Непобежденная

Впрочем, будь Дрого все время с ней рядом, столица виделась бы Иде в более приятном свете. Но видно, им не суждено быть вместе. Коронация Вильгельма состоится через несколько дней, после чего он начнет раздавать награды тем, чьи мечи добыли ему корону, даруя им земли, отнятые у саксов. Без сомнения, немалый надел получит и Дрого. и этого Ида боялась больше всего. Может ли крупный землевладелец-норманн оставить у себя свою бывшую пленницу-саксонку? А она могла называть себя только пленницей — ни о любви, ни тем более о совместном будущем Дрого ей не говорил.

Мрачные размышления Иды прервал стук в дверь. Должно быть, это Мэй, подумала Ида. Но почему так рано? Плотно запахнувшись в одеяло и подобрав его снизу, чтобы оно не волочилось по полу, Ида мелкими шажками направилась к двери. Открыв ее, она остолбенела; предназначавшаяся Мэй приветливая улыбка медленно сползла с ее лица. К великому ужасу Иды, перед ней стоял Вильгельм — тот самый Вильгельм, который всего через несколько дней должен был стать королем Англии! Ее вывел из оцепенения громкий смех стоящих за его спиной Дрого, Танкреда, Унвина и еще двух незнакомых норманнов, которых тоже развеселил ее ошарашенный вид.

— Чему я обязана столь высокой чести? — с трудом выдавила из себя Ида, удивляясь, почему ее голос вдруг стал таким сиплым.

Дрого горделиво улыбнулся. Застигнутая врасплох, его подруга была удивительно хороша — разрумянившиеся от волнения щеки, стройная фигура, которую тонкая ткань одеяла не скрывает, а выгодно обрисовывает, пышные разметавшиеся волосы, волнами ниспадающие на плечи…

Было заметно, что и на Вильгельма Ида произвела не меньшее впечатление. Чуть помедлив, он торжественно взял ее руку и, склонив голову, коснулся ее губами. Иде этот знак внимания стоил того, что непокорное одеяло моментально соскользнуло; и как только ее рука освободилась, девушка судорожно ухватилась за его край, снова вызвав смех. Закрывая плечо, она с удовлетворением подумала, что норманны не могли не увидеть лямку ее ночной рубашки и не понять, что под одеялом она не совсем раздета.

— Его светлость герцог Вильгельм прибыл к тебе, — объявил Дрого, — чтобы ты могла принести ему клятву верности.

— Как? Прямо сейчас? — изумилась Ида; заметив, что свиту будущего короля упорно не покидает веселье, она гордо выпрямилась: — Но женщины не приносят клятву верности.

— Для тебя его светлость решил сделать исключение, — со значением произнес Дрого.

И тут Ида вспомнила, что сказала Вильгельму в Пивинси. Она спокойно, с достоинством опустилась на одно колено перед Вильгельмом, произнесла высокопарную клятву, слова которой мог бы подобрать далеко не всякий рыцарь, и поцеловала кольцо на его руке. Вильгельм помог Иде подняться и снова поцеловал ей руку.

— Твой французский превосходен, дитя мое, — чуть улыбнулся он. — Твоя мать учила тебя очень хорошо.

Хотя Дрого и говорил Иде, что Вильгельм с пониманием отнесся к ее попытке скрыть свое знание французского языка, сердце у нее все же екнуло.

— Ваша светлость… — начала Ида, лихорадочно подыскивая слова оправдания, но Вильгельм прервал ее:

— Не надо извинений. Я тебя ни в чем не виню. Когда моя супруга прибудет сюда, я расскажу ей об Иде из Пивинси. Думаю, ее весьма позабавит твоя уловка и… твоя история.

Сказав еще несколько любезностей, Вильгельм и сопровождающие его норманны покинули дом. Несколько мгновений Ида молча смотрела на закрытую дверь, затем обессиленно упала на кровать. И почти тут же услышала, что дверь открывается снова. Она испуганно подняла голову и облегченно вздохнула: это был Дрого, один.

— Что это за шутка?! — возопила Ида. — У меня после нее просто сил не осталось, а то я кинулась бы на тебя с кулаками!

Дрого примирительно рассмеялся и поцеловал ее в щеку.

— Думаю, для Вильгельма это не совсем шутка. Он внезапно вспомнил твои предсказания и захотел, чтобы они осуществились.

— Похоже, у него слишком хорошая память, — буркнула Ида.

— Но это же прекрасно — он не забудет твоей великолепно произнесенной клятвы верности.

— Было бы еще прекраснее, если б ты предупредил меня заранее и я смогла бы произнести эту клятву умытой, причесанной и в соответствующем платье.

Дрого открыл сундук для одежды, стоящий в изголовье.

— Думаю, лучше всего было именно так, как получилось. Клятвы верности, данной в столь необычной ситуации, Вильгельм забыть не сможет.

— Ладно. Я рада, что доставила ему развлечение, — Дрого достал из сундука ее черное платье. Ида нахмурилась. — Тебе нет нужды мне прислуживать. Скоро сюда придет Мэй. Она мне поможет.

— Нет, сегодня ее не будет. Она помогает твоей матери подготовиться к свадьбе.

Ида, изумленно раскрыв глаза, медленно села на кровати.

— Моя мать в Лондоне? Не могу поверить!

— Она решила отправиться в столицу до того, как Серл пошлет за ней, — ответил Дрого, помогая Иде встать с кровати.

— И она выходит замуж сегодня?

— Да, и в ближайший час.

Ида была настолько поражена услышанным, что покорно позволила Дрого одеть тебя, причесать и даже ополоснуть лицо. Только когда они неторопливой рысцой подъезжали к большому лагерю, разбитому в окрестностях города, Ида почувствовала, что ее мысли понемногу стали проясняться. Первым делом она почувствовала себя уязвленной тем, что Ведетт даже не сочла нужным к ней заглянуть. Впрочем, Ведетт могла и не знать, где именно остановилась Ида, а с другой стороны, это знал Серл… А может, и ему это было неизвестно… Но как бы то ни было, Ида очень жалела, что они с Ведетт не повидались. Ей хотелось о многом поговорить…

— Как быстро… — пробормотала Ида. — Даже без ухаживания.

— Они ухаживали друг за другом двадцать лет на зад, — ответил Дрого.

— Но с того времени оба они сильно изменились.

— И поняли, что любят друг друга. Послушай, Ида. Твоя мать потеряла и мужа, и дом. Ты хочешь, чтобы она до конца своих дней ютилась в этом монастыре?

— Нет, но к чему это делать так поспешно? И Аверил, и Этелреду нужно какое-то время, чтобы привыкнуть к Серлу.

— Привыкнут после свадьбы. Тебе же он сразу понравился. Так же он понравится и твоим брату и сестре. Серл любит Ведетт, а ей нужна опора в это трудное время, и ее детям тоже. И видимо, очень нужна, если она рискнула отправиться в Лондон, не дожидаясь, когда Серл за ней приедет.

Ида все еще обдумывала его слова, когда их лошади остановились перед палаткой Серла и ее хозяин бросился им навстречу — растерявший всю свою степенность и взволнованный, словно юноша, Ида и Дрого тепло поздоровались с ним, а затем Ида направилась к горевшему неподалеку костру, чтобы поговорить с Аверил и Этелредом. Они сидели у огня вместе с Браном, Годвином и детьми, находящимися на попечении Иво и Мэй. Ида заметила среди ребятишек несколько незнакомых мордашек.

— Сколько их сейчас? — удивленно спросила она, садясь на бревно рядом с Браном. — Когда мы подошли к Лондону, у Мэй и Иво было девять приемышей. Похоже, их число несколько возросло.

— Четырнадцать. Не считая Уэлкома и Эрика, которые перебрались к Годвину, — ответил Бран. — Я сказал Дрого, что ему надо поскорее получить свою землю и со всех ног бежать туда, иначе скоро ему придется возводить палаточный городок для всех сирот и брошенных детей, которых подбирают Иво и Мэй.

— Брошенных детей?

— Утром они нашли возле своей палатки трех подкидышей. Думаю, эти дети — нежеланное потомство какой-нибудь из женщин, которые едут в обозе армии.

Ида горестно покачала головой, но тут же подумала, что Мэй и Иво способны дать малышам ту заботу, которой их родная мать наверняка дать им не способна. Ида повернулась к своей сестре и перехватила быстрый испытующий взгляд, который та бросила на Серла.

— Он хороший человек, — сказала Ида Аверил, и та вспыхнула.

— Но как можно играть свадьбу почти сразу после смерти отца? — голосом, в котором слышались обида и смятение, спросила она старшую сестру.

— Отец погиб уже несколько месяцев назад… Хотя, честно говоря, я и сама удивляюсь такой спешке. Но сейчас мы должны думать о матери. Мы находимся уже в другой стране. Домой нам не вернуться — там живут норманны. Нашей матери нужна крыша над головой, надежное плечо, нужен кто-то, кто смог бы о ней позаботиться. А положение супруги норманнского рыцаря освобождает от многих проблем.