Смерть умеет улыбаться

Пока я принюхивалась к чаю, сосед сиял от удовольствия и лучился блаженством. Не так уж много, если вдуматься, мужчине и нужно - плошка щей да ласковое слово. Но это пока он холост. Дальше - больше.

Уровень притязаний мужчины обычно зависит от степени его женатости. Не думаю, что Андрей - счастливое исключение. Таковых вообще не бывает.

- М-м... - проблеяла я.

Чудной родственничек мне достанется. Вместо того, чтобы крутить романтические шуры-муры с невестой, порхает вокруг меня - занимается то ногой, то чаем, опять же - в гости приглашает. Наверное, наводит мосты дружбы и взаимопонимания с будущей... Забыла, кем я буду ему приходиться, - свояченицей?..

Видно, чудные родственники - мой крест и моя персональная голгофа.

- М-м... спасибо, приду. Вот закончится следствие, и приду. С Гретой,

- добавила я тихо. Он вопросительно приподнял правую бровь, но вопрос не озвучил, а я сделала вид, что ничего не заметила.

- ...Брось, мне бояться нечего. Подумаешь, следствие! Я чист аки слеза младенца, если не чище.

Он еще и наивный. Газет не читает, что ли? Присказку про тюрьму и суму не знает?

- И, если хочешь знать, - продолжил Андрей, - Я не верю, что кто-то из вас мог покушаться на Павлика.

Не те вы люди... (А я что говорила? Слово в слово.) ...Покричать, поссориться, выплеснуть друг на друга отрицательные эмоции - да, на это вы мастера. Но все остальное - ментовский бред. Вам нужен хороший адвокат, который быстро вылечит всех, кто в этом нуждается.

А что, неплохая идея. Не так глуп этот Андрей. Но я не представляю, где и почем берут адвокатов, тем более хороших. Не знаю, есть ли деньги у тети, а моей наличности, - я быстро прикинула, но не потому что быстро считаю, а потому что считать было нечего, - хватит разве что на пупок от хорошего адвоката. И то не факт.

- Так ты придешь, Ни?

- Что? - не сразу поняла я, поскольку думала о своем.

- На чай придешь? Обещай, что придешь, как только пройдет нога. И, слушай, хотел попросить, давай отбросим условности.

- Что отбросим? - испугалась я. Вот оно! Ну, что я говорила? Дальше должно последовать галантное приглашение сигануть в пропасть. Или я совсем не разбираюсь в мужчинах.

- Все твои спасибо, пожалуйста, позвольте пройти, не стоит благодарности. К чему они?

- Хорошо, - покладисто согласилась я, прислушиваясь к неясному бормотанию и царапанью, - Отбросим... Кажется, Нюся опять завалила ключ покупками. Будь любезен, открой дверь.

Иногда воспитание из меня так и прет. Помимо желания.

- Тьфу ты, - в сердцах сплюнул Андрей.

Ушел Андрей, явились Макс и Грета. Все будто сговорились, чтобы не дать мне времени на размышление. Мелькают перед глазами, дергают, отвлекают, не дают, хоть тресни, сосредоточиться. Я почти дозрела до чего-то важного, но в таких условиях думать совершенно невозможно. Проблеск был и исчез.

Теперь не вспомнить. Черт...

Подтверждая худшие опасения, Макс заметался по дому со скоростью ошпаренного ежика. Опрокинул стул, на котором мирно посапывал Сем Семыч, обняв лапами круглое пузико, в котором переваривалась свежая телячья печенка, и прикрыв мордочку пушистым хвостом. Кот с испугу подпрыгнул, издав боевой клич, мягко приземлился, дернулся к окну, стремительно перебирая лапами, проехался попой по отполированному паркету, молниеносно вскарабкался по портьере и принялся истошно орать, зависнув под самым потолком. Тоже мне, нашел развлечение. Слезай, негодник!

Между тем неугомонный Макс перевернул ломберный столик. На пол посыпались карты, рубашками вниз упали дама, туз, валет и восьмерка,беспросветные трефы.

О-ей, какой неудачный расклад!

- Опять мамай прошел, - безучастно констатировала Нюся. Она подняла мебель, собрала карты с пола и уговорила Сем Семыча спуститься на грешную землю, наобещав ему с три короба - судачий хвост, куриную котлетку и упитанную мышку. Котлетка с хвостом - понятно, но где она возьмет мышь?

Меня передернуло.

Сем Семычу надоело орать, он спрыгнул на крышку клавесина и замер в оборонительной позе, не сводя нагловато-настороженных глаз с мамая.

Покружив по комнате, кузен вышел, от души шарахнув дверью. Кто его, бедного, так допек? Ничего, перевернет дом вверх тормашками, чуток успокоится и как миленький выложит все свои неприятности. Его и спрашивать не придется.

Но сейчас меня интересует не он, а сестрица, которая до такой степени ушла в себя, что, казалось, не замечала ни меня, торжественно возлегающую на диванных подушках, ни истошно вопящего кота, ни мечущегося брата.

За окном затрещал мотоцикл, оповещая, что Макс поехал переворачивать чужой дом. Ну и ладно.

Нашему и без кузена досталось.

Для того, чтобы вызвать на откровение Грету, придется изрядно попотеть. Ни дыба, ни испанский сапожок, ни раскаленные щипцы не помогут расколоть скрытную сестрицу. Проверено неоднократно. Тут нужен нетрадиционный подход и целый вагон, нет, два вагона времени. Мне же не терпелось узнать, с кем Грета хотела встретиться, но, кажется, так и не встретилась. И кто (не я ли?) тому виной. Садистское желание, я понимаю, но ничего поделать с собой не могу.

Встретив осуждающий взгляд голубых глаз, в каждом из которых плавало по гигантскому айсбергу, я осеклась. Ладно, как-нибудь потом узнаю... Не к спеху... Да и вообще не важно...

В комнату торжественно вплыла тетя Лиза. Она была одета в приталенное льняное платье с легкомысленной вышивкой и высокие плетеные сандалии. В ее прическе красовалась садовая ромашка. Хм?..

Тетушка остановилась на полпути и, вскинув голову, замерла в ожидании одобрительных возгласов, но тут заметила мою ногу и кинулась с распросами.

- Ничего, тетушка, не волнуйся, - бодро ответила я, - Это всего лишь вывих, до свадьбы заживет.

- До чьей свадьбы? - оживилась тетя, от чего на ее щеках, покрытых тремя слоями тонального крема, румянами и пудрой, образовались лукавые ямочки. Как все дамы ее возраста, тетя обожала бракосочетания, несмотря на то, что ее собственный опыт в этом деле был крайне неудачным. Что там у них не заладилось, я не знаю, только отца Греты и Макса мне не довелось увидеть ни живьем, ни на фотографии. Но не это главное, правда? Важно услышать вальс Мендельсона, а потом - хоть трава не расти. Вот она и не растет.

- До чьей-нибудь, - ответила я туманно, - Я отметилась дважды. С меня, знаешь ли, хватит. Кто следующий? - повысила я голос, - Есть желающие?

Мы с тетей многозначительно смотрели на Грету, которая мучительно долго разминала сигаретку. Ее щеки пылали, но на прекрасном лице не дрогнул ни один мускул. Ну, что я говорила? Не девка - кремень.

Гвозди бы делать из этих людей... Далее - по тексту.

Грета нервно прикурила и вышла из комнаты. Мы проводили ее сочувственными взглядами.

- Мне кажется, у Греты появился кавалер, - доверительно прошептала тетушка и присела ко мне на диван. То, что Гретка влипла, видно невооруженным глазом. Только у влюбленной женщины может быть такой потерянный вид.

- Ты не представляешь, как трудно мне приходится с детьми, - пожаловалась тетя, - После похорон их будто подменили... Мой дорогой брат умел с ними управляться. Иногда, каюсь, я думала, что он с ними слишком крут, что надо бы помягче, поласковей. Но вот его не стало - и все пошло наперекосяк. Дом опустел.

Иногда мне кажется, что наш дом - живое существо, потерявшее любимого хозяина... Дети отбились от рук. И я не знаю, где они, с кем и как проводят время... Они совсем не разговаривают со мной. Привет и пока - это все, что я слышу от них. Мне не о ком заботиться, не с кем поговорить. Целыми днями слоняюсь по дому и думаю, думаю, думаю... Так с ума сойти можно. Я бы и сошла, если бы не госпожа Ванда.

- А-а, тетя, - воскликнула я, - Ты еще не рассказала, как прошел сеанс потусторонней связи. Удалось ли вам установить контакт?

- О да! - просияла тетя Лиза, - Конечно! Ванда очень сильный медиум.