Посланница. Проклятие Владык

— Сука!

Не успев осознать, что произошло, я отлетела к двери и оказалась у ног мага.

— Кенэт, зови стражу! Быстро!

С неприязнью ткнув меня носком в бок, маг исчез за дверью.

Мгновенно по правой щеке расползлась противная ноющая боль. Он ударил меня! Обозвал и ударил! Размазывая по лицу выступившие от обиды и страха слезы, я подняла голову на правителя.

— Значит, это правда! Все это время ты просматривала меня, моих эмпатов и докладывала Теоре. Тварь!

Я застонала, испуганно сжимаясь под бешеным взглядом Владыки. Ну что за дура?! Опять так глупо выдала себя.

— Дорриэн, я не хотела…

Не в силах больше хранить хладнокровие, эмпат взревел, словно разъяренный шарк.

— Ты обманывала меня, использовала! Даже не смей говорить, что ты там хотела!

Бросив на него робкий взгляд, я онемела. Столько боли, презрения и разочарования. Даже Кенэт казалось не испытывал ко мне такой лютой ненависти. Не в силах справиться с потоком слез, я продолжала смотреть на него, чувствуя, как сердце заполняет безумный дикий страх. Вампир отвернулся к окну и замолчал. И казалось, будто он забыл обо мне.

Появилась стража в сопровождении Кенэта.

— Уведите ее. А ты найди мне Воллэна.

Протянув руки, я позволила надеть на себя железные кандалы. Браслеты больно впились в руки, раня нежную кожу. Грубо подтолкнув к выходу, стражники повели меня в подземелье.

Дорриэн даже не обернулся. На ватных ногах я шла за эмпатами, с ужасом представляя, что может случиться с моими друзьями. Особенно с Волом. Он ему не простит! А Лориэн! В таком состоянии Владыка способен причинить вред наследнику Нельвии!

Воллэн

Я шел за Кенэтом к кабинету Дора. Маг весь светился и был на удивление спокоен и вежлив. От этого мне сделалось не по себе. Увидеть Кенэта чем-то довольным значило узнать в скором времени о беде.

— Не пойму, с чего бы это тебе быть таким счастливым? Неужели опять принес в жертву своим идолам очередного человеческого младенца?

Кенэт одарил меня сияющей улыбкой и довольно произнес:

— Терпение советник. Сейчас ты сам обо всем узнаешь.

Демоны! Я отчетливо понимал, что что-то случилось. Хорошо хоть Нарин не могла быть в этом замешана. Как доложили мне слуги, девушка весь вечер провела в компании эльфов и ни в каких злодеяниях уличена не была.

— Заходи. Кенэт, оставь нас.

Маг попытался возразить, но, увидев бешеный взгляд правителя, пятясь, вышел, прикрыв за собой дверь.

Дорриэн сидел за столом и дописывал письмо.

— У тебя десять минут на сборы. Лошади оседланы, пленник ждет в карете. Отвезешь его в Неаль. А это отдашь Седрику.

Подождав, пока чернила высохнут, Владыка свернул письмо и, прикрепив печать, протянул мне.

Проклятье! По такой погоде ехать в Неаль!

— Дор, но почему сейчас? Нельзя отложить поездку на несколько дней? Я ведь не успею вернуться к свадьбе!

Он поднял голову и, прищурившись, угрожающе спросил:

— Ты, кажется, забыл как надо вести себя с правителем. Я приказываю — ты выполняешь.

Я был поражен! Никогда! Никогда прежде Дорриэн не обращался со мной как со слугой. А сейчас у меня возникло ощущение, будто мне наплевали в душу.

— Да что с тобой?! Я в последнее время тебя не узнаю. Ты уже не тот, что был раньше!

— Мне все равно, Воллэн, кем ты меня считаешь. Лучше не трать время на пустые разговоры и иди собираться. У тебя его не так уж много.

Я еле сдержался, чтобы не броситься к нему и не вытащить из-за стола, за которым он спрятался будто гусеница в коконе. Дорриэн как это не прискорбно осознавать был моим правителем, а я его подданным.

— Могу я хоть попрощаться?

— С кем? Эдель ты не интересуешь. — Он расплылся в злорадной усмешке. — Может, хочешь увидеться с Нарин? В этом нет необходимости. Я сообщу ей завтра о твоем отъезде.

На зов Владыки появился слуга.

— Проводи советника в его комнату.

— Боишься, что заблужусь?

— Нет. Забредешь не туда куда надо.

Я вышел, не сказав больше ни слова. Ну и демон с тобой! Дорриэн захотел разрушить нашу дружбу окончательно? Что ж, ему это удалось!

Побросав в сумку только самое необходимое и приказав принести десять кристаллов (ровно столько, чтобы хватило доехать туда и обратно), я спустился вниз.

Уэйн сидел в карете. Точнее полулежал, прислонившись к дверце. Не шевелясь и вообще не подавая никаких признаков жизни. Одно лишь хриплое дыхание свидетельствовало о том, что в этом больном теле еще теплится искра жизни.

— Уезжаешь? — Откуда-то из темноты вынырнула Эдель и, одарив меня короткой улыбкой (столь редкой на ее лице), продолжила. — Не думала, что Дор так скоро решится отправить Уэйна домой. Эльф еще слишком слаб и, скорее всего не протянет и половины пути.

— Я вообще не понимаю, что происходит с твоим братом! Его будто подменили.

Эдель легко ступая, приблизилась к карете и заглянула внутрь. Увидев эльфа, поспешила задернуть штору.

— Передай это Седрику. — Она вложила в мою руку свиток. — Не хочу посылать феникса по такой погоде. А раз уж ты едешь в Неаль…

Конечно! Феникса посылать нам жалко! А меня ей не жаль?! Десять дней провести в дороге, из которых пять — служа нянькой полуживому трупу.

— Ты чем-то расстроен?

Я махнул рукой, не желая ничего объяснять, и вскочил на коня. Лучше промокнуть до нитки, чем трястись в одной карете с эльфом.

— А ты бы на моем месте радовалась такой поездке?

Эдель снова улыбнулась, чем привела меня в еще большее недоумение.

— Будь осторожен. И не забудь передать мое послание Седрику.

Это было последнее, что я услышал, уже оказавшись за воротами. И как на это реагировать? Радоваться переменам в ее поведении или же думать, что она окончательно охладела ко мне и теперь не чувствует ни ненависти, ни любви.

Глава двадцать девятая

По отрубленным ладоням судьбу не гадают.

Нарин

Не знаю, сколько прошло времени с тех пор как меня привели в камеру. Я сидела на сырой подстилке из соломы и часто вздрагивала. То ли от холода, то ли от страха. Боль в щеке утихла, но горечь обиды от удара осталась. Все только и делают, что пытаются или убить меня, или посильнее ударить. Я для них кто, боксерская груша? Что же теперь со всеми нами будет? Зря я недооценивала нрав Дорриэна.

В подземелье было тихо как в склепе. Кажется, я была единственной пленницей, если не считать его постоянных обитателей — крыс и мышей. Интересно, где же Уэйн? Его ведь тоже держат в камере. Но я не чувствую присутствия кого-либо живого. Что меня ожидает? Дорриэн устроит публичную казнь или прикажет по тихому перерезать глотку посланнице? Я в который раз содрогнулась. Одна мысль «приятней» другой.

Я прикрыла глаза и опустила голову на колени. Пережитые волнения не давали уснуть. Мысли путались в голове, сменяя одну за другой страшные картины маячившего на горизонте будущего. Точно так же как сейчас я, несколько тысячелетий назад здесь ждали своей участи Элай и Алия.

Я вдохнула сырой липкий воздух. Столько времени прошло с тех пор! Но мне казалось, будто они и сейчас здесь, где-то рядом. Здесь и началось проклятие Владык, которое теперь ничем хорошим точно не закончится.

В который раз я спрашивала себя, как можно было так по-идиотски попасться. На меня надеялись Нельвия, иллары, друзья, а я взяла и в одно мгновение превратила в руины их надежды.

Одинокая слезинка скользнула по щеке. Было больно, обидно и страшно. Больно из-за удара, обидно из-за грубости, а страшно просто потому, что я не представляла, что нас всех ожидает.

— Нарин! — донесся из коридора настойчивый шепот.

Я подняла голову. Возле небольшого окошка в двери, забранного решеткой, стояла Эдель и тихо меня звала.