Сильвестр

– Интересно, а что бы сказал твой дядя, если бы ты срезал кисточки с его сапог?

– Я объяснил Эдмунду, что поступать так со своими дядями нельзя ни при каких обстеятельствах, – пошутил Сильвестр и взъерошил племяннику волосы. – Спокойной ночи, несносный мальчишка!

– Ты не уедешь? – неожиданно испугался Эдмунд, ухватившись за его рукав.

– Не бойся, без тебя не уеду.

– А Феба с Томом?

– Да, они тоже поедут с нами.

– Хорошо, – кивнул мастер Рейн, отпуская сюртук Сильвестра. – Вот уж будет весело!

Два дня путешественники добирались до Кале. По дороге они остановились в Этайплсе, в самой худшей, по словам герцога Салфорда, гостинице, в которой он когда-либо имел честь жить. Поездка проходила не так весело, как надеялся Эдмунд, и только Том в какой-то мере оправдал надежды мальчика.

Поначалу Сильвестр пребывал в мрачном настроении, так как даже заложенная маленькая жемчужная брошь Фебы и его часы с цепочкой не помогли собрать необходимую сумму, чтобы путешествовать с привычной для него роскошью. Герцог долго сердился на Тома за то, что тот без его ведома совершенно неожиданно заложил в ломбарде брошь Фебы. Салфорд позже сообщил юноше, что теперь ему придется посылать одного из своих людей во Францию, чтобы выкупить ее. Но еще больше портило ему настроение то обстоятельство, что теперь он обязан Фебе. Естественно, после этих неприятностей он пребывал отнюдь не в радужном настроении. Позже выяснилось, что денег хватит только на четверку лошадей. Поэтому герцогу Салфорду надо было выбрать из двух зол меньшее: подвергнуть четырех путешественников, один из которых маленький ребенок, риску быть, укачанными в одном фаэтоне, запряженном четверкой, но при этом быстро добраться до цели, или взять два экипажа, каждый из которых будет запряжен парой лошадей, и медленно тащиться до Кале. Мысль о том, что Эдмунд, прежде чем его укачает, станет приставать к нему с бесконечными вопросами, решило дело в пользу двух фаэтонов. При этом Сильвестр сделал одно неожиданное открытие. Мистер Рейн, человек скромного достатка, не получал уважительного приема, подходящего его светлости, герцогу Салфорду. Нет, почтмейстера ни в коем случае нельзя было обвинить в невежливости. Напротив, он был в меру услужлив, но не выказывал ни малейшего интереса к герцогу. Сильвестр, привыкший всю жизнь иметь дело с людьми, которые всегда рассыпались перед ним в любезностях, испытал легкое потрясение. Это была его вторая поездка в наемном экипаже (первая прошла двумя днями раньше, когда он высадился в Кале). Он высказал несколько нелестных слов в адрес экипажа, который ему дали в «Серебряном льве», но два фаэтона, взятых напрокат в Абвиле, были настолько грязны, что это наполнило отвращением его утонченную душу.

– Почему карета запряжена не четверкой лошадей? – пожелал узнать Эдмунд.

– Потому что их только две, – ответил Сильвестр.

– Две, да к тому же такие костлявые, – с разочарованием произнес мальчик.

Лошади оказались тихоходами, и, как скоро обнаружила Феба Марлоу, между герцогскими лошадьми и разномастными клячами, тянувшими сейчас фаэтоны, существовала огромная пропасть. Путешествие казалось бесконечным, и хотя в экипаже, движущемся еле-еле, не так сильно укачивало Эдмунда, мальчику скоро стало скучно. В таком настроении он превратился в еще более надоедливого спутника. Фебе оставалось только поблагодарить судьбу, когда в Этайплсе герцог Салфорд, лишь мельком взглянув на нее, сказал, что остаток дня они проведут в гостинице. Больше всего на свете мисс Марлоу хотелось лечь в постель, и она попросила принести ей в комнату немного супа, но Сильвестр возразил:

– Одного супа мало! Ни вы, ни Эдмунд не завтракали. Если утром вам и не хотелось есть, то сейчас вы наверняка сильно проголодались. – Он бросил на нее проницательный взгляд и добавил: – Мне кажется, вы захотите немного отдохнуть перед ужином, мисс Марлоу. Эдмунд может остаться со мной.

Коридорный проводил Фебу Марлоу наверх в ее комнату, окна которой выходили во двор. Девушка сняла платье и аккуратно повесила на вешалку, надеясь, что измятые складки разгладятся сами. Феба беспокоилась, как бы не разболелась голова, и легла, надеясь, что это поможет ей восстановить силы. Вскоре она поняла, что шансов на тихий отдых очень и очень мало. Если судить по шуму, раздающемуся из-под ее окна, кухня тоже выходила во двор. Мисс Марлоу показалось, будто там собралась компания, перессорившаяся между собой. Они ругались, с грохотом швыряли горшки и сковородки.

В тот момент, когда Феба оделась и уже готова была выйти из своей комнаты, к ней заглянул Том Орде и принес ей стакан вина, объясняя, что его прислал Салфорд.

– Он сказал, что ты здорово устала. Должен заметить, – добавил юноша, критически оглядывая Фебу, – у тебя на самом деле утомленный вид.

Феба посмотрела в грязное зеркало и увидела свое бледное и изнуренное лицо. Это открытие, естественно, не подняло девушке настроение.

– Как же эти французы любят шуметь! – осуждающе заметил Том, выглядывая из окна. – Салфорд здорово расстроился, когда узнал, что окна твоей комнаты выходят во двор, но наша находится прямо над salle des buveurs[19], и в ней тебе было бы еще хуже. У меня такое ощущение, будто все разом решили отправиться в путешествие. Город забит приезжими, и свободную комнату не отыскать днем с огнем.

– Салфорду придется разделить комнату с тобой? Вряд ли это понравится его светлости.

– О, герцог не от этого ходит мрачнее тучи, – весело возразил Том. – Салфорд не привык, когда официанты говорят ему bientot[20]. Сейчас он напустил на себя величественный герцогский вид и отправился в общую столовую, чтобы заказать для нас один из маленьких столиков. Я не сомневаюсь, что ужин будет роскошный. Официант сразу начал кланяться и потирать руки… Конечно, это случилось после того, как Салфорд, вооружившись неотразимой улыбкой, сообщил свой титул…

Том и Феба спустились в столовую и увидели, что Сильвестру на самом деле удалось отвоевать маленький столик у двери. Герцог Салфорд с племянником уже ждали их. Эдмунд восседал на возвышении из двух толстых книг, лежащих на стуле. В этот вечер мальчик был особенно похож на ангела и вызывал у присутствующих в столовой явный восторг.

– Такое восхищение, – прошептал Сильвестр, подвигая стул Фебе, – очень испортит мальчишку.

– Вы правы, – согласилась девушка. – Только Эдмунду пока все равно, как к нему относятся окружающие.

– Слава Богу! Я заказал блюда, не дожидаясь вас. Надеюсь, вам понравится, мисс Марлоу, но, к сожалению, здесь слишком маленький выбор. В этой гостинице кормят тем, что мы дома называем «самым обычным».

Герцог Салфорд повернулся, чтобы что-то сказать торопящемуся мимо официанту. На Эдмунда, очевидно, произвела впечатление беглость, с которой его дядя изъяснялся по-французски, и он неожиданно заявил, что тоже может говорить по-французски.

– Какой же ты хвастун! – обвинил его Том. – Ну и что ты можешь сказать?

– Я знаю много слов, – ответил мальчик. – Могу сказать bonjour[21] и petit chou…[22] – Но в этот момент он потерял интерес к разговору, потому что официант поставил перед ним тарелку.

Ужин оказался вкусным, и хотя официанты обслуживали медленно, трапеза могла бы закончиться без особых происшествий, если бы Эдмунда не охватило желание порадовать компанию еще одним примером своего знания французского языка.

В центре столовой находился стол, за которым сидела необычайно толстая дама. Она была настолько поражена красотой мальчика, что кивала и улыбалась ему всякий раз, когда тот отрывал голову от тарелки и смотрел на нее, чем и вызвала острую неприязнь Эдмунда. Поужинав, женщина встала и направилась к выходу. Проходя мимо их столика, толстуха не только сказала Фебе комплимент по поводу ангельской наружности Эдмунда, но не в силах побороть искушение, нагнулась к мальчику и звонко чмокнула его в щеку.

19

Salle des buveurs (фр.) – пивная.

20

Bientot (фр.) – сию минуту.

21

Bonjour (фр.) – добрый день.

22

Petit chou (фр.) – милашка.