Страница 65 из 75
Но не все бихевиоральные индикаторы обмана являются эмоциональными. Они могут генерироваться как мышлением (познанием), так и чувством (эмоциями). Так как эта книга посвящена эмоциям, я опишу роль чувств более подробно, но при этом нам важно будет также узнать что–то о роли мышления, чтобы получить полную картину того, как оценивается правдивость. Эмоции влияют на мышление (сильная эмоция, такая как страх, может помешать нам ясно мыслить), а мышление влияет на эмоции (мысли о поимке или о невозможности доказать свое алиби будут усиливать страх).
Наиболее очевидным когнитивным индикатором возможной лжи являются противоречия в рассказе человека о том, что он собирается делать. Однако некоторые противоречия появляются и в правдивых сообщениях, и поэтому вам следует проявлять осторожность, когда вы оцениваете правдивость человека, основываясь только на выявленных вами противоречиях. Очень редко люди каждый раз повторяют свои сложные рассказы абсолютно одинаково; обычно они добавляют или убирают какие–то детали, которые они забыли первоначально или забывают при повторном пересказе, что создает видимость противоречивости их сообщений.
Другим очевидным, но очень полезным индикатором ненадежности получаемой вами информации является неуверенность, проявляющаяся у человека, когда он отвечает на вопросы, ответы на которые, по вашему мнению, должны даваться быстро, — разумеется, если человек говорит правду. Например, если жена спрашивает меня, почему вчера в два часа дня моя машина стояла напротив одного из шикарных отелей, то я должен знать ответ. Неуверенность вызовет подозрение в том, что я занимался чем–то предосудительным и, не ожидая, что буду замечен, не приготовил заранее историю для прикрытия своих действий. С другой стороны, вопрос о том, кто будет бороться за президентское кресло через два года, может заставить меня отвечать еще более неуверенно, так как я никогда не считал себя политическим провидцем и мало размышлял о том, каким мог бы быть ответ на этот вопрос, но такая неуверенность не должна вызывать подозрений.
Вам следует также рассмотреть еще два фактора, прежде чем интерпретировать любое поведение, а не только неуверенные ответы как симптом возможной лжи. Во–первых, значение имеют изменения в поведении, особенно проявляющиеся тогда, когда происходит смена темы дискуссии. Например, если я всегда проявляю нерешительность, когда я говорю или когда я пытаюсь вспомнить прошлые события, то моя нерешительность не должна рассматриваться как признак попытки обмана, если только она не начинает вдруг резко отличаться от моей нерешительности, проявлявшейся в начале беседы. Если она заметно усиливается, то это может свидетельствовать о моих попытках выдумать историю на ходу, чтобы скрыть что–то важное; если же нерешительность резко ослабевает, то это может указывать на наличие у меня заранее подготовленного ответа. Во–вторых, даже явная неуверенность в тех случаях, когда ответ на вопрос не должен вызывать затруднений, может быть следствием совершенно естественных процессов. Даже если бы я не был двуличным, я все равно мог проявить неуверенность, размышляя о том, почему моя жена может проявлять подозрительность; я мог бы даже подумать, не предложить ли ей высказаться на эту тему подробнее.
Так как противоречия и нерешительность могут указывать на наличие размышлений, не имеющих отношения к обману, то я называю такие бихевиоральные симптомы горячими точками, а не сигналами лжи. Они отмечают те моменты, когда вам требуется иметь больше информации. Альтернативные объяснения того, почему у человека возникло такое поведение, должны быть исключены, прежде чем вы сможете сделать вывод о том, что изменение в поведении является свидетельством лжи.
Только Пиноккио имел очевидный сигнал, проявлявшийся всякий раз, когда он лгал. Мы же в отличие от него в лучшем случае имеем горячие точки. Даже если бы я показал микровыражение страха, когда моя супруга задала бы вопрос об автомобиле, припаркованном напротив отеля, это все равно было бы горячей точкой. Я мог бы испугаться, что жена мне не поверит, или я мог бы испытать беспокойство по поводу прочности нашего брака, если бы у нее появились сомнения в моей честности. Я мог бы даже скрывать свой страх, потому что я не хочу, чтобы она узнала о том, что у меня возникают такие мысли о ней и о нашем браке, даже если я не сделал ничего предосудительного. Только лишь одна из многих возможностей заключается в том, что я мог бы испугаться оказаться уличенным в супружеской неверности и попытаться скрыть свой страх, чтобы жена его не заметила. Так как это всего лишь горячая точка, то у жены хватило бы мудрости задать несколько вопросов и получить больше информации для прояснения того, что вызвало скрываемую эмоцию.
Признаки размышления, возникающие под влиянием минуты, проявляются в голосе и жестах человека. Появляются определенные проблемы с памятью, которые обычно не возникают, когда люди говорят правду. При этом лгущие люди могут демонстрировать очень хорошую память на детали. Джон Дин, советник президента Никсона, описывал в своей книге, как тщательно он готовил исключительно подробные отчеты о произошедших событиях, полагая, что включение многих деталей позволит его сообщениям выглядеть заслуживающими большего доверия.[215] Если бы те, кто его слушали, знали о результатах исследований памяти, то они демонстрировали бы совершенно противоположную реакцию, так как память о мельчайших подробностях событий, которые не были зарегистрированы в момент их возникновения, встречается крайне редко.
В книге «Психология лжи» я описываю эти горячие точки и пытаюсь ответить на вопросы о том, почему люди лгут и когда можно с наибольшей и с наименьшей вероятностью оценить правдивость намерений человека по манере его поведения.[216] Мой коллега Джон Юлли провел впечатляющее исследование когнитивных горячих точек.[217]
Если человек лжет о том, что он чувствует в данный момент, подобно тому как лгала Мэри о своем психическом состоянии, то его ложь обычно состоит из одного или двух элементов: скрываемой эмоции и ее сфабрикованного прикрытия, или маски. Маски появляются по двум причинам. Во–первых, потому что эмоцию проще скрыть с помощью выражения другой эмоции, а не путем придания лицу нейтрального выражения. Во–вторых, ситуация, мотивирующая ложь, очень часто требует не просто сокрытия одних чувств (например, страдания Мэри), но и имитации других (например, притворной жизнерадостности Мэри). Улыбка является наиболее часто используемой маской, потому что позитивная манера поведения, подразумевающая сокрытие неприятных чувств, требуется в большинстве социальных ситуаций, но любая эмоция может быть замаскирована с помощью другой эмоции, например когда гнев используется для маскировки страха, о чем упоминалось в главе 6.
Выражения лица могут выдавать поддельную эмоцию разными способами. Одним из признаков поддельности является асимметрия выражения лица. Сфабрикованные выражения более асимметричны, чем спонтанные искренние выражения, хотя это различие обычно бывает незначительным и нелегко поддается обнаружению без соответствующей тренировки. Асимметрия выражения может быть измерена с помощью «Системы кодирования движений лица» (FACS).
Как отмечалось в главе 9, великий французский невропатолог Дюшен де Булонь первым предположил, что отсутствие вызываемых эмоциями мышечных сокращений, которые большинство людей неспособны выполнять преднамеренно, «разоблачает неверного друга».[218] Отсутствие таких непроизвольных движений предполагает, что выражение может быть не искренним, а сфабрикованным. В случае улыбки отсутствие движения внешней части круговых мышц глаза (orbicularis oculi pars lateralis — как это звучит на латыни или описывается в AU 6 в терминах FACS) позволяет отличить поддельную улыбку от искренней. Если улыбка является слабой или умеренной, то определить отсутствие этого движения нетрудно, потому что при этом не появляется «куриных лапок», а щеки не поднимаются под влиянием сокращения мышцы, уменьшающей степень раскрытия глаз. (Взгляните для сравнения на снимки А и Б на с. 255.) С другой стороны, намеренно сделанная широкая улыбка вызовет появление всех этих признаков, что затруднит распознавание притворного выражения; поэтому вы должны искать гораздо более тонкие симптомы: очень незначительное опускание бровей и складки кожи между бровями и верхними веками. (Взгляните на различия между снимками В и Г на с. 256.) Это различие трудно распознать, и большую часть времени мы остаемся обманутыми широкими притворными улыбками, которые по этой причине часто используются в качестве маски.
215
Dean, John. 1976. Blind Ambition. New York: Simon & Shuster.
216
Ekman, P. 1985. Telling Lies: Clues to Deceit in the Marketplace, Marriage, and Politics. New York: W. W. Norton. Третье издание выпустило «W. W. Norton» в 2002 г.
217
Porter, S., Yuille, J.C., and Birt, A. 2001. «The Discrimination of Deceptive, Mistaken, and Truthful Witness Testimony». In R. Roesch, R. R. Corrado, and R. Dempster (eds.), Psychology in the Courts: International Advances in Knowledge. New York: Routledge.
218
Duche