Страница 4 из 20
Поэтому он был осторожен, особенно тогда, когда речь шла о вопросе, который был ему относительно мало знаком, и он хотел узнать в подробности чужие мнения. Он даже провоцировал столкновения мнений, спрашивал: "А что скажет такой-то?.. А что скажет такой-то?.." Выслушивая людей и выслушивая разные мнения, он, видимо, проверял себя и корректировал. В иных случаях искал опору для своего предвзятого мнения, искал мнения, подтверждающие его правоту, и если находил достаточную опору, то в конце высказывал свое мнение с известными коррективами, родившимися в ходе обсуждения.
Иногда, думаю, когда он сталкивался с суждениями, которые опровергали его собственное первоначальное мнение и заставляли изменить его, он сворачивал разговор, откладывал его, давая себе возможность обдумать сложившуюся ситуацию... (выделено мной - В.Ч.)".
А вот как писал маршал артиллерии Н.Д. Яковлев, всю войну работавший начальником Главного Артиллерийского Управления РККА.
"...За время войны мною было хорошо усвоено: все, что решил Верховный, никто уже изменить не сможет. Это - закон! [75] Но сказанное совершенно не значит, что со Сталиным нельзя было спорить. Напротив, он обладал завидным терпением, соглашался с разумными доводами. Но это - в стадии обсуждения того или иного вопроса. А когда же по нему уже принималось решение, никакие изменения не допускались...".
Отметим слова о завидном терпении, с которым Сталин слушал чужие мнения. Совпадавшие или не совпадавшие с его собственным.
Обратим внимание на то, что, как и адмирал Исаков, маршал Яковлев многократно (в силу занимаемой должности) имел возможность наблюдать сказанное им ЛИЧНО. А не с чьих-то слов.
Отметим также, что слова маршала Яковлева подтверждают сказанное адмиралом Исаковым. Практически дословно подтверждают.
Вот слова маршала Василевского (предлагаю особо обратить внимание на манеру принятия решения):
"...И. В. Сталин обладал не только огромным природным умом, но и удивительно большими познаниями. Его способность аналитически мыслить приходилось наблюдать во время заседаний Политбюро ЦК партии, Государственного Комитета Обороны и при постоянной работе в Ставке. Он неторопливо, чуть сутулясь, прохаживается, внимательно слушает выступающих, иногда задает вопросы, подает реплики. А когда кончится обсуждение, четко сформулирует выводы, подведет итог. Его заключения являлись немногословными, но глубокими по содержанию и, как правило, ложились в основу постановлений ЦК партии или ГКО, а также директив или приказов Верховного Главнокомандующего...".
Еще один: "...внимательно слушает выступающих...".
Дальше.
Из воспоминания авиаконструктора Александра Сергеевича Яковлева, также долго работавшего со Сталиным.
"...Обычно во время совещаний, бесед Сталин мягко прохаживался вдоль кабинета. Походит из конца в конец, слушая высказывания, а потом присядет на диван. Присядет на самый краешек дивана, покурит и опять принимается ходить. Слушая собеседника, редко перебивал, давал высказаться...
...Сталин не терпел верхоглядства и был безжалостен к тем, кто при обсуждении вопроса выступал, не зная дела. Выступать легкомысленно в его присутствии отбивал охоту раз и навсегда..."
Замечание.
Может быть, мнение о сталинской нетерпимости к чужому мнению появилось отсюда? От тех, кому Сталин "отбивал охоту"?
Они ведь тоже люди. Знали они дело или не знали, но им же тоже хотелось выглядеть правыми. А тут ещё и удобный момент. Пятидесятые годы, когда их уверения в собственной правоте ещё и поощрялись. С самого высокого верха.
И еще, обратите внимание на слова "...редко перебивал, давал высказываться...".
И этот туда же. Третий уже. Прямо-таки какой-то заговор сталинистов, не иначе.
Снова А.С. Яковлев:
"...Впечатление о Сталине таково, что он никогда и никуда не торопился, все делал не спеша. Вместе с тем по обсуждавшимся у него вопросам решения принимались немедленно, как говорится, не сходя с места, однако лишь после всестороннего обсуждения и обязательно с участием специалистов, мнение которых всегда выслушивалось внимательно и часто бывало решающим, даже если вначале и расходилось с точкой зрения самого Сталина (выделено мной - В.Ч.). С ним можно было спорить.
Изредка, если вопрос был особенно сложный и требовал дополнительной подготовки, на проработку давалось не больше двух-трех дней..."
Снова, почти дословное подтверждение слов адмирала Исакова.
И Г.К. Жукова. И Н.Д. Яковлева.
"С ним можно было спорить".
"...Сталин любил, чтобы на его вопросы давали короткий, прямой и четкий ответ, без вихляний. Обычно тот, кто в первый раз бывал у него, долго не решался ответить на заданный вопрос, старался хорошенько обдумать, чтобы не попасть впросак. Так и я в первое время, прежде чем ответить, мялся, смотрел в окно, на потолок. А Сталин, смеясь, говорил:
- Вы на потолок зря смотрите, там ничего не написано. Вы уж лучше прямо смотрите и говорите, что думаете. Это единственное, что от вас требуется.
Как-то я затруднился ответить на поставленный вопрос: не знал, как будет воспринят мой ответ, понравится ли то, что я скажу..."
Я снова прерву изложение для одного замечания.
Примечательные слова.
Не знаю, как у кого, а у меня, например, такие воспоминания сразу же вызывают доверие к автору. Такие воспоминания, где автор не боится выставить себя в невыгодном свете, дорогого стоят. Согласитесь, такие свидетельства более правдивы, чем "воспоминания", а уж тем более "размышления" безгрешных и гениальных авторов. Люди ведь не любят свидетельств собственных ошибок. И если человек смог перешагнуть через это чувство - будьте уверены, он пишет честно. Он может заблуждаться, ошибаться, но нигде не солжёт.
Продолжим.
"...Сталин нахмурился:
- Только, пожалуйста, отвечайте так, как вы сами думаете. Не угодничайте. В разговорах со мной не нужно этого. Мало пользы получится от нашего разговора, если вы будете угадывать мои желания. Не думайте, что, если вы скажете невпопад с моим мнением, будет плохо. Вы специалист. Мы с вами разговариваем для того, чтобы у вас кое-чему научиться, а не только, чтобы вас поучать.
И он тут же рассказал об одном руководящем работнике, освобожденным в свое время от должности:
- Что в нем плохого? Прежде чем ответить на какой-нибудь вопрос, он прямо-таки на глазах старался угадать, как сказать, чтобы не получилось невпопад, чтобы понравилось, чтобы угодить. Такой человек, сам того не желая, может принести большой вред делу. Опасный человек...".
Еще замечание. Речь в данном случае идет о плохом актере, не умевшим хорошо маскировать свои побуждения. А сколько еще их, таких же "угождальщиков", но уже одаренных большим артистическим талантом, находились рядом с ним?
Впрочем, слова адмирала Исакова о "мере подхалимажа" и о знании этой меры Сталиным, подтверждают, что Сталин об этом знал, держал постоянно в голове и старался учитывать при любом обсуждении. Поскольку понимал, что бывают актёры, которых особо и не раскусишь.
Давайте поэтому учтём и мы это обстоятельство, когда услышим сетования на то, что чьё-то правильное мнение Сталин проигнорировал.
А вот из воспоминаний другого великого конструктора.
В.Г. Грабин. "Оружие Победы".
Снова несколько слов об этих воспоминаниях и об их авторе.
Горячо рекомендую их всем, кто пока не читал, но хотя бы немного интересуется историей своего Отечества.
Кто уже прочёл, думаю, разделит моё мнение.
Необходимо отметить, что мемуары Грабина были подготовлены в печать ещё в семидесятые годы И даже отдельные фрагменты оттуда были изданы в журнальном варианте.