Семена прошлого

— Где вы работали после того, как ушли от Джонстонов? — спросил Крис, просмотрев послужной список Мэйджорса. — У вас замечательные характеристики вплоть до прошлого года.

Тут Крис спохватился и предложил англичанину сесть. Тревор Мэйжорс сел, несколько раз переместил свои длинные ноги и поправил галстук, затем вежливо ответил:

— Я работал у Миллерсонов, которые уехали отсюда с полгода тому назад.

Он замолчал. Я слышала когда-то о Миллерсонах от матери, и сердце мое дрогнуло при упоминании знакомой фамилии.

— И сколько вы у них проработали? — дружелюбно спросил Крис, его голос звучал вполне спокойно, хотя он и уловил тревогу в моем взгляде.

— Недолго, сэр. У них было пятеро своих детей, да еще постоянно приезжали племянники и племянницы, подолгу гостили друзья. А я был единственным слугой. Все домашнее хозяйство лежало на мне: приготовление пищи, уборка, стирка, вождение автомашины и — гордость и радость каждого истинного англичанина — работа в саду. А бесконечные поездки на машине с пятью детьми: в школу и обратно, на занятия танцами, на спортивные соревнования, в кино и тому подобное — занимали столько времени, что мне не всегда удавалось приготовить приличный обед. Однажды мистер Миллерсон отчитал меня за то, что я не успел скосить газон и прополоть клумбы, к тому же, по его словам, в доме уже две недели не было приличного обеда. В этот день я вообще запоздал с обедом, из-за этого он и поднял крик. А я был очень занят: его жена приказала мне отвезти ее за покупками, я долго ждал ее у магазинов, затем она послала меня забрать детей из кино… ну, и когда же я успел бы приготовить обед? Я объяснил мистеру Миллерсону, что я не робот, что я не могу делать все сразу, и что я ухожу. Он очень разозлился и пригрозил, что не даст мне хорошую рекомендацию. Но если вы согласны подождать несколько дней, я все же обращусь к нему — надеюсь, он уже остыл и понял, что я делал все, что мог, даже в таких трудных условиях.

Я вздохнула, взглянула на Криса и подала ему тайный знак — человек нам подходит. Крис даже не взглянул в мою сторону.

— Я думаю, что вы хороший работник, мистер Мэйджорс. Мы возьмем вас с месячным испытательным сроком, но если ваша работа окажется неудовлетворительной, мы с вами расстанемся.

Тут Крис, наконец, взглянул на меня:

— Если, разумеется, жена не против…

Я молча встала и кивнула. Нам действительно нужна прислуга. Не собиралась же я тратить все свое время на уборку этого огромного дома.

— Сэр, сударыня, я прошу, называйте меня просто Тревором. Я сочту за честь и удовольствие служить в таком великолепном доме.

Он вскочил на ноги, едва я поднялась. Крис также встал, и они пожали друг другу руки.

— Я очень рад, — проговорил он и приветливо улыбнулся нам.

В течение трех дней мы наняли трех слуг. Это было не трудно, поскольку Барт обещал щедро платить им.

На пятый день нашего пребывания в Фоксворт Холле, вечером, мы стояли с Крисом на балконе и глядели на горы, над нами сияла та же старая луна, которая светила и в ту давнюю ночь, когда мы впервые вступили под своды старого дома. Око Господне — верила я, когда мне было пятнадцать. В других местах луна казалась мне романтичной, волшебный лунный свет смывал мои страхи и грехи. А здесь я воспринимала луну, как жестокого судью, всегда готового вынести нам свой приговор.

— Чудесная ночь, правда? — спросил Крис, обняв меня за талию. — Мне очень нравится этот балкон, который Барт придумал пристроить к нашим апартаментам. Он не привлекает внимания посторонних, потому что находится в боковой части здания, и в то же время с него открывается прекрасный вид на горы.

Горы в синей дымке всегда представлялись мне чем-то вроде тюремной стены, за которой мы были обречены вечно томиться, как пленники пустой надежды. Даже сейчас я воспринимала их мягкие очертания как барьер, отделяющий меня от свободы. Господи, если ты взираешь на нас сверху, помоги мне выдержать эти несколько недель!

В полдень следующего дня мы с Крисом и Джоэл стояли у окна над портиком дома, наблюдая, как низенький красный «ягуар» спешил по крутому серпантину дороги, ведущей к Фоксворт Холлу.

Барт гнал машину, не соблюдая никакой осторожности, на дьявольской скорости, как будто бросая вызов смерти. У меня замирало сердце, когда я наблюдала, как он виражировал на опасных поворотах.

—  Видит Бог, он мог бы быть и поосторожнее, — проворчал Крис. — Ведь с ним то и дело что-нибудь случается… А поглядите на него — он ведет себя так, как будто заговорен от смерти.

—  Некоторые и заговорены… — загадочно произнес Джоэл.

Я удивленно взглянула на него, затем снова стала наблюдать за маленькой красной машиной, которой уже кое в чем повезло. Дело в том, что Барт каждый год покупал новую машину, каждый раз только красного цвета. Он испробовал чуть не все дорогие машины в поисках наилучшей, по его мнению. Именно эта полюбилась ему и осталась у него надолго, он даже известил нас об этом в коротком письме.

С визгом машина остановилась, запахло горелой резиной, последние метры пути были отмечены длинными черными полосами от загоревшихся протекторов. Взмахнув приветственно рукой, Барт снял темные очки и тряхнул головой, чтобы откинуть назад темные растрепанные волосы. Затем, пренебрегая дверцами, он выпрыгнул из своей открытой машины, снял перчатки и небрежно кинул их на сиденье. Взбежав по ступеням, он приподнял меня своими сильными руками и запечатлел по нескольку поцелуев на каждой моей щеке. Я была ошеломлена таким горячим приветствием и также горячо ответила ему. Но в тот момент, когда мои губы прижались к его щеке, он отпустил меня и даже слегка оттолкнул, как будто я ему уже надоела.

Он стоял, освещенный ярким солнцем, высокий — шесть с лишним футов, в его темно-карих глазах светились ум и сила. Он был прекрасно сложен: широкие плечи, мускулистое тело, узкие бедра, длинные ноги. Даже в небрежно одетом белом спортивном костюме он смотрелся великолепно.

— А ты замечательно выглядишь, мама, просто чудо! — Его темные глаза оглядели меня с головы до пят. — Спасибо, что надела это красное платье — мой любимый цвет…

Я тронула за руку Криса.

— Спасибо, Барт, я всегда его надеваю специально для тебя. Сейчас он найдет какие-нибудь теплые слова и для Криса, надеялась я. Я ждала этого. Но Барт сделал вид, что не заметил Криса, и повернулся к Джоэлу.

— Ну, дядя Джоэл. Ведь в самом деле моя мама красива? Помните, я говорил вам?

Рука Криса больно сжала мою. Всегда Барт находил способ обидеть того единственного отца, которого он знал.

— Да, Барт, твоя мать очаровательна, — ответил Джоэл хриплым, дребезжащим голосом. — Вероятно, именно так должна была выглядеть моя сестра Коррин в этом возрасте. По крайней мере, такой я представлял ее себе.

— Барт, поздоровайся же со своим… — я запнулась: я хотела сказать отцом, но боялась, что Барт ответит на это грубостью, поэтому я сказала Крисом.

Барт перевел на Криса жесткий взгляд своих темных глаз и бросил грубоватое приветствие:

— А вы не стареете, да? — произнес он каким-то обличающим тоном.

— Уж извини, Барт, — сдержанно ответил Крис. — Но время иногда незаметно делает свое дело.

— Вероятно, это так.

Если бы я могла отшлепать Барта!

Отвернувшись от нас с Крисом, Барт занялся осмотром газонов, великолепных цветочных клумб, пышных кустарников, садовых дорожек, бассейнов, вазонов и скульптур.

— Это великолепно, просто великолепно, — с хозяйской гордостью улыбался он. — Все, как я хотел. Я много повидал, но ни одно поместье не может сравниться с Фоксворт Холлом.

Его темные глаза встретились с моими.

— Я знаю, что ты думаешь, мама. Я знаю, что на самом деле здесь все не так совершенно. Однако настанет время… Я продолжу строительство, добавлю новые флигели, и когда-нибудь этот дом затмит любой европейский дворец. Я приложу все силы, чтобы сделать Фоксворт Холл настоящей достопримечательностью.