Рожденная любить

– Что ты думаешь об Александере? – неожиданно спросил он, останавливаясь у ее дверей.

Несколько удивившись и самому вопросу, и внезапно прерванному молчанию, которое Иен хранил почти весь вечер, девушка просто ответила:

– Александер очень славный.

– Очень славный? Он – умелый обольститель.

– О, конечно. Такому человеку обольщать так же легко, как птице – летать. Знаешь, почему у него это хорошо получается? Обольщая, он не чувствует ни страха, ни неловкости.

– Не чувствует ни страха, ни неловкости? – с кривой усмешкой переспросил Иен.

– Да. Мне кажется, дело в его голосе. Он успокаивает, словно колыбельная. По-моему, ему ужасно надоедает, что на него все смотрят.

– Вот как?

– О да. Этот человек знает, что очень красив, но, по-моему, он совершенно не тщеславный. И если бы Александер потерял свою красоту, то, наверное, жалел бы лишь о том, что дамы больше не падают к нему в объятия по первому его слову, а больше ни о чем. Может, он был бы даже рад, тогда все перестали бы замечать его красоту и увидели бы, какой он человек. Мне бы не хотелось быть такой красивой.

– Но, Айлен, ты очень хороша собой.

– Нет, – возразила девушка, слегка покраснев от удовольствия. – У меня веснушки, и волосы слишком яркие.

– Мне они не кажутся слишком яркими.

– Еще, наверное, покажутся, когда ты увидишь их распущенными. – Она залилась румянцем, сообразив, в какой момент это произойдет. – Ты видел только несколько выбившихся прядей, волосы у меня непослушные.

– Айлен, порой ты слишком уж честна.

Она чуть слышно пожелала ему доброй ночи, вошла в комнату, прислонилась к двери и вздохнула. Ее мучила совесть. Она вовсе не была честной, хотя несколько раз порывалась сказать Иену правду. Однако слова застревали у нее в горле. Ей нужно сделать важное признание, а времени остается все меньше, и если она не поспешит, то Иен убедится, насколько велика может быть се ложь.

Глава 4

Не переставая хмуриться, Мег готовила подопечную ко сну.

– Эту ночную рубашку ты надеваешь в последний раз, девочка.

Айлен взглянула на безрукавную полотняную рубашку, которая едва прикрывала ей бедра.

– Ты права. Такая одежда не годится для дамы.

– Я уже позаботилась, чтобы тебе сшили новые. Чудесные. А теперь отдыхай, завтра тебя ждет очень хлопотный день.

Провожая Мег взглядом, девушка сердито подумала, чти от такого напоминания спокойно не уснешь, но поскольку она была человеком справедливым, то призналась себе, что и без напоминаний не может думать ни о чем другом. Завтра она станет женой Иена Маклэгана, и ее терзал страх. Айлен боялась не оправдать ожиданий супруга и тем самым обречь себя на горе.

Порой ее жених забывал о своей холодности, но девушка страшилась, как бы маска отчужденности не стала его натурой, тогда она не сможет узнать тайную сторону Иена, которую он тщательно прячет от окружающих. В случае неудачи ей предстоит быть женой холодного незнакомца, держащего в плену мужчину, внушившего ей любовь.

Кроме того, Айлен беспокоила собственная тайна. В супружеских отношениях скрыть ее будет невозможно, поэтому несколько раз она хотела поговорить с Иеном, но стоило ей посмотреть на него, и от ее решимости не оставалось следа. Какое-то время она уговаривала себя, что пусть это будет для него неожиданностью, однако теперь подобное решение казалось очень неразумным и даже несправедливым по отношению к Иену. А разве ей самой будет хорошо, если в брачную ночь муж отшатнется от нее, вместо того чтобы сделать ее своей.

Да, нужно сказать ему правду сейчас, до того как они произнесут обеты. Если понадобится, можно даже отказаться от свадьбы. Убедив себя, что справедливость требует немедленного честного признания, она выскользнула в коридор и направилась к спальне Иена.

Несмотря на поздний час, коридоры замка не оставались пустынными. Айлен поразилась, сколько придворных дам и кавалеров имеют любовные связи, но так как никто не хотел быть замеченным, особых трудностей на пути Айлен не встретила. Единственным препятствием стала пара, устроившая свидание недалеко от спальни Иена. Девушке пришлось вжаться в нишу, с большим смущением глядеть на происходящее и убедиться, что для любовных игр постель совсем не обязательна.

Когда ей удалось наконец добраться до цели, Айлен на секунду замерла с поднятой рукой, не осмеливаясь постучать. Возможно, она поступает правильно, хотя от этого не легче, никому ведь не хочется признаваться в своих недостатках или вине. Но будущий муж имеет право знать о ее стыде до бракосочетания. Укрепившись в своей решимости, Айлен постучала. Сердце у нее колотилось так сильно, что его биение, наверное, разносилось по всему коридору.

Иен растянулся на постели. Он хотел напиться до беспамятства, только это никак не получалось. Трезвым он не был, но и провалиться в бездумное забытье ему тоже не удалось. Он замысловато клял судьбу, которая вес время оборачивалась против него. Даже не позволяла как следует напиться, он лишь попусту изводил прекрасное вино.

Признавая, что этим все равно ничего не изменишь, Иен сделал очередной глоток. В последнее время отчего-то все идет не так, как ему хотелось бы. Но и пожалеть себя у него тоже не получалось.

Король не позволил устроить бракосочетание вдали от двора, где можно было избежать супружеской близости. Утром служанки моментально разнесут по всему замку весть о чистых простынях новобрачных. А поскольку этому нельзя дать удовлетворительного объяснения, ему придется выполнить супружеские обязанности. Даже если он будет крайне осмотрителен, Айлен все равно может понести, если учесть, из какой она плодовитой семьи.

Он же слышал рассказы о ее крошечной матери, видел семерых из одиннадцати здоровых сыновей, которых она родила. Есть вероятность, что и Айлен способна на это.

Иен покачал головой. На такой риск он не пойдет и готов честно признаться в собственной трусости. Какие бы свойства Айлен ни унаследовала от родителей, он не станет рисковать жизнью еще одной женщины.

Он застонал, представив себе, как Айлен мечется на постели в родовых муках, ее крики в течение долгих часов будут наполнять замок, и ему покажется, что он сходит с ума. А потом останется только залитая кровью постель – мрачное погребальное ложе для нее и их ребенка. Ему представилось, что Айлен и Каталина слились в один истерзанный мукой образ: милое лицо искажено болью, безжизненное тело утопает в луже крови, а рядом лежит младенец, еще мокрый и посиневший от удушья: пуповина, которая должна была нести ему жизнь, принесла смерть.

Каталина была права, когда проклинала его, извиваясь от боли. Что из того, что она была ему женой? Ему вес равно не следовало с ней спать. Близость не доставляла Каталине никакого удовольствия, поначалу она даже радовалась беременности, ибо, узнав, что ждет ребенка, она изгнала мужа из своей постели. Ее пронзительные вопли до сих пор мучили Иена в кошмарных снах, обвиняя в жестокой и безвременной смерти жены. Ей было двадцать, а он отправил се в могилу! Тут Иен вспомнил, что Айлен еще моложе, и чуть не заплакал.

– О Господи, – простонал он, – смилуйся надо мной! Пусть девушка окажется бесплодной. Господи, не заставляй меня вновь пережить это. Я больше не вынесу. Его мрачные мысли прервал негромкий стук. Иен стремительно распахнул дверь, собрался было снова ее захлопнуть, но, вовремя сообразив, что Айлен – не пьяное видение, поспешно втащил девушку в комнату. Осмотрев коридор и убедившись, что никого нет, быстро закрыл дверь.

Иен проклинал желание, от которого вдруг напряглось тело, ослабленное вином. Айлен ведь пришла к нему в комнату не для плотских утех, она выглядела очень уж серьезной, даже немного испуганной.

Увидев хмурое лицо жениха, девушка чуть было не отпрянула. Ей и без того нелегко, а он уже разъярился, хотя она не сказала ни слова. Айлен заставила себя не глядеть по сторонам, чтобы проверить, не вызван ли его гнев тем, что она прервала холостяцкое развлечение. Ее бы это не удивило, несмотря на слухи о его монашеском поддержании: он же заключает с ней брак не по доброй воле, а повинуясь королю.