Итак, моя милая

Джеймс Хедли Чейз

Итак, моя милая...

Глава 1

Одним из главных аттракционов Парадиз-Сити являлся Аквариум. Он попросил ее встретиться с ним возле бассейна с дельфинами в четыре тридцать после полудня, и она еще подумала, что это несколько странное место для подобного рода мероприятия. Она ненавидела толкаться среди туристов, которые буквально наводнили город в это время года, делая жизнь в нем совершенно невыносимой.

В течение трех недель февраля, хоть и достаточно жарких, но все же не настолько, как в это время года в Техасе или Южной Америке, орды богатых бездельников заполняют город. Между четырьмя и пятью вечера, после сиесты, когда казино еще не открыто, все они толкаются в прохладных залах Аквариума, самого зрелищного аттракциона в мире.

Как нож сквозь масло, ее крепко сбитое маленькое тело продиралось сквозь толпу толстых, увешанных драгоценностями старух, и в ее зеленых глазах светилось беспокойство. Это была толпа зевак, которая вовсю работала локтями, чтобы занять более удобное место и, разинув рот, наблюдать за плавающими за стеклом тропическими рыбками, которые, в свою очередь, пялились на глазеющую толпу, разинув немые рты.

«Найду ли я его?» – уже в который раз спрашивала она себя, внезапно придя в ярость оттого, что он назначил встречу именно в этом месте. Чья-то горячая пятерня шлепнула ее по попке, но она уже давно привыкла к такого рода неприятностям. Она шла дальше, даже не оглянувшись на того, кто это сделал. Богатые старики обожали щипать ее за зад, и она воспринимала это как должное приложение к хорошей фигуре и симпатичному личику. «Нельзя же иметь все, – думала она. – Или ты уродина, и тогда мужчины даже не смотрят в твою сторону, или же ты красавица, но с постоянными синяками на ягодицах».

Она двинулась в сторону дельфинария, чувствуя, как от волнения сильнее забилось сердце. Она внимательно вглядывалась в каждое лицо, моля Бога, чтобы не встретить кого-либо из знакомых. До нее наконец начал доходить смысл встречи в таком шумном месте. Ведь в толпе проще всего затеряться, здесь можно говорить обо всем, не привлекая к себе внимания. Ни у кого из ее друзей или служащих казино не возникнет даже мысли о том, чтобы прийти сюда, толкаться среди потных туристов и убивать свободное время, глазея на рыб.

Она подошла к самому бортику бассейна. Здесь зрителей было особенно много. Некоторое время она наблюдала, как дельфины с шумом выпрыгивают из воды, ловя брошенную им рыбу. Запах воды и рыбы смешивался с запахом пота и духов. Шум толпы действовал угнетающе, вызывая желание бежать отсюда.

И вдруг она увидела его.

Он вышел из толпы с приветливой улыбкой на губах, держа в руке белую панаму. На нем был тропический бежевый костюм, в петлице которого алела красная гвоздика. Это был небольшого роста мужчина чуть больше шестидесяти лет с загорелым худощавым лицом, проницательными серыми глазами и тонкими бескровными губами. Его рыжеватые волосы были обильно тронуты сединой, а самой заметной деталью лица был нос в форме ястребиного клюва. Этому человеку она не доверяла, боялась его, но в то же время ее тянуло к нему, как сталь притягивает к магниту.

– Итак, моя милая... – сказал он, останавливаясь рядом. – Вот мы и снова встретились.

У него был тихий, но отчетливый голос. У нее никогда не возникало затруднений понять то, что он говорит, даже во время сильного дождя. Он всегда приветствовал ее одними и теми же словами: «Итак, моя милая...» Она знала, что этим словам можно доверять не больше, чем обещаниям алкоголика, так что совершенно не обращала на них внимания. При первой их встрече он сказал, что его зовут Франклин Людовик, он родился в Праге, по профессии журналист. Сюда он приехал для того, чтобы написать интересную статью о казино. Это не особенно ее удивило. Многие журналисты приезжали сюда, чтобы написать статью о казино. Это было самое известное место во Флориде. Во время бархатного сезона каждую ночь через зеленое сукно игорных столов проходило не меньше миллиона долларов, попадая чаще к крупье, чем к игрокам... но кого это беспокоило?

С Людовиком она встретилась во второй половине дня на пляже, куда она пришла, чтобы немного позагорать. Его импозантный вид, манеры, неприкрытое восхищение, с которым он рассматривал ее, его улыбка покорили ее. Он сказал, что знает о том, что она работает в казино. Тогда же он вручил ей свою визитную карточку, на которой было написано магическое название журнала «Нью-Йоркер» вместо адреса и телефона. Он объяснил, что хотел бы получить конфиденциальную информацию о казино.

Он сидел возле нее на горячем песке, сдвинув панаму на крючковатый нос, и негромко говорил. Он сообщил ей, что договорился о встрече с Гарри Льюисом, управляющим казино. Комическая гримаса появилась на его лице. Вот это человек! Буквально набит секретами, которые не вытащить из него даже клещами. Если он будет рассчитывать на сведения Гарри Льюиса, то никогда не сможет написать по-настоящему интересную статью о казино, удовлетворяющую самым высоким требованиям журнала «Нью-Йоркер». Вот почему он решил обратиться к ней. Ведь она работает в бронированном хранилище казино наряду с другими девушками.

Он буквально сверлил ее взглядом своих серых глаз. «Итак, моя милая...» – с тех пор она часто слышала эту фразу и в конце концов перестала доверять ему. Более того, она начала бояться этого маленького человека. «Предположим, вы расскажете мне что-либо важное о казино. Меня интересуют любые подробности. „Нью-Йоркер“ – богатый журнал. Пятьсот долларов? Как вы смотрите на пятьсот долларов наличными?»

У нее перехватило дыхание. Пятьсот долларов! Она уже давно мечтала о том, чтобы выйти замуж. Но Терри, ее жених, был студентом. Имея пятьсот долларов, они вполне могли пожениться и снять недорогую комнату... Но где взять такие деньги? И вот теперь этот маленький человек с вкрадчивыми манерами предлагает ей именно эту сумму за секреты казино. Она уже раскрыла рот, чтобы немедленно согласиться, но внезапно вспомнила о пункте контракта, который гласил: служащие казино обязаны хранить в тайне все относящееся к роду их работы. Ни один из них не имел права даже заикнуться о том, что происходит за стенами этого почтенного заведения. Расплатой за разглашение было немедленное увольнение с последующим судебным преследованием.

Видя ее колебания, Людовик добавил:

– Я в курсе того, что вы подписали контракт, но вам нечего бояться. Ни одна живая душа никогда не узнает, от кого конкретно я получил интересующую меня информацию. И подумайте, ведь пятьсот долларов довольно внушительная сумма. И не исключено, что вы можете получить и больше...

Он поднялся на ноги, улыбнулся ей и пошел прочь, обмахиваясь панамой и обходя тела старух, загорающих на пляже.

Вечером, когда она все еще обдумывала его предложение, он позвонил ей по телефону.

– Я разговаривал с редактором. Он согласен увеличить сумму гонорара до тысячи долларов за интересующие нас сведения. Я рад за вас. Я не без причины опасался, что возникнут трудности, но, к счастью, этого не произошло. Итак, моя милая, вы согласны помочь мне за тысячу долларов?

И тогда, чувствуя вину и страх быть пойманной, она согласилась помочь ему. Он передал ей пятьсот долларов. Остальные пятьсот долларов, объяснил он все с той же обаятельной улыбкой, она получит тогда, когда он будет обладать всей необходимой информацией. И чем дальше он ее расспрашивал, тем большее беспокойство вызывал характер его вопросов. Постепенно она начала понимать, что он не похож на журналиста. Чего ради журналисту интересоваться количеством охранников в казино, суммой денег, еженощно проходящих через бронированное хранилище, охранной сигнализацией? И наконец последовал заключительный вопрос. Он должен знать все о системе охранной сигнализации казино. Все до последнего секрета! Он спросил это у нее три дня назад, когда они сидели в его стареньком «Бьюике», поставленном на обочине на окраине Парадиз-Сити. Она попробовала возмутиться: