Страница 76 из 76
Остальные дружно встали.
– За герцогиню! – поклонился Давенант.
– За мою любимую сестру! – воскликнула Фанни.
– За мою жену! – негромко сказал герцог.
Леони, залившись румянцем, встала, оперлась на руку Руперта и вспрыгнула на стул.
– Благодарю вас, – сказала она. – Очень-очень благодарю. Можно и я предложу тост? Ну, пожалуйста!
– Да, конечно! – ответил Руперт.
– Монсеньор! – провозгласила Леони и забавно ему поклонилась. – Ад, а где моя рюмка? Руперт, дай ее мне поскорее!
Все выпили за здоровье герцога.
– А теперь, – сказала Леони, – я выпью за Руперта, потому что он был таким добрым ко мне и таким полезным!
– За тебя, мой смелый мальчик, – сказал его светлость серьезно. – И что теперь, плутовка?
Все еще стоя на стуле, Леони ликующе объявила:
– Voyons, я поднимаюсь в мире все выше и выше!
– Ты свалишься со стула, дурочка, если будешь так прыгать! – предостерег ее Руперт.
– Не перебивай! – с упреком сказала Леони. – Я сочиняю спич!
– Господи спаси нас и помилуй, что ты еще затеешь? – сказал неукротимый Руперт.
– Tais-toi, imbйcile![182] Сначала я была крестьянкой, а потом стала пажом. Потом меня сделали воспитанницей монсеньера, а теперь я герцогиня! Я стала очень респектабельной.
Его светлость подошел к ней и снял ее со стула.
– Моя малютка, – сказал он, – герцогини не пляшут на стульях, и они не называют своих братьев «imbйcile».
На щеках Леони заиграли ямочки, и она заявила твердо:
– А я – да!
Руперт укоризненно покачал головой.
– Джастин прав, – объявил он. – Ты должна следить за своими манерами, сорвиголова. И никаких больше букетов от принцев крови, э, Джастин? Достоинство! Вот в чем соль! И еще ты должна отрастить волосы и разговаривать со мной вежливо. Провалиться мне, если я соглашусь на сестру, которая говорит моим друзьям, что я идиот! Вежливость, миледи, и чуточку высокомерия вашего супруга! Вот что тебе нужно, верно, Фан?
– А ба! – сказала герцогиня Эйвон.
182
Замолчи, идиот! (фр.)