Страница 4 из 46
Я закрыл тетрадь, поднял голову и поначалу просто тупо уставился прямо перед собой. Лишь постепенно окружавшие меня предметы вновь обретали формы и очертания, неторопливо превращаясь в настольную лампу, стол, книжную полку, — возвращали меня к реальности.
У моего стола стоял библиотекарь. Рядом с ним — молодая женщина. Я смотрел на нее, она на меня. Я мгновенно утонул в ее сияющем взгляде, излучавшем непостижимое очарование; все лучи сошлись в фокусе прямо перед моим лицом — в него словно вонзилось множество крошечных игл.
Я хотел было что-то сказать, но тут, к счастью, заговорил библиотекарь. Тихо, приглушенным голосом, как и подобает беседовать в читальных залах, он сообщил, что это госпожа доктор Сцабо, также заказавшая для изучения интересующие меня документы, и спросил, не завершил ли я уже…
— Ну конечно, разумеется! — ответил я, ничуть не покривив душой, ибо действительно был готов, и стал торопливо убирать свои вещи.
— Благодарю!
Я ей улыбнулся. Сказать по правде, в воздухе теперь витало нечто вроде: «Мы, кажется, уже где-то встречались». Однако я прикусил язык. Но вместо этого, по меньшей мере столь же банально и нелепо, осведомился:
— Так значит, вы тоже занимаетесь Лафатером?
— Да, — тихо ответила она, поглядывая на меня мимо библиотекаря с едва ли не интимной доверительностью. — Кстати, я читала некоторые ваши книги.
Я поджал губы и скромно кивнул. Стало быть, она меня знает. Тем лучше.
На следующий день она появилась около половины четвертого. Я терпеливо ждал, невзирая на то, что уже после обеда глаза мои страшно болели, — дело в том, что я пословно сравнивал все переписанное мною, с рукописным оригиналом; под конец на бумаге мне стали мерещиться сплошные черные закорючки, хвостики, завитки, таинственные иероглифы.
Я увидел ее еще в дверях, но когда она подошла к моему столу, притворился, что вздрогнул от неожиданности, якобы заработавшись и ее прихода не заметив.
Назавтра она сама заговорила со мной.
Она пришла гораздо раньше обычного. И была довольно сильно возбуждена.
Спросила, не можем ли мы потолковать. Обстоятельно и с глазу на глаз. У нее есть одна весьма необычная проблема, и…
Тут дал о себе знать библиотекарь, торчавший за своей стойкой, зорко оглядывая читальный зал поверх очков.
Пожалуй, она права: нам лучше продолжить беседу где-нибудь в другом месте.
— Может быть, в шесть, встретимся у библиотеки? — предложил я.
Она не возражала и протянула мне маленькую холодную ручку. Ну а я? Просто взял и пожал ее.
Глава вторая
После встречи в читальном зале я направился обратно в «Лимматхоф» и там, до странности окрыленный, стал набрасывать возможные варианты развития сюжета картины, предоставив полную свободу моей фантазии; на данный момент у меня в распоряжении находилось куда как мало реальных фактов, которые могли бы воспрепятствовать ее полету. В сознании то и дело всплывала эта женщина, что, впрочем, ничуть мне не мешало — наоборот. Свидание было назначено на шесть вечера, и я сосредоточился на работе, чтобы управиться в срок.
По дороге позвонил Хафкемайеру из телефонной будки. Мне повезло: я застал его сразу. Доложил о состоянии кинопроекта и многозначительно добавил, что напал на весьма любопытный след.
«Хорошо», — одобрил Хафкемайер. Даже весьма хорошо, дескать — в последующие дни он будет в разъездах по различным съемочным площадкам и непременно попытается сделать краткую остановку в Цюрихе. Он и так уже давно хотел познакомиться со мною лично.
«Краткую остановку в Цюрихе», — мысленно поразился я (вот он, огромный, бескрайний мир Хафкемайера!) и дал ему телефон Лимматхофа, который прочел на спичечном коробке с рекламой гостиницы, дабы он в случае надобности мог оставить мне сообщение.
На месте встречи я появился даже раньше, чем было условлено. Стрелки часов педантично двигались вперед. Подобно бомбе с часовым механизмом.
Чем-то все это и впрямь напоминало свидание — то, как я ходил взад-вперед у входа в библиотеку, поглядывая на часы, ждал эту женщину. Зрелище мне самому представилось нелепым, а потому я остановился и, сцепив руки за спиной, принялся ждать в той позе, в какой учитель поджидает своих питомцев.
Наверное, она что-то вроде журналистки, размышлял я. Возможно, хочет написать о Лафатере статью. Изучала тему в читальном зале, а заодно, раз уж появилась возможность, решила подобраться к автору, который также пишет о Лафатере. Почему бы и нет? До сих пор, как мне представляется, моя творческая жизнь обходилась без бурь, я не оставлял опустошительного следа в одиноких женских сердцах.
— Привет!
Миниатюрная, темноволосая, придерживая локтем папку, она стояла передо мной. Только свойственный ей одной искрящийся, манящий взгляд будто обволакивал.
— Надеюсь, вы ждали не очень долго?
— Ну что вы, — отмахнулся я. — Преступника ведь всегда тянет на место его преступления.
Она внимательно разглядывала на меня. Поначалу хотела что-то сказать, но только головой кивнула.
Мы прошли бок о бок вниз по Мюле-Гассе, к Лимматской набережной. Шествие в полном молчании. Вскоре мне стало малость не по себе. Надо быть очень близко знакомыми, чтобы так долго и значительно молчать друг с другом.
— Итак, — начал я, — я весь внимание. У вас вопросы. К Лафатеру или ко мне? Я готов! Не стесняйтесь.
Боже, какая женщина! Чарующая! И этот неповторимый, струящийся взгляд! По идее, следовало отбросить все банальные предварительные церемонии: приглашения на ужин, цветы, звонки. Вместо этого лучше бы сразу спросить: перейдем ли мы к делу? Вы заинтересованы в длительной любовной связи? Я спрашиваю лишь для того, чтобы заранее настроить себя именно на это и сделать соответствующие приготовления.
— Давайте оставим ненужную игру в прятки… — прозвучал ее тихий голос.
Я замер на месте. И мое сердце тоже.
— Что вы подразумеваете под «игрой в прятки»?
— Вы ведь знаете — есть причина тому, что мне понадобилось с вами поговорить.
— Неужели?
— С глазу на глаз, как коллеге с коллегой.
Она посмотрела на меня.
Я пожал плечами, не на шутку ошарашенный:
— Если честно, даже не догадываюсь. Правда. Так чего же вы хотите?
— Ну хорошо, раз уж вы спрашиваете: я голодна и собиралась пригласить вас на ужин. А потом спокойно все обсудить.
— Все?.. — На лице моем невольно проступила непонимающая улыбка. Что именно эта женщина подразумевала под словом «все»?
Подобно провинившемуся школьнику, я последовал за ней в китайский ресторан, понятия не имея, к чему все это может привести.
Нам принесли большие, красочные меню. Я раскрыл свое, держа его прямо перед глазами. Прячась за ним, я хоть ненадолго почувствовал себя защищенным. Но потом появился официант. Я с потолка назвал ему номера блюд — у китайцев все равно, что бы ты ни ел, вкус один и тот же.
Госпожа Сцабо улыбнулась мне и заказала утку.
Я набил себе трубку и, раскуривая ее, между двумя затяжками произнес:
— Вы должны извинить меня, человек я достаточно занятой. В последнее время работаю над сценарием фильма. И если честно, пока не совсем понимаю, о чем мы…
Строить из себя занятого профессора показалось мне единственным способом выйти из создавшейся ситуации, не утратив собственного достоинства.
— Раз вы занимаетесь Лафатером… — госпожа Сцабо открыла сумочку, протянула мне визитку, — то, полагаю, уже слышали о нас.
Я неуверенно глянул на карточку:
Принесли суп.
— Психофизиогномический конгресс в Глатбурге, в прошлом году, — подсказала она.
Я глубокомысленно кивнул, делая вид, будто начинаю что-то смутно припоминать. При этом, однако, попросил ее освежить мою память.