Страница 49 из 95
По мере выхода из деревни и подъема вы ощущаете смену климата и воздуха. Остаются позади деревенские звуки и запахи, — последняя собака отлаяла, последний скрип воза, треск грузовиков потонули в воздухе, растаял дымок, а с ним вместе исчез горячий запах хлеба. Все пустыннее и холоднее вокруг. Живительная прохлада высот, необъятные просторы — словно гигантская чаша, по краям которой, едва видимые, синеют далекие горы, с двух сторон осененные обеими снежными вершинами, Араратом и Арагацем. Показались первые плиты развалин, земля тут в яминах, в провалах раскопок; словно кладбище, развернулось перед глазами море лежащих и стоячих плит. Все, имевшее художественную и историческую ценность, вывезено отсюда в музеи, но остался скелет большого культурного центра, с намеками на красоту и пластику его зданий, с частями колонн, обрывками каменного орнамента, пьедесталами из отшлифованного гранита для колонн, капителью с закрученными справа и слева завитками в виде не то ивовых ветвей, не то пальм, с прямоугольниками глубоких фундаментов, с остатками лестниц и с великим множеством глиняных и глазированных черепков, покрывающих землю. Как всегда между развалин, и здесь пробился скромный сухой вереск, качаются стебли высохшей мяты, истоптан серый от пыли чебрец. Повевает ветерком руин, похожим на колыбельную песню веков [108].
Две с лишним тысячи лет назад здесь проходили бесчисленные караваны, потому что, по словам историка:
«…через эту равнину и именно мимо Арташата пролегал магистральный путь транзитной торговли, шедший из Средней Азии и Китая к черноморским портам» [109].
Отсюда когда-то широкая дорога — внутренний путь Армении для войска, для царей и родичей их — шла в Гарни, названный летописцем «сильной крепостью». И было бы хорошо для туристов делать паломничество в Гарни не из Еревана, как это принято сейчас, а именно отсюда, по течению реки Азат, и, быть может, даже не на машине и не на лошади, а вот так, пешком, с картой древней Армении в мыслях, под ласковым ветром, еще не успевшим набраться холоду. Медленно спускаясь с холма к воображаемым Гарнийским воротам, где они были в древности, по изъеденным плитам домов, когда-то полных шума и жизни, смещая время, дыша ароматом вереска, углубляясь в века, помогая себе страницами романа Мурацана [110], полными поэзии, идти и идти к древнейшим развалинам Армении в местечке Верхний Гарни… [111]
Но мы с читателем не пойдем сейчас этой дорогой. Представим себе, что мы взобрались на самую высокую точку в этом высоком ущелье и, прежде чем двинуться дальше, обнимаем взглядом кусок Араратской долины, остающийся нам до Еревана. Видно сверху, как он оплетен дорогами, новыми и старыми. Не путайте дорог с каналами! Их здесь немало. Не путайте каналов с реками! Их тоже немало. Усевшись на мшистый камень, с хорошим окуляром в руках, разберитесь в этой живой, зелено-коричневой карте, расстилающейся внизу на все четыре стороны.
Вот с запада бежит магистраль железной дороги к станции Арарат и, делая поворот, ответвляется в Ереван, продолжая свой путь на юго-восток.
Вот линии главных каналов — голубые, четкие искусственно извилистые, берущие свою воду от большой реки Раздан (по-старому Занги): канал Юго-Восточные Киры, идущий до села Арарат; канал Северо-Западные Киры, идущий к Аштараку, и новый Эчмиадзинский канал, идущий на Эчмиадзин. Линии рек отличаются от рисунка этих каналов, — они гораздо извилистей, и движение их по руслу произвольней. Огибая с севера западную часть Еревана красивым полукругом, протекает голубая, искристая, порожистая Раздан, впадая к югу от Еревана в Аракс. Тоже с севера, но входя в самый город и пересекая его, строится шумный маленький Гетар. И, наконец, — дороги, целая сеть желтых змеек, расходящихся от Еревана по многим направлениям.
Свернув с Арташатской, покинутой нами дороги, можно заехать на мраморные карьеры. Как не повидать армянского мраморовидного оникса, отложения угасших минеральных источников, с теплым блеском которого встречался москвич в метро на станции «Киевская»! В песках и на песчаных холмах — желтоватое озерко без имени, но не без роду; много таких озер, словно лужиц, на Араратской равнине; они пробиваются снизу, из родников, и говорят о большой жизни внутри земли, — о движении подпочвенных вод, добываемых сейчас бурением.
По всей равнине в последние годы забили артезианские скважины. У желтого озерка — возле самого берега — пульсирует родничок, словно рыба играет в воде. Растительности никакой, а стоят каменные карьеры, валяются куски мрамора («аррагонита») разного размера, и некоторые словно повторяют вам карту Армении — желтовато-песочные, розовые, дымчато-белые с голубыми вьющимися прожилками, — не столько мраморы, сколько агаты. Между ними похожие на канифоль золотистые куски полевого шпата. Покопавшись, можно найти замечательные куски для коллекций. И тут опять невольно вспоминаешь Институт стройматериалов, — на этот раз одного из популярных ученых в Армении, профессора М. В. Касьяна. В Армении — неисчерпаемые залежи поделочных камней; но каторжным был труд камнетеса и камнереза. Под руководством М. В. Касьяна были изучены режимы фрезерования камней, разработаны формы резцов, — и вот уже армянские мраморы и туфы режут специальные камне-фрезерные станки, создан новый — универсальный — станок, способный справиться с твердыми породами. Одинокий тяжелый ручной труд заменяется машиной…
Дальше, за мраморными карьерами — новый, красивый район имени Шаумяна. Сады и россыпь нарядных домиков. Их не назовешь ни деревней, ни окраиной города: от города они далеко, от деревни их отделяет неуловимо городской облик жителей, отделяют большие корпуса фабрик; в одном поселке фабрика шелка, в другом — трикотажная, в третьем — часовая. Кажется, через десятки лет эти новые поселки или образуют новые кварталы-сады вокруг растущего Еревана, или сами превратятся в промышленные сады-города.
Ниже под этими поселками — два крупных центра промышленности. На горизонте — красивая мощная гидростанция Канакергэс, от которой бежит мощный питательный ток. Скоро он усилится во много раз, переводя сюда, к сердцу Армении, сгусток энергии Севана, голубой концентрат севанской крови.
Подальше, в черных силуэтах заводских корпусов и труб, раскинулся давно действующий завод имени Кирова, знаменитый в Армении СК, то есть завод, где производится синтетический каучук и изготовляются из него резиновые изделия. Он так разросся, что живет своею отдельной жизнью, своей экономикой и культурой: тут и театр, и школа, и парк, и больница, и развлечения, и труд, и учеба — все свое. Только самый предмет, синтетический каучук, напоминает о том, что здесь, под Ереваном, используются ископаемые богатства всей республики и сюда по трубам бежит вода из далеких родников.
Завод СК существует в Армении около двух десятков лет; свое поколение рабочих выросло здесь. За время Отечественной войны некоторые заводы искусственного каучука перестали работать. И ереванский СК стал снабжать фронт своим каучуком, — так показала себя на деле великая сила социалистической экономики, создавшей в каждой советской республике свою тяжелую промышленность.
Производство каучука в Армении растет, ассортимент производимого все увеличивается. Но и этого мало. Новые плановые задания требуют от завода еще более синтетического каучука, еще больше тысяч автопокрышек — во много раз больше, чем дал завод в первой послевоенной пятилетке…
Глубоко в котловине, окруженной холмами и волнистой линией гор, на горизонте предстает, наконец, перед нами и самый город, когда-то желтый от глины и кирпича-сырца, а сейчас — видение из туфа, мрамора и асфальта, со скверами, монументами, парками, цветниками, фонтанами, — один из прекрасных и благоустроенных городов, созданных советскою властью в нашем Союзе.
108
Самый древний центр Армении, Арташат, был построен по-видимому, южнее Двина царем Арташесом (или, по-латыни, Артаксием) по совету полководца Ганнибала, бежавшего в 195 году до нашей эры от римлян, после падения Карфагена, в Армению. Об этом пишет Плутарх:
«Рассказывают, что карфагенянин Ганнибал, после поражения Антиоха римлянами, отправился к армянину Артаксию. Он наставлял и руководил им в полезных начинаниях, и, между прочим, заметив в стране прелестное и удобнейшее место, невозделанное и запущенное, начертил на нем план города; он повел туда Артаксия и, показав место, убеждал его основать там город».
Там же и на той же странице приводится свидетельство географа Страбона (XI, 14, 6, перевод Мищенко) о построении Арташата.
«Города Армении следующие: Артаксата, которую называют также Артаксиатою и которую основал Ганнибал для царя Артаксия, лежит на Араксе, подле Араксенской равнины, прекрасно отстроена и служит царской резиденцией. Город этот расположен в углублении, похожем на полуостров; кругом него, исключая перешейка, тянется перед рекою стена; перешеек его обведен рвом и насыпью». Есть указание на Арташат, что стены его омывают воды Аракса, и у Тацита
Акад. Я. А. Манандян указывает примерный год построения Арташата, ссылаясь на труд Фабрициуса: Fabricius, Teophanus von Mi'tylene und Q. Dellins, als Quellen der Geographie des Strabons, Strasburg, 1888, стр. 131.
Ссылка дана в сводке на стр. 21 указанной выше книги акад. Я. А. Манандяна «Тигран Второй и Рим». Материальные следы этой древнейшей столицы сейчас бесследно исчезли.
109
Там же. Акад. Я. А. Манандян, стр. 22.
О построении Двина Хосровом II смотри «Историю Армении» Моисея Хоренского. Моисей Хоренский, по мнению А. С. Шахназаряна, пересказывает сведения, заимствованные им у армянского историка Пабста Бюзандаци (Фауста Византийского), который говорит:
«И приказал царь (Хосрой) своему полководцу собрать много людей из страны и привозить из леса дикие дубовые саженцы и посадить их в Айраратском кантоне, начиная от сильной царской крепости, которую называют Гарни, до равнины Мецамора, до того холма, называемого Двин и лежащего на север от великого города Арташата; по течению реки вплоть до дворца Тикнуни насадили саженцы. И наименовали его дубовые палаты. На юг от него насажена другая роща, на равнине, простирающейся до того места, где растут тростники; ее назвали Хосровакертом. И тут построили царские палаты, и оба места обнесли стеной, и из-за большой дороги не соединили (друг с другом)».
Эти цитаты читатель найдет в книге А. С. Шахназаряна «Двин», изд. Армфан, Ереван, 1940.
110
Мурацан, Георг Марзпетуни. Исторический роман. Перевод с армянского Анны Иоаннисян, Гослитиздат, 1945.
111
Археологи предполагают, что развалины в Верхнем Гарни — это остатки дворца, построенного Трдатом I в I веке нашей эры.