Непобежденная

Дрого бормотал про себя проклятия, вместе с Унвином относя по крутым ступенькам вещи и укладывая их в повозку. Желанный отъезд невероятно задержался. Целую неделю пришлось ждать аудиенции у Вильгельма — и только для того, чтобы тот попросил его помочь устроиться в городе еще одной группе норманнов, которые прибыли в Англию, когда все уже было кончено, но которые тем не менее жаждали земель. Это отняло у Дрого еще восемь дней. Немного утешало его лишь то, что в эти дни над городом прошел сильный ураган, а теперь небо совершенно прояснилось.

— Мы ее разыщем, — спокойно произнес Бран, закидывая в повозку тяжелый ящик.

— Ты говоришь так уверенно! Подумай об опасностях, которые подстерегают ее и Годвина на каждом шагу!

— Ида — саксонка и едет по своей земле. Думаю, мы будем в большей опасности, чем она. Эту землю еще не раз придется завоевывать снова, притом с весьма небольшими шансами на окончательную победу.

Дрого промолчал. Возразить ему было нечего.

Глава 25

— Боже мой, какой холод! — пробормотал Годвин, поспешно входя в домик Старой Эдит. Потирая руки, он сразу направился к печке, в которой весело потрескивал огонь.

Ида поставила на печь чугунок с мясом. Прошел почти месяц с того дня, как они покинули Лондон, и, по ее мнению, за это время они неплохо подготовились к надвигающейся зиме. Впервые же дни Годвину удалось поймать в лесу восемь кур, петуха и четырех свиней, а значит, у них будут не только мясные блюда, но и кое-что на приплод.

Хотя по лесу иногда проходили норманнские солдаты, никому из них не пришло в голову побеспокоить обитателей маленькой, почерневшей от времени лачуги. Ида могла бы назвать свою жизнь счастливой, если бы не боль воспоминаний — она каждый день думала о Дрого.

— Твой голос так себя больше и не проявлял? — спросил Годвин, помогая Уэлкому забраться к нему на колени.

Ида с сожалением покачала головой:

— Нет. Похоже, мой дар исчез.

— Я думаю, Дрого все же за тобой приедет.

— Л я так уже не думаю. Я ничего не могу ему дать. Даже мы, Годвин, часто вынуждены поступать вопреки велению сердца. А Дрого тем более: высокое происхождение ко многому обязывает. Может, это даже хорошо, что его здесь нет. Если он женат, то с его стороны благородно, что он оставил меня в покое.

— У тебя нет предчувствия, что кто-то может заявить права на твои земли?

— Нет. — Ида взглянула на стоящую на полке шкатулку. — Думаю, когда придет весна, мне следует отправиться к Вильгельму, чтобы самой заявить на них свои права.

— Если Вильгельм ничего об этих землях не знает, нужно ли вообще ему о чих говорить?

— Когда-нибудь он обязательно о них узнает. Годвин поставил Уэлкома на пол и поднялся.

— Я принесу дров.

Ида молча проводила его глазами. Конечно, хорошо, что в этой лесной хижине есть еще живые души, кроме нее, но иногда ей все же казалось, что она совершенно одна. Тревожные, страшные дни похода на Лондон сейчас, в пасмурные осенние вечера, вспоминались как счастливые, полные света и тепла. Перебирая в памяти события тех дней, Ида гадала, наступит ли такое время, когда она будет вспоминать! Дрого без боли.

Проклиная корявые поленья, Годвин тщательно исследовал ладонь, стараясь отыскать занозу. Он был так поглощен этим занятием, что не заметил подъехавших всадников, и, когда лошадь фыркнула прямо у него над головой, обернулся так стремительно, что поскользнулся и едва удержался на ногах. Подняв голову, Годвин увидел улыбающиеся лица Дрого и Серла. Растерянно глядя на норманнов, он не знал, радоваться ему или огорчаться их появлению. Ида-то наверняка обрадуется, а вот ему, наверное, придется держать ответ за самовольную отлучку. Интересно, по какой причине Дрого решил проделать такой долгий путь:

— Сэр Дрого… — начал Годвин, но голос его сорвался, и он закашлялся.

— Теперь, сынок, он сеньор Дрого, — с усмешкой пробормотал Серл, притягивая за уздцы лошадь, которую они привели с собой.

— О, — только и смог произнести Годвин и, тут же вспомнив, на каких условиях король Вильгельм даровал землю своим подданным, спросил: — Так вы теперь женаты, сеньор Дрого?

Дрого удивленно поднял брови. Не собирается ли этот юнец помешать женатому мужчине войти в дом незамужней женщины? Забавно было видеть рыцарем и стражем Прекрасной дамы этого худенького паренька. Но все же нельзя было не восхищаться его решимостью.

— Я свободен, парень, — буркнул Дрого, — Свободен, как птица, и так же богат. — Видя недоумение на лице Годвина, Дрого решил ему вес объяснить. — Мне предложили графство с соответствующими этому титулу землями, деньгами и властью. — И вы теперь граф? — ошеломленно проговорил Годвин.

— Нет. Я отказался от графства. — Дрого улыбнулся, так как глаза Годвина расширились еще больше. — Я не взял в жены графскую дочь. Я успел привязаться к другой женщине. Вот почему моя лошадь вся в грязи, а сам я стою на холоде перед убогой лачугой и держу отчет перед каким-то мальчишкой. Годвин неуверенно улыбнулся.

— Значит, у вас нет графского титула?

— Нет, Но мне принадлежит все, чем владеет Ида и ее семья, — объяснил Дрого. — Теперь я — счастливый хозяин этой хижины.

— Там Ида, — поспешил сообщить Годвин.

— Значит, и она будет принадлежать мне по праву.

Ида нахмурилась, когда Годвин поспешно проскользнул в домик и начал надевать на детей плащи.

— Куда ты собираешься их вести?

— В лесу много сухих веток, — сказал Годвин. — Нужно заласти хворост, пока не пошел дождь.

— Я тебе помогу.

— Нет, лучше присмотри за печью, — проговорил он, поспешно выпроваживая детей.

— Следи, чтобы они не простудились! — крикнула вслед Ида.

Через несколько секунд дверь скрипнула снова. Ида удивленно повернула голову, чтобы спросить, почему Годвин вернулся, но так и застыла на месте. Дрого спокойно закрыл дверь, снял плащ, бросил его на стоящий возле стены сундук и сел рядом с Идой на скамейку.

— Я думала, это Годвин, — наконец выдавила из себя она.

— Его и детей Серл сейчас увезет в Пивинси, — ответил Дрого. Взяв со стола деревянную ложку, он попробовал мясо в чугунке. — Превосходно. Рад, что вы здесь не умираете с голоду.

Ида слабо улыбнулась. Она не знала, как ей воспринимать его появление, Дрого, конечно, приехал ради нее, но свободен ли он? Она жадно вглядывалась в любимое лицо, которое не видела так долго. А так ли уж важно, свободен ли он? Гораздо важнее оказаться сейчас в его объятиях. И вес же она спросила:

— Ты, наверное, женат? — Ее голос был хриплым.

— Нет. У меня нет супруги, — ответил он, снимая с огня чугунок с мясом.

— Но ты дал обещание?

— Нет. Я никому не давал обещания.

— Тогда обо всем остальном мы поговорим позже.

— Я всегда считал тебя умнейшей из женщин. Ида счастливо засмеялась, падая в его протянутые руки.

Ида вздохнула и прижалась щекой к широкой груди лежащего рядом Дрого. Никогда еще кровать Старой Эдит не казалась ей такой уютной. Даже беспорядок в комнате был восхитительным — повсюду раскидана их одежда, даже странно, что в спешке они ничего не бросили на печь.

— Было просто прекрасно! — произнес Дрого, — Но я сюда приехал вовсе не за этим. — Ее глаза удивленно округлились, и он рассмеялся. — Не только за этим. Почему ты покинула Лондон, Ида?

Ей не понравилось, что в такой момент он способен ее отчитывать.

— Потому что я знала, каким образом Вильгельм стремится укрепить союз норманнов с саксами. Я хотела избавить тебя от ненужных объяснений, а себя — от ненужной боли.

— То, что мне предложат саксонку в жены, сказал тебе твой голос?

— Ты говорил об этом с моей матерью? — удивилась она, устраиваясь удобнее на его плече. — Что тебе должны предложить невесту, я узнала от людей, а мои голоса не сказали мне, примешь ты это предложение или нет.

— И ты решила убежать?

— А что мне оставалось делать? Я не хотела становиться любовницей женатого человека. Раньше в глазах людей я была пленницей, мне даже сочувствовали. Теперь война окончена — и кто я такая? Я сама должна была выбрать свою судьбу. Ведь тебе в самом деле предложили жену?