Кровь времени

— Но раз они сами представляют секретные службы, кого же они боятся?

Влиятельных людей из окружения президента. Теневых кардиналов его партии. Кто знает? Мне они ничего не сказали.

— Не понимаю: если ДСТ занимается поддержанием политического спокойствия в стране, почему они защищают тебя? Обычно, как это показывают в фильмах, такие мелочи никого не смущают. Пиф-паф, выстрел из пистолета с глушителем — и свидетель отправляется на дно Сены кормить рыбок.

— Это в фильмах… В действительности ДСТ не является наемным отрядом, состоящим на содержании у президента. Они на самом деле действуют на благо страны. По крайней мере так мне было сказано. И они доказали это своим поступком. Скандал вокруг отравления и так наделал много шума. Если после этого выяснится, что глава страны приказал убить ту женщину, из-за которой все полетело вверх тормашками, мы получим гражданскую войну! Мне кажется, что между органами власти нашей страны идет бесконечная борьба за власть, поэтому ДСТ не доверяет службе личной охраны Елисейского дворца, отчасти полиции и так далее. И вот они спрятали меня подальше от всех, до тех пор пока ситуация не прояснится и расстановка сил не станет более очевидной. Тогда они позволят мне вернуться к нормальной жизни. А если начнутся судебные процессы, мне будет что сказать… И все это из-за случайно оброненного отчета о вскрытии, — если вдуматься, из-за совершенно нелепого, дурацкого эпизода. Сложно поверить, что такое вообще могло произойти. Если показать это в кино, все сочтут это надуманным. Но реальность доказывает, что она до смешного проста. А я пока должна прятаться.

— Итак, тебя привезли сюда. Надолго?

Марион помассировала себе виски — она устала.

— Не знаю. Столько, сколько нужно, чтобы все успокоилось, — так мне сказали. Необходимо время… Вот что хуже всего — не знать, когда сможешь вернуться.

Беатрис допила содержимое рюмки:

— Черт возьми… — и погладила подругу по спине.

— Мне пора! — объявила Марион.

— Хочешь переночевать у меня? Могу постелить тебе на диване…

— Это очень мило, но нет. Вернусь домой и немного почитаю, это помогает мне отвлечься. Увидимся завтра.

Марион рассталась с подругой, которой полностью доверилась, на пороге ее дома. Беатрис провожала гостью взглядом, до тех пор пока та не скрылась за поворотом.

38

В девять утра жара была уже такой сильной, что европейцы выходили из дому с зонтиками в руках. Джереми Мэтсон заплатил драгоману, чтобы тот сопровождал его в кварталах Эль-Аббасия и Эль-Гамалия: хотел восстановить последовательность перемещений Азима в этих районах накануне их несостоявшейся встречи. С помощью своего гида и переводчика он задал тысячу вопросов, мало-помалу реконструируя действия и выясняя намерения коллеги. Джереми долго говорил с имамом, который сопровождал наблюдателей прошедшей ночью. Имя духовного лица быстро достигло ушей англичанина. Детали ночного бдения, весьма походившего на облаву, теперь знали все обитатели Эль-Гамалии. Жители были также в курсе того, что инициатор этого предприятия — арабский детектив — пропал, и это заставляло многих крепче держать язык за зубами.

Мэтсон умел, однако, быстро подобрать ключи к каждому опрашиваемому: уговаривал, подкупал или даже применял силу в разумных пределах, если это было необходимо. Халиль, который нес вахту на крыше вместе с Азимом, по его требованию присоединился к беседе. Имам и молодой араб сумели полностью восстановить события той ночи, рассказать о плане Азима, о том, как он отреагировал на сигнал испуганного наблюдателя, находившегося в одном из южных кварталов Эль-Гамалии. Доброволец заметил, как Азим приближался к нему, но не смог долго следить за его передвижениями. Детектив углубился в лабиринт улочек и уже не вышел назад. К восходу солнца все наблюдатели разбежались, полагая, что гул снова совершила нападение, на этот раз на взрослого мужчину.

Выходя из мечети, Джереми знал две вещи о гул: описание ее внешнего вида, которое Азим впопыхах сообщил ему по телефону, и то, что ее логово находится в подземелье где-то в южной части Эль-Гамалии. Мэтсон поспешно вернулся в свой вагон, где принял душ; прохладная вода не смогла до конца смыть едкий пот, из-за которого одежда прилипала к коже. Тоска по-прежнему сжимала сердце, голова болела почти с такой же силой. Он взял телефон и позвонил секретарю Кеораза: хотел еще раз услышать, как звучит его голос, знать, что тот делает в настоящий момент. Он больше не мог выпускать его из виду. Детективу объяснили, что в настоящий момент соединить его с господином Кеоразом невозможно. Джереми настаивал, представившись следователем полиции. Тогда секретарь рассказал, что его работодатель находится в городе: отправился по магазинам, чтобы сделать сюрприз жене, и должен вернуться через два часа. Мэтсон повесил трубку, не добавив больше ни слова. Он раздразнил змею и теперь должен терпеть ее укусы. Дыхание его пресеклось, стоило представить угрюмую физиономию Кеораза в тот момент, когда он дарит Иезавели новое платье. Как такое вообще могло произойти? Он встал, чтобы налить себе стакан, но передумал: сейчас для этого неподходящий момент. Он может сделать кое-что получше.

В начале вечера Мэтсон отправился на полицейский пост, расположенный на берегу Нила. К этому часу душевная боль утихла. Он попал от Харибды к Сцилле — меньше часа назад к нему пришла печальная новость: Азим найден в одной из гробниц некрополя калифов. Джереми прибыл на место. На протяжении всего пути он сидел откинувшись назад; глаза закрыты, лицо безмятежное. Не сказав ни слова, он прошагал по песку до старинной постройки, частично обрушившейся, и вошел внутрь того, что некогда было залом.

Заходящее солнце освещало центр комнаты через большие отверстия, где не было окон. Лучи его падали на красные лужицы, заставляя их ярко блистать. В косом свете кристаллики песка переливались оттенками розового, оранжевого и алого цветов.

Азим полулежал-полусидел на коленях в позе молящегося. Он зарылся лицом в землю так, что на поверхности были видны только темные волосы на макушке. Руки его оказались связаны за спиной тросом, потертым, но все же достаточно прочным для того, чтобы мужчина не смог его разорвать. Штанов на нем не было; деревянный кол диаметром с рукоятку лопаты пронзил Азима между ног. Часть бруса покрывало белое пенистое вещество; не до конца засохшая кровь залила ноги и бедра. Противоположный наконечник кола был смят и покрыт трещинами, образовавшимися в результате сильных ударов. Обстоятельства смерти Азима не вызывали никаких сомнений: в его тело через задний проход ударами молота вбили деревянный кол. Предварительно кол обмазали мылом, чтобы он мог пройти настолько далеко, насколько позволяло расположение внутренних органов. Это была медленная и невыносимо мучительная смерть.

Инспекторы полиции, в основном арабы, передвигались по периметру зала. Они прибежали со всего города, чтобы воочию увидеть этот ужас. Переговаривались тихими голосами, обмениваясь наблюдениями и выводами. По всей видимости, Азим был убит прямо на этом месте. Ночью Город Мертвых пуст, никто не мог услышать его крики, так что никаких сложностей у убийцы не возникло. Скорее всего, у преступника был автомобиль, на котором он мог быстро добраться сюда вместе с жертвой. Это предположение сразу исключало девяносто процентов населения Каира из числа подозреваемых. Джереми услышал, как кто-то пробормотал, что узнал способ убийства: эта старинная казнь применялась в период османского господства в Египте. Виновник гнусного преступления играл с историей.

«Фрэнсис Кеораз доказал, что знает историю и любит ее», — в очередной раз подумал Джереми. Подал знак группе людей, которым доверял, и распорядился обеспечить проведение вскрытия этой же ночью. Сделать это должен доктор Корк, и никто иной. После этого Джереми вернулся к автомобилю, на котором приехал сюда; не стал дожидаться водителя, сам сел за руль и помчался на полной скорости к древней крепостной стене, она, как полагали ее строители, должна была защитить Каир от врагов.