Страница 66 из 66
— Так считает Терранд, — согласно кивнул головой Ортегиан. — Так считал мой несчастный друг Гроциус, — такой изящно коварный, и оказавшийся таким наивным в конце… Разумеется, он не мог догадываться, что мой план предполагает его смерть.
Трибун поднялся.
— Историки узнают правду — а они догадаются, — в их глазах я буду кровожадным тираном, который вверг свой народ… Дай подумать… Летописцы любят красивые пафосные фразы… А по-моему, они жалки… В пучину безумия! Вот как они напишут. Деньги, власть — чего же еще может желать мерзостный одноглазый карла? Может быть, еще красоты… Ты ведь об этом думал, Конан? Что я нырну в фонтан и превращусь в прекрасного принца? Или ужасного демона. Все равно — лишь бы не оставаться в этом уродливом облике.
— Но это не так, — сказал киммериец.
— Нет…
— Тогда для чего?
— Война!
Крохотная ладонь карлика сжалась в кулак.
— Яростная, дикая, отчаянная война — вот что было нужно Валлардии. Возрождение народа может прийти только через кровь и страдания.
Он пристально посмотрел на киммерийца.
— Заметь, Конан, если бы мы проиграли, — это бы ничего не изменило. Неважно, на чьей стороне победа. Ты можешь стать сильным, только когда сражаешься…
— Иными словами, ты послал людей на смерть ради их же блага? — спросил киммериец.
Карла подумал немного, потом кивнул.
— Пожалуй, да, — отвечал он без капли иронии.
— Тогда боюсь, я должен тебя разочаровать, — сказал Фогаррид.
Ортегиан посмотрел в его сторону, потом засмеялся и пару раз хлопнул в ладоши.
— Еще один мой друг, — сказал он. — Мне следовало догадаться, что пресловутый магический барьер построил ты, а вовсе не курсаиты. Но он появился так быстро — почти в тот же день, когда рухнул Лунный Храм. Неужели ты сразу разгадал мою затею?
Карла помедлил.
— Жаль. Не думал, что меня легко просчитать.
— Я сделал много ошибок, когда стал Трибуном, — ответил Фогаррид. — Поэтому теперь многие видят во мне только блаженного глупца. Но не забывай, что я возглавил восстание против короля Димитриса. К тому же, у меня было время изучить тебя.
Ортегиан поджал губы.
Потом отряхнул ладони от джанты и улыбнулся.
— Рад был повидать вас обоих, — ответил он. — Л теперь мне пора. Я только что выиграл войну.
— Нет, — покачал головой Конан.
Трибун поднял на него взгляд.
Киммериец кивнул в сторону окна.
Янтарный витраж изображал великого Радгуль-Йоро, который держал на ладони трехлапую жабу. Ортегиан вынес стекло одним движением пальца, и разноцветные осколки, словно драгоценные камни, со звоном рассыпались по мраморному полу.
— Мы не в столице Курсаи, — пояснил Конан. — Это всего лишь один из малых Шпилей, напротив Харашского форпоста.
Вряд ли Ортегиан слышал его слова.
Внизу, далеко под ними, гудела и пенилась широкая река — а над ней поднимался магический барьер Фогаррида. Теперь он был видим, в нем, высоко в воздухе, замерла армия Валлардии — гоплиты с копьями и волшебными мечами, лучники, всадники на гигантских пауках, боевые маги и Багряные фениксы…
Они не казались грозными.
Мухи, застрявшие в прозрачном янтаре, — вот какими увидел Ортегиан свои непобедимые легионы.
Горная река шумела под ними, звеня хрустальными волнами, и от ее неостановимого бега их застывшие в неловких позах тела казались еще более жалкими.
— Второй фантом, который смог задействовать Гроциус, — пояснил Фогаррид. — Его создал я. Великое сражение и великая победа — ничего этого не было. Лишь небольшая иллюзия…
Карла развел маленькими руками.
— Тогда зачем?.. — чуть слышно произнес он.
Фогаррид указал на замерших над водой воинов.
— Каждый из них увидел сегодня свою смерть, — отвечал отшельник. — И в следующий раз тысячу раз подумает, прежде чем идти воевать во имя богатства и славы еще одних королей.
Ортегиан помедлил.
Он приблизился к разбитому окну, влетел п него, и казалось, что Трибун занял место Радгуль-Йоро.
— Думаю, мне не стоит возвращаться в столицу, — заметил он. — Боюсь, ни Терранд, ни Гроциус, ни другие, жаждущие обладать джантой…
Карла повращал пальцами, пытаясь подобрать нужное слово.
— Не поймут. Особенно, мне так представляется, обидится старина Гроциус… Передавайте ему от меня привет.
Какое-то время он медлил, не уверенный, попытаются ли его остановить.
— Чем займешься теперь? — спросил Конан.
— Не знаю, — молвил Ортегиан. — Может быть, напишу книгу. Что-нибудь о восстании и о толпах…
— Или об искусстве, — подсказал Конан.
— Пожалуй, — ответил летающий человек и направился прочь, туда, где вздрагивало закатом небо.