Лунные бабочки

Волхв довольно усмехнулся и нажал на клавишу:

— Анна Сергеевна, где у нас сейчас Веточкин и аномальный Стефан Искра?

— На квартире у муровского полковника Хромова, мешают коньяк с водкой, идиоты, — доложила секретарша.

— Спасибо, — поблагодарил ее Волхв. — Можете идти домой, я еще поработаю.

Слава Савоев в своем нынешнем состоянии обрел статус бесподобности. Что это за состояние, объяснить можно, но понять вряд ли. Слава тоже не понимал, но чувствовал, что может не обращать внимания ни на какие земные обстоятельства, они сами стали к нему приспосабливаться, ибо у аолиэтного лаоэра не было земной судьбы, не было обязательств перед энергией вриля (энергия Вселенной), насыщающей все примитивные параллельности, дублирующие земную жизнь методом постепенного усложнения и доведения до шестимерности. Слава Савоев мог понимать Абсолют, в одном кубическом метре которого сокрыт энергетический потенциал, равный мощности взрыва сорока триллионов ядерных бомб звездного вещества апль, сгустки которого обитают в толще Атлантического и Тихого океанов. Там же, на дне океана, осуществляется цивилизация илли, существ которой аолиэтный лаоэр Слава Савоев пренебрежительно уважал. Илли, приспособившись к энергии звездного вещества апль, обрели такую форму отстраненного осуществления, что, вспыхни и исчезни Солнечная система, они по-прежнему плели бы тягучую нить совершенства, не заметив случившегося. Илли настолько самодостаточны, что даже не замечают Вселенную, и поэтому Вселенная не знает об их существовании. Обычная судьба звездных систем. В бесконечности они никому не нужны, они самодостаточны, их нет, но…

Слава Савоев, старший оперуполномоченный, открыл дверцу «Мерседеса-200» рядом с водителем и, повернув к нему голову, сказал:

— Спасибо, дружище, меня только до Ростова подбрось, а далее я сам доберусь.

— Ага, — кивнул мужчина, похожий на предпринимателя средней руки, и, открыв дверцу, попытался выброситься из автомобиля, мчащегося на большой скорости.

— Стой! — перепугался Слава, хватая водителя за плечо одной рукой, а второй удерживая руль. — Ты солому забыл подстелить. — Он без усилий втянул мужчину в салон и заодно захлопнул дверцу, ручку которой судорожно сжимала рука неудавшегося камикадзе. — Думать надо, — упрекнул Слава мужчину. — Не успел бы об асфальт шмякнуться, как на колеса «КамАЗа» намотался бы, что за нами следует. Кошелек в окно уронил, что ли?

— Так ты того… — Мужчина на удивление быстро пришел в себя и ухватился за руль. — Я топлю под сто пятьдесят кэмэ, никого не трогаю, вижу, ты голосуешь, я попутчиков никогда не беру, еду дальше, а ты мне вдруг говоришь: здрасьте, поехали в Ростов, а до Парижа я и сам доберусь. Циркач, что ли? — Он взглянул на Славу и засомневался: — Или привидение?

«Ну и ну, — подумал Слава Савоев. — Вот ведь чуть человека не убил. Теперь, оказывается, придется все учитывать, а я уже успел и забыть, что нужно дожидаться остановки автомобиля, а не садиться на ходу. Быстро же к хорошему привыкаешь».

— Да нет. — Он виновато пожал плечами. — Просто мне в Нахапетово, к родственникам, надо заехать.

Глава пятая

Сенатор штата Аризона, куратор от правительства США программы «Хазары», обратился к Джону Карри, руководителю центра подготовки полета на Юпитер и создателю наноускорителя для межпланетного хроногиперболизированного космического корабля.

— Джон, а почему бы вам не осуществить полет куда-нибудь подальше, чем на Юпитер? Например, к чертовой матери?

Джон Карри, лишенный даже рудиментарных признаков чувства юмора в трезвом виде, сразу же под «чертовой матерью» признал планету Плутон, которую именно так и называли в среде астрофизиков, поэтому серьезно ответил Арчибальду Соуксу:

— Она очень опасна, ибо ходит по самому краешку Солнечной системы.

— Я бы на вашем месте оставил Юпитер в покое. — Арчибальд Соукс вытащил из кармана сигару, посмотрел на нее и выбросил в урну. — Слетали бы куда-нибудь в другое место, к спиральному созвездию Треугольник, например, в галактику M33, или еще куда, а, Джон?

Джон Карри наконец-то понял, что Арчибальд Соукс чем-то потрясен и его советам не стоит придавать значение.

— Все нормально, Арчи? — поинтересовался он.

— Вполне, — удивился вопросу сенатор, — более чем…

Но им пришлось прервать беседу. В холл секретного объекта «Янки» вошла Клэр Гатсинг, выглядевшая как монашенка, демонстрирующая одежду для стриптиза на подиуме. На ней было наброшено что-то наподобие рыбацкой сети розового цвета, опускающейся чуть ниже ягодиц, и черные туфли с пятисантиметровыми тонкими каблуками.

— Джони, — она строго посмотрела на жениха, — тебе известно, что свободная женщина никогда не бывает одинокой?

— Это общеизвестная истина, — подошел поцеловать ее Джон Карри. — Красивая женщина всегда не одна и всегда свободна. Это ее рабочее состояние.

— Вы слышали, сенатор? — Клэр бросила взгляд на Арчибальда Соукса и нервно хохотнула. — Он назвал меня проституткой.

— Нет, не слышал. Что будете пить, Клэр? — Соукс подошел к бару.

— Мне хайбол с грейпфрутом. — Клэр на мгновение запнулась, но все-таки добавила: — А вы пропустите стаканчик валиума со льдом.

Когда Соукс вернулся с соком для Клэр Гатсинг, она уже сидела в низком кресле, закинув ногу на ногу, со стороны это выглядело ничуть не слабее полета в другую галактику, и говорила Джону Карри:

— Пикало Фаргон, пытаясь соизмерить погружение кванта в среду неомолекулярного вакуума с результатом моих последних исследований в области андрогенной биотектоники пространственных параллельностей, не учел всего лишь одного — своей ограниченности. С итальянцами всегда так — начинают с пути к звездам, а заканчивают вступлением в гангстерскую организацию.

— Оставь Фаргона в покое, — поморщился Джон Карри, — как и свое увлечение биотектоникой. По-моему, уже давно католическая церковь признает существование Бога, а ты тратишь время на научное обоснование его деятельности. Лучше скажи, твои расчетные данные седьмого узла совпадают с принятыми?

— Совпадают, — кивнула Клэр, не меняя позы.

Мысль о полете на Юпитер возникла вовсе не у Джона Карри и тем более не у Клэр Гатсинг, нет, она возникла на юге Мексики и севере Гватемалы в сотом году нашей эры, когда на месте Нью-Йорка если что и было, то выглядело как вигвамы индейского племени сиу. По каким-то причинам в это время возникла непонятная паническая мода, погубившая колдовскую, великолепно развитую и приспособленную для жизни цивилизацию майя, которая до этого просуществовала более пяти тысяч лет. Десятки городов, вполне сравнимых по величине и превосходящих по коммунальной инфраструктуре Лондон, Париж, Москву и даже Рейкьявик, были покинуты людьми с вызывающей поспешностью в течение одного дня. Майя исчезли. Они оставили после себя обилие иероглифических текстов, самым основным из которых была книга «Киче майя», бесследно исчезнувшая в 1691 году в пещерных библиотеках суфийских мистиков, самого древнего направления иудаизма, брацлавских хасидов, ныне преследуемых раввинами протестантски реформированного иудаизма, обосновавшегося в США. Брацлавские хасиды ведут непримиримую войну с проявлениями атлантизма, обосновавшегося в западной цивилизации. Неизвестно какими путями, но вскоре после Второй мировой войны «Киче майя» оказалась в руках советской разведки и буквально через год в руках ЦРУ. На одной из страниц иероглифического текста «Киче майя», над которым работали в спецлабораториях лингвисты, филологи, астрологи, физики, метафизики, астрофизики, весь засекреченный и охраняемый цвет мировой, вненациональной и внегосударственной науки, были обнаружены формула пространства и формула гиперболического преодоления этого пространства, что позволило группе ученых Лос-Алабамского центра слегка «ковырнуть» нейтрон и открыть такое явление, как фантом нейтрона. Его-то и сумел обобщить и воплотить в наноускорителе для хроногиперболизированного космического корабля Джон Карри, что позволило США говорить о полете на Юпитер в первую очередь, ибо, как гласят листы «Киче майя», человечество Земли вторично, самой первой жизнью они жили на Юпитере, а затем умерли и стали жить круговоротными ущербными жизнями на Земле. Тоска земного человека по совершенству — это тоска по Юпитеру, а тоска по чистоте и радости — это тоска по смерти, из которой нас когда-то изгнали на Юпитер. Одним словом, земляне решили проверить древних «на вшивость» и слетать на Юпитер, кое-что уточнить для себя, выяснить, куда все-таки исчезли майя, действительно ли они и хазары одно и то же, действительно ли Иерусалим был Асгардом, городом богов, прячущих свой лик, и правда ли, что брацлавские хасиды и есть царские хазары, сумевшие попасть на Юпитер мертвыми и вернуться на Землю живыми…