Опасный маскарад

Джон во всем следовал большому джентльмену, но был вынужден признать, что тот лучше управляет лошадью. Опередив старого слугу на несколько шагов, сэр Энтони пустился вперед по середине дороги в облаке пыли. Казалось, его лошадь сейчас растопчет смиренных кляч, тянущих карету. Во всяком случае, так подумал кучер. Перед этим несчастным предстало внезапное видение: два всадника, несущиеся прямо на него во весь опор. Естественно, он инстинктивно дернул вожжи и попытался сдать в сторону. Первый всадник приближался. И в тот момент, когда перепуганные кучера на козлах думали, что столкновение неизбежно, чалая, удерживаемая железной рукой и стальными шенкелями, резко свернула вправо и почти что стала на дыбы, повинуясь воле хозяина.

Лошади испугались; кучер изо всех сил старался удержать их. Поскольку сэр Энтони повернул к правому боку кареты, Джон направил гнедую влево. Шпага сэра Энтони ужасающе сверкала. Кучер инстинктивно пригнулся, ударился в своего компаньона, который качнулся, все еще не выпуская вожжей, в сторону Джона.

Резкий рывок заставил одну из лошадей встать на дыбы. Постромки перепутались.

Джон подскакал совсем близко, приподнялся в стременах и пустил в ход дубину. Кучер соскользнул с седла; его товарищ схватился было за свободную вожжу, когда лошади рванулись вперед. Одна из них безнадежно запуталась в упряжи, наступило полное смятение.

Двое тюремщиков в карете были захвачены совершенно врасплох. Им и в голову не могло прийти, что причиной неожиданной остановки могла быть такая неслыханная вещь, как нападение на слуг закона средь бела дня и всего в нескольких милях от города.

Смущенный джентльмен, который сидел напротив Прюденс и старательно воздерживался от того, чтобы смотреть на нее, теперь был осенен догадкой:

– Ага! Свинью на дороге переехали, не иначе!

Прюденс не ответила, но рука ее скользнула к трости, а пальцы сомкнулись на ее рукояти. Она все еще сидела в углу откинувшись, и никто не мог бы догадаться, что каждый нерв и мускул ее тела был напряжен и готов к действию.

– Это не свинья, Мэтью! – сказал главный. – Похоже, мы столкнулись с другой каретой.

Он опустил окошко. В тот миг, когда он высунул голову наружу, неизвестно откуда возникла крупная чалая лошадь, огромный всадник склонился в седле и распахнул дверцу. Все получилось как надо. Страж закона потерял равновесие, схватился за раму, но получил от мистера Мерриота такой удар сзади, что вылетел головой вперед и растянулся посреди дороги.

Стоило Прюденс увидеть крупную фигуру на чалой лошади, ее спокойствию пришел конец. В мгновение ока она выхватила из трости шпагу и ударила резной рукоятью главного тюремщика промеж лопаток. Больше она и не взглянула на этого несчастного. Опершись одним коленом о сиденье, она напала на бедного Мэтью, который даже не успел понять, что случилось.

Он вскрикнул:

– Господи! – и схватился за карман.

В этом положении он и замер, ибо вместо лица узника, перед ним оказалось острие смертоносной шпаги. Она была всего лишь в дюйме от носа Мэтью. Рука мистера Мерриота была вытянута вперед, он был готов сделать выпад. Серые глаза мистера Мерриота смотрели на Мэтью с выражением, от которого глаза слуги закона полезли на лоб.

– Руки вверх! Быстро, или я проткну вам глотку, – коротко сказала Прюденс.

Извиняющийся джентльмен никогда не переживал ничего подобного в своей жизни. Его служба никогда не нарушалась столь неприятным образом, он и не знал, что делать. В кармане, конечно, был пистолет, но он не успел и коснуться его, а острие шпаги перед носом отнюдь не поощряло дальнейшее сопротивление.

Острие шпаги коснулось его горла.

– Руки вверх! – сказала Прюденс.

Трясущиеся руки Мэтью поспешно поднялись. Глаза его были прикованы к лицу Прюденс, а его губы едва могли выговорить:

– Не надо, сэр! Не надо. Это грозит виселицей. Мы не хотели вас обидеть. Долг службы, сэр...

Громадная фигура сэра Энтони заняла чуть ли не все пространство кареты. Он внушал страх – лицо закрыто шарфом, шляпа надвинута на глаза. Тяжелый плащ делал его каким-то гигантом. Мэтью задрожал и выкатил глаза.

– Правый карман. Пистолет, – проговорила Прюденс, не отводя шпаги от горла Мэтью.

Послышался негромкий басистый смех, прозвучавший для Мэтью как похоронный звон; гигантский незнакомец сунул руку ему в карман и извлек пистолет. К облегчению Мэтью, острие шпаги несколько отодвинулось.

В голосе сэра Энтони звучало оживление.

– Ну-ка, дружище, боюсь, придется связать вам крылышки. Ваш шарф для этого вполне сгодится.

Красивая рука без особых церемоний размотала шарф и галстук мистера Мэтью. Тот не противился. Слугу закона повернули спиной, через несколько секунд его руки были крепко связаны его же галстуком, а шарфом мистер Мерриот весьма ловко спеленал вместе его щиколотки. Мэтью оставили на заднем сиденье, в следующее мгновение оба – и гигант, и узник выпрыгнули из кареты.

Прюденс сунула шпагу обратно в трость и с изумлением огляделась. Главный тюремщик лежал связанным у дороги; кучер на козлах стонал и ругался, приходя в сознание; его товарищ отчаянно вцепился в вожжи, похвальным образом продолжая выполнять свои обязанности. Одним глазом он без особого успеха пытался следить за лошадьми, другим – за Джоном, сидевшим на своей кобылке. В одной руке у Джона покоилась узда чалой лошади, в другой – пистолет. Лошади в упряжке, видимо, безнадежно запутались в постромках, а по виду кучера можно было сказать, что он еще не скоро будет в состоянии заняться своими прямыми обязанностями.

Сэр Энтони отнес второго пленника в карету и запер за ним дверь. Из-под полей шляпы видны были смеющиеся глаза. Единственный несвязанный человек на козлах еще некоторое время не сможет выпустить вожжи из рук, удерживая перепуганных лошадей, пока они не успокоятся.

Сэр Энтони подошел к чалой и махом вскочил в седло. Он подобрал поводья в левую руку и подал правую Прюденс.

– Ставьте ногу, – сказал он, – ив седло!

Прюденс сначала забросила свой плащ, размахнувшись, отшвырнула в ров трость и взялась за руку сэра Энтони. Она встала на его носок и ловко перекинула ногу, усевшись в седло перед ним.

Сильная рука обхватила ее талию; лошади дали волю. Через несколько минут они были уже в роще, потом выехали в открытые поля, откуда уже не было видно дороги.

– Милый мой, милый, вы с ума сошли! – сказала она, но ее пальцы крепко сжали его руку. – Вы не должны были, Тони, не должны – даже ради меня!

Сзади послышался смешок, и сильная рука еще крепче обняла ее.

– Господи, несчастная ваша лошадь! – проговорила Прюденс. – Мы оба не перышки.

– Ничего с ней не будет, повезет, сколько нам нужно, – успокоил сэр Энтони. – Мы направимся к югу, Джон, и оставим вас около Истерли-Вудс.

– Есть, сэр! – отвечал Джон, стаскивая наконец с головы шарф. Прюденс обернулась к нему, улыбаясь при виде его мрачной физиономии.

– Расскажите все Робину, Джон. Вот бы он тут порезвился!

– Как бы он не учудил чего-нибудь! – проворчал Джон.

Впереди показался Истерли-Вудс. Через несколько минут они уже ехали под развесистыми буками, а затем остановили лошадей.

Сэр Энтони спрыгнул и снял Прюденс с седла. Она почувствовала странное удовольствие от этого властного обращения, хотя прекрасно могла бы спрыгнуть и сама.

Когда он снимал ее, она на мгновение посмотрела ему в глаза и увидела в них веселый смех и еще что-то, более глубокое. Он легко поставил ее на землю и на мгновение поймал ее руки в свои.

Она повернулась и взяла свой плащ с седла.

– Ну, все помнишь, Джон?

– Да, сэр. – Джон уже держал гнедую кобылку для Прюденс. Она подошла и взяла у него поводья. Теперь у нее не было сомнений относительно цели поездки.

– Ну, Джон, удержишь Робина от глупостей?

– Да уж, не сомневайтесь, миссис! Глаза ее засмеялись.

– Джон, неужели ты оставишь меня на попечение большого джентльмена?

– С дорогой душой, – ответил Джон и снизошел до пояснения. – В лучшие руки вам и не попасть, мисс Прю. Вы только делайте, как он велит, и все будет отлично. Ну, садитесь!