Репутация герцога

– Твое место со мной, – парировал он.

– Ты просто… одинок. Ты найдешь другую, которая не доставит страданий и проблем.

Бутс налетел на него, но Себастьян отступил, и удар пришелся мимо.

– Вы слышите, что получите, мистер Бутс? Проблемы и страдания. Что до меня, то я люблю проблемы. А страдания… это как посмотреть. – Он взглянул на Жозефину. Перегнувшись через соседа, она смотрела на него. – Да, я одинок. Всякий раз, когда прощаюсь с тобой.

– Это не имеет смысла.

– Еще как имеет. – Бутс снова налетел на него, но Себастьян блокировал удар, опрокинув противника. – До встречи с тобой я не был одинок. Я был один. И мне этого хватало. Ты разбудила меня, Жо… Мейбл. Я снова ожил. И теперь, без тебя, я одинок. А ты разве нет?

Тимоти Бутс, поднявшись, с ревом бросился на Себастьяна. Получив удар в грудь, Себастьян вздрогнул. Достаточно трудно говорить о своих чувствах наедине. Делать это на глазах у всех, да еще следить, чтобы этот здоровяк не размозжил ему голову, – настоящее безумие. И одновременно удобство, решил он.

– Не понимаю, – крикнула Жозефина.

Зарычав, Себастьян отбросил Бутса и повернулся к ней:

– Ничего сложного, Мейбл. Я люблю тебя. Ты это понимаешь?

Сильный удар в подбородок заставил его согнуться. Пробравшись вперед, Себастьян нырнул за карету. Бутс обогнул экипаж с тыла. На сей раз, Себастьян встретил его ударом в лицо, потом в живот, и Бутс рухнул.

– Помогите мне слезть! – услышал крик Себастьян.

Он отступил как раз вовремя – Жозефина спрыгнула с заднего колеса и довольно неловко растянулась. Себастьян помог ей подняться, и она ткнулась ему в грудь, вцепившись в его жилет и прижимая к себе.

Он закрыл глаза, крепко обняв ее. Отчаяние, с каким она цеплялась за него, откровеннее, чем побег, говорило, что он едва не потерял ее. Если бы он не заметил, как она у Бранбери-Хауса села в наемную карету, он понятия бы не имел, где ее искать. Ясно, что она не намеревалась возвращаться.

– Ты любишь меня? – судорожно прошептала Жозефина, проведя дрожащей рукой по его щеке.

Как она удивлена. Когда они встретились в первый раз, он подумал, что она очень уверена в себе. Себастьян решительно посмотрел в ее глубокие карие глаза.

– Люблю, – повторил он. – Ничто не могло бы заставить меня жениться на тебе, если бы я тебя не любил. – Он поцеловал ее.

Толпа в карете ахнула. Драка дело вполне приличное, а вот публичная демонстрация симпатии скандальна. И знай люди, через что прошли эти двое, их реакция, вероятно, не изменилась бы. Себастьян снова поцеловал Жозефину.

Бутс, спотыкаясь, вышел из-за кареты. Себастьян заслонил Жозефину, но она шагнула вперед.

– Тим… мистер Бутс, – сказала она, – я искренне прошу прощения и благодарна, что вы вступились за меня. Но я совершила ошибку. Я люблю этого человека, и если он не передумал, я выйду за него.

Себастьян не мог сдержать довольной улыбки.

– Ты меня любишь, – прошептал он и, обняв, прижал спиной к своей груди.

Он знал, что женщины хотели его, его имя и титул, его власть и деньги. Жозефина это считала проблемой, и она любила его. Он никогда не думал, не надеялся, не хотел, чтобы какая-нибудь женщина снова сказала ему эти слова. Услышав их, он почувствовал удовлетворение. И счастье, которого не ожидал испытать снова. Это ошеломило его.

– Мне из-за вас нос расквасили, – рыкнул на нее Бутс. – Вряд ли это справедливая плата за обещание женитьбы.

Жозефина напряглась в объятиях Себастьяна.

– Я не…

– Я оплачу вашу поездку на север, – перебил Себастьян. – Не могу позволить, чтобы вы снова увели у меня Мейбл.

– Бери деньги, Тим, – крикнул ему с крыши приятель, – иначе он тебя до воскресенья лупить будет.

– Это нечестно, – сплюнул Бутс. – Вы тренировались.

– Да, – кивнул Себастьян. – Сколько сейчас стоит место?

– Три фунта.

Все правильно. Бутс лишнего не просит.

– Я дам вам пять фунтов, если вы дадите слово, что никогда не станете искать Мейбл Гримм.

Бутс протянул руку:

– Слово.

Себастьян обменялся с ним рукопожатием и отдал пять фунтов. Бутс с усмешкой посмотрел на Жозефину и отвязал ее чемодан. Когда он поднялся на крышу, Себастьян отвязал Мерлина.

Кучер присвистнул, понукая лошадей, и карета исчезла за старыми дубами, будто ее никогда не было.

Если бы Себастьян оказался у Бранбери-Хауса парой минут позже, Жозефина катила бы сейчас к Йорку.

– Себастьян Гриффин, – сказала она, стряхивая пыль с его одежды и волос, – почему ты следовал за каретой, вместо того чтобы остановить ее еще в Лондоне?

– Мне было интересно, что ты сделаешь дальше.

– Но как ты вообще узнал, что я в карете?

– Мейбл Гримм, четыре года назад я ругал Бога и велел ему оставить меня в покое, – ответил он, взяв ее руку. – Думаю, сегодня утром он дал мне последний шанс одуматься. Я поехал верхом прогуляться и захотел посмотреть на Бранбери-Хаус. Ты садилась в карету.

– Ты очень любил жену. – Она повернулась погладить Мерлина.

– Любил и люблю. – Себастьян начал было надевать пальто, потом передумал и, взяв за уздечку Мерлина, повел Жозефину мимо чудесного вяза на полянку, заросшую желтыми и пурпурными полевыми цветами. – Мне нужно, чтобы ты кое-что знала.

– После того, во что я тебя впутала и до сих пор впутываю, я не понимаю, почему ты… – Жозефина смахнула слезу. – Я не хочу делить тебя, но, конечно, не могу обижаться…

– Прекрати.

– Но я…

– Нет, Жозефина. С твоей помощью я узнал кое-что о себе самом. Я пытаюсь это объяснить. – Себастьян отпустил Мерлина к бегущему по лужайке ручью. Дорога назад долгая, и лошади надо отдохнуть. Что до него, то он хотел Жозефину. Нестерпимо. – Я думал, что покончил с этим. С любовью, браком и тому подобным. Шарлотта была спокойная, вдумчивая и очень остроумная. Она заполнила мое сердце. И когда она умерла, мое сердце… застыло. Я весь застыл. А когда встретил тебя, почувствовал, что снова оттаял. Мое сердце возродилось. Это понятно?

– Да. – Запустив пальцы в его темные волосы, Жозефина целовала его снова и снова.

Она все еще не могла в это поверить. Себастьян следовал за ней и потребовал, чтобы она вернулась. И он хотел ее независимо от того, справятся они с неприятностями или нет.

– Будет такой скандал, если я выйду за тебя, – прошептала она, когда он сел на траву и усадил ее себе на колени.

– Когда я женюсь на тебе, – поправил он, – для тебя скандал будет куда сильнее.

– И это справедливо. – От мысли о косых взглядах и перешептываниях за спиной ей сделалось не по себе, но она это заслужила.

– Думаю, я с этим помогу. – Развязав ленты, Себастьян снял с нее шляпку. – Если ты хочешь еще побыть принцессой.

– Но я не принцесса. Ты это знаешь. И никогда ею не была.

Он медленно поднял юбки, открывая ее до талии.

– Ты моя принцесса. – Он поцеловал ее шею, лаская кожу.

Почувствовав его возбуждение, она застонала.

– Ты должен рассказать мне, что ты задумал. – Задыхаясь, она возилась с застежкой его брюк.

– Попозже.

Она расстегнула брюки, и его копье, налитое и твердое, оказалось на свободе. Снова поцеловав Жозефину, Себастьян закинул ее правую ногу себе на талию. Оба наблюдали, как он исчезает в ней.

Обняв его за плечи, Жозефина запрокинула голову. Ощущать Себастьяна внутри себя… было для нее все еще ново и в то же время жизненно необходимо. Как она могла, желая его так сильно, решить, что самый мудрый выход – бежать от него как можно дальше? Пусть его новый план окажется эффективным, потому что она больше не сможет жить вдали от Себастьяна. Даже ради его спасения.

– Иди сюда, – хрипло пробормотал он. – Поцелуй меня, Жозефина.

Она поцеловала его, их языки затанцевали в том же ритме, что и тела. Жозефина снова застонала и вскрикнула, достигнув кульминации.

– О Господи! – выдохнула она. – Себастьян! Скажи мне, что все будет хорошо. Просто солги.

– Я никогда не буду лгать тебе, – хрипло ответил он. Откинувшись назад, он притянул ее к себе. – И все будет хорошо.