Перед лицом любви

– Дэни…

Но Шейн захлопнул перед ним дверь. Дэни махнула рукой в сторону двери:

– Открой. Сейчас же.

Вместо этого, Шейн направился к ней.

– Он так и просится в список.

– Ему нечего делать в списке.

– В списке ему самое место.

– Шейн, серьезно. Ты что, не заметил, как он чуть в обморок не упал при виде моей крови?

Шейн оторвался от блокнота, в который вписывал имя Алана.

– Ну и что?

– Так ясно же. Если его мутит от одного вида крови, не может же он подсовывать мне трупы.

– Мне показалось, ты едва не теряла сознание от боли.

– Так и есть. – Дэни смягчила тон, пытаясь отвлечь его. – Я теряю сознание. Беспомощна. Что ты будешь с этим делать?

– Даже не пытайся отвлечь меня.

– Каким образом?

– Ты мешаешь мне сосредоточиться. – Шейн уставился на список, а она на него.

Шейн угрюмо таращился на список.

– Думаю, начнем с твоих сводных брата и сестры.

– Начнем что?

– Утром нанесем им визит.

– Они в Тахо.

– И что?

– Туда ехать девять часов.

– А лететь всего сорок пять минут. – Шейн мрачно усмехнулся. – Тебе повезло, ты знакома с пилотом.

Дэни замутило от противного чувства страха перед полетом.

– Это не тот ли парень, что выкинул моего друга из квартиры? Если это так, то я не уверена, что мне хочется лететь с ним.

– А как насчет парня, которому ты сломала четыре пальца, когда стискивала их при наложении швов? Парня, который готов первым прийти на помощь на земле или в воздухе? С ним ты готова лететь?

– Нет, я вообще не хочу лететь.

– Это лучший выход.

– Еще чего скажешь?!

Шейн покачал головой.

– Дэни, в авиакатастрофах погибает меньше людей, чем в автомобильных авариях, да что там, меньше, чем от удара молнии.

– Кто-нибудь из «Скай-Хай» попадал в катастрофу?

Шейн помедлил, и Дэни ахнула:

– Ты?

– Ной. Он разбился в Мехико прошлым летом, но…

– О Боже. Как это произошло?

Он прикрыл глаза, потом посмотрел на нее.

– В самолет попал разряд молнии, но…

– Нет. Нет, мы ни в коем случае не полетим в этих жестяных корытах.

– В жестяных корытах? Ты что, издеваешься надо мной?

– Нет.

– Это была одна случайность на миллион, Дэни.

Она вздохнула и осторожно, очень осторожно, опустила голову на диванную подушку. Потом так же осторожно закрыла глаза. Следующее, что она ощутила, – это то, что мир завертелся, когда он снова поднял ее на руки.

– Тпру, скачке конец. Я хочу слезть. Но он понес ее по коридору в спальню.

– Не надо изображать из себя качка, – запротестовала она, но при этом цеплялась за него, потому что ей нравилось ощущать его объятия.

– Может, мне нравится изображать из себя качка. – Шейн очень осторожно уложил ее на матрас и обошел кровать, чтобы снять с нее обувь.

– Что ты делаешь?

– Укладываю тебя в постель. – Он вернулся к ней и снова увидел проклятые пуговицы. – Почему на твоей одежде так много пуговиц?

– Люблю пуговицы. – Дэни сладко зевнула. – Шейн?

– Да?

– У меня глаза закрываются.

– Пусть закрываются. Она их закрыла.

– М-м… – промычала она, ощутив на коже его теплые пальцы после того, как ему удалось справиться с пуговицами. На ней по-прежнему был желтый лифчик, который Шейн оставил, занявшись молнией на джинсах. Стащив джинсы, он остановился. – Ты ведь уже видел трусы, – пробормотала Дэни с закрытыми от смеси усталости и наслаждения глазами.

– Видел. – Шейн провел пальцем по резинке на ее бедре. У него участилось дыхание, она тоже задышала по-другому.

И вдруг Дэни почувствовала, что не так уж устала. Она открыла глаза и увидела его в тусклом свете ночника. Шейн наблюдал за ней. Заметив, что она открыла глаза, Шейн убрал прядь волос с ее виска.

– Приподнимись, – сказал он и вытянул из-под нее одеяло. Но прежде чем он накрыл ее, она отодвинулась, явно приглашая его лечь рядом. – Тебе нужен отдых, нужно расслабиться.

– О расслаблении речи не было.

– Доктор сказал…

– Я знаю. Я просто… – Она повела плечом. – В голове такой беспорядок. Никак не могу сосредоточиться.

Шейн сочувственно вздохнул и скинул туфли, потом стянул с себя рубашку.

Что ж, ей нравилось развитие событий.

Но вместо того чтобы снять брюки, он только расстегнул их и осторожно лег рядом с ней.

– Ты не закончил, – разочарованно сказала она. Шейн тихо рассмеялся:

– Ты совершенно не готова к утехам и забавам, так что лучше не начинай.

Он осторожно, будто опасаясь разбить, как фарфоровую куклу, привлек ее к себе и принялся нежно гладить ее тело. Дэни была уверена, что он хотел таким образом успокоить ее, но вместо этого в ней начало разгораться желание.

– Я совсем не против утех и забав. – Но при этом она зевнула, чем снова насмешила его.

– Постарайся просто закрыть глаза. – Его пальцы гладили ее бок.

У нее в предвкушении напряглись соски. Однако он не прикасался к ним.

– Шейн.

– Ш-ш… – Он потеребил лямки ее бюстгальтера, словно не смог удержаться от искушения.

– Никак не могу расслабиться, если тебе это интересно.

– У тебя получится, если помолчишь.

– Ты же знаешь, что у меня с этим плохо.

– Попытайся. Тебе нужно попытаться расслабиться.

– Есть идеи, как это сделать?

– Нет. – Но тут же, будто спохватившись, его рука скользнула вниз по спине и затеребила резинку ее трусиков.

– Продолжай.

Он со смешком просунул пальцы под резинку.

– Дальше.

Шейн издал то ли смех, то ли стон, лаская ее ягодицы.

– Да, – требовала она. – Серьезно, это помогает.

– Тогда почему ты все еще разговариваешь?

– Хороший вопрос. Может быть, я не… – Дэни выгнулась и коснулась его. Твердый, – достаточно отвлеклась. Отвлеки меня еще, пожалуйста.

– Кто здесь командир? – Но он продвинул руку ниже.

И… о Боже, да… даже ниже.

– Так работает. Но не останавливайся, чтобы убедиться окончательно.

– Правда? – У него был хриплый от возбуждения голос.

Шейн повернул ее на спину и прильнул губами к уху.

– Тогда замри, – прошептал он, – и не двигайся. – Затем он скользнул под одеяло. Она не могла следить за его движениями, не поднимая головы, а это вызвало бы боль, не говоря о том, что он ясно дал понять, чтобы она не двигалась.

Поэтому она и не шевелилась.

Дэни почувствовала, как Шейн расстегнул на ней бюстгальтер, потом снял его, после чего его рот припал к одной груди, потом к другой, перенося ее в другое место, где не было ни головных болей, ни плохих парней – ничего, кроме наслаждения.

Сколько они знали друг друга? Несколько дней? И, тем не менее, он знал, как ласкать ее, где трогать, как будто понимал ее тело лучше, чем она сама. И она выгибалась вверх, пока он не положил руку ей на живот и не придавил ее вниз.

«Правильно. Не двигайся».

Но оставаться неподвижной было так трудно. Особенно, когда эта рука скользнула вниз ее живота.

И…

Ниже…

Потом он медленно спустил ее трусики на бедра, а затем стянул вовсе и устроился меж ее бедер.

Шейн поцеловал ее бедро.

Дэни сняла простыню по обе стороны от себя.

– Ах…

– Еще немного помолчи, пожалуйста. – Он поцеловал другое ее бедро и отвел его в сторону, чтобы можно было втиснуть плечи между ее ногами. – Так, – хрипло одобрил он ее содействие.

Ей нравился его голос.

Потом Шейн наклонил голову и своим голосом, языком, пальцами довел ее до исступления.

И даже дальше.

А когда она пришла, наконец, в себя, он нежно прижимал ее к себе и поглаживал ее тело. Ей хотелось сказать, хотелось как-то отплатить, хотелось… ох, как много ей всего хотелось…

Но, убаюканная его теплом, успокоенная его силой, она впала в дремотное состояние, манящее забытье, и Дэни, удовлетворенно вздохнув, провалилась в сон…