеев и слуг сопровождали его, окружая, словно планеты Солнце. Эмбри наверняка отметил про себя, как следует появляться в обществе королевским особам.

– Мельбурн! – окликнул принц-регент и жестом поманил Себастьяна.

Под руку с Жозефиной Себастьян приблизился.

– Ваше высочество, – сказал он, – если вы хотите отчитать меня за то, что я не сообщил вам новость первому, умоляю – сделайте это сейчас, и мы сможем поднять тост в честь моей будущей жены.

Принни с довольной усмешкой похлопал его по плечу:

– В том, чтобы отчитывать кающегося, нет никакого удовольствия, дружище. Таффли, шампанского!

– Сию секунду, ваше высочество.

Вскоре уже все в зале держали в руках бокалы с шампанским. Таффли, видимо, был готов к расточительности. Позже Себастьян отведет его в сторону и предложит восполнить его запасы. Принни поднял бокал и повернулся к Жозефине:

– Леди и джентльмены, за Жозефину, принцессу Коста-Хабичуэлы, которая, как я слышал, скоро станет герцогиней Мельбурн.

– За Жозефину!

Пальцы Жозефины чуть дрожали в руке Себастьяна, когда все пили в ее честь, но это был единственный признак, что она совсем не та, кем объявил ее Принни.

– За Жозефину, – шепотом произнес Себастьян.

– А теперь – вальс! – Допив бокал, Принни бросил его лакею. – Мы, высочества, должны танцевать вальс!

Второй вальс вскоре после первого граничил со скандалом, но никто и бровью не повел. Сжав пальцы Жозефины, Себастьян отпустил ее к Принни.

Господи, план должен сработать! Если этого не произойдет, Принни никогда не простит, что публично выражал поддержку Коста-Хабичуэле и ее монарху. Принц-регент все еще носит этот дурацкий зеленый крест.

Себастьян сделал быстрый вдох, когда Шей взглянул на карманные часы. Пора!

Мгновение спустя Джон Райс-Эйбл влетел в бальный зал, отстранив дворецкого. Энн Уитфелд встала недалеко от входа, и после недолгой драматической паузы профессор поспешил к ней.

– А вот и он, – сказал Себастьян, стоя рядом с Эмбри. – Поклонник Энн.

– Он уж очень серьезен, не так ли? – любезно заметил король и взял Себастьяна за руку. – Нам нужно кое-что обсудить.

– Я не стану снова обсуждать свои выплаты вам, Эмбри. Десять тысяч в год и мое молчание. Думаю, этого достаточно.

– Речь не о деньгах, – тихо ответил отец Жозефины. – А о вашем местожительстве.

– О моем…

– Через несколько недель мы совершим небольшое путешествие. Я предлагаю вам присоединиться к нам.

– Я не…

– Ваша светлость, – раздался серьезный голос Энн. – Мельбурн? Джон должен поговорить с вами.

– Мы обсудим это позже, Эмбри, – прошипел Себастьян, повернувшись к свояченице. – Это не может подождать, Энн?

Джон Райс-Эйбл вышел вперед.

– Я не хочу переходить границы приличия, ваша светлость, – торопливо и настойчиво сказал он, привлекая внимание окружающих, – но мой друг Мейхью Крейн, первый помощник на «Барнаби»… это фрегат, который пересекает Южную Атлантику… он…

– Я на балу, Джон, – прервал Себастьян, чувствуя, как резко обострилось внимание Эмбри.

– Да, я знаю. Но… – Джон, казалось, впервые заметил короля. – О, ваше величество. Прошу прощения. Я так сожалею, что приношу эти новости.

Пряча нарастающее восхищение профессором за хмурым взглядом, Себастьян взял Райс-Эйбла за руку:

– О чем вы говорите? И ради Бога, тише!

Как только он это сказал, вокруг все смолкли. Себастьян давно узнал, что лучший способ распространить слух – это публично попросить этого не делать. Эмбри подошел ближе.

– Я и пытаюсь вам сказать, ваша светлость. Мейхью написал мне из Белиза. Все пропало.

– Белиз пропал? Как…

– Нет! Коста-Хабичуэла. Катастрофическое наводнение. Все смыто! – Профессор вытащил из кармана письмо, и Себастьян выхватил его у него из рук за секунду до Эмбри.

– Это не смешно, Джон. На случай, если вы забыли, я женюсь на Жозефине, принцессе Коста-Хабичуэлы.

– Да, ваша светлость, я знаю. Именно поэтому я должен сказать вам. Когда… когда я путешествовал несколько лет назад по Коста-Хабичуэле, я заметил, что земля очень плодородна, но я также видел, что причина этого в том, что большая часть страны расположена в устье древней реки. В пойме, недалеко от берега. А с проливными дождями и штормами это…

– Подождите, – вмешался Эмбри, впившись взглядом в явно расстроенного профессора. – Черт побери, вы соображаете, что вы…

– Слушайте, ваше величество, – перебил Себастьян. – «Джон, зная твою привязанность к Уитфелдам и Гриффинам, сообщаю тебе ужасные новости. Направляясь на запад, «Барнаби» попал в такой страшный шторм, какого и не припомню. Мачта переломилась, и мы едва не потеряли все, да и саму жизнь. Но я описываю этот кошмар лишь для того, чтобы подготовить тебя к худшему».

Музыка нестройно оборвалась, и к ним под руку с Жозефиной подошел Принни.

– Что за новости, Мельбурн?

– Мы еще не знаем, ваше высочество. – Он указал на письмо: – Вы позволите?

– Да, продолжайте.

Себастьян быстро взглянул на Жозефину и снова опустил глаза на письмо.

– «Мы кое-как добрались до гавани Сан-Сатурус, чтобы отремонтироваться, но увидели, что роскошный волнорез ушел под воду. Это было предвестием опустошения, которое мы там увидели. Мы обнаружили, что город полностью смыт».

– О нет! – выдохнула Жозефина и прижала руку ко рту.

– «Горстка выживших бродила, разыскивая родственников и имущество. Мы, как могли, снабдили их продовольствием и водой, а они рассказали нам, что две недели здесь бушевали ливни и ветры. Потом налетели невиданные шторма, волны достигали западных предгорий. Все здания, деревья, даже почву унесло в океан, осталось только черное вонючее болото и трупы животных. Боюсь, что скоро начнутся болезни».